Лучшее за год: Научная фантастика. Космический боевик. Киберпанк - Сборник

– Мы можем привезти в деревню все нейрооборудование, – с сомнением предложила Кенни.

– Это не деревня, и я не думаю, что в этом есть необходимость, – тихо ответила Мия. Но Эсефеб ничего не слышала, она спала как убитая на своей высокой постели. В хижине было очень темно, сквозь отверстие в крыше пробивался свет звезд. Мия с трудом могла разглядеть переговорное устройство на запястье. – Думаю, Эсефеб придет сама. Попробую утром, когда будет светло.

Кенни была младше Мии, но все же понимала, как тяжело спать на земле. Она спросила:

– Тебе там будет удобно?

– Не очень, но обойдусь. Что говорит компьютер о языке?

На этот раз ответил Лолимел. Видимо, у них там происходило обычное совещание.

– Они говорят на крайне деградировавшем международном языке – вы, наверное, уже и сами догадались. Переводчик готовит словарь и краткий курс грамматики. Предметы быта, запасы пищи, жилища – все, что можно найти и увидеть, не дает никаких подсказок. Они не должны были так деградировать за двести пятьдесят лет, если только у тех, кто выжил после вирусной эпидемии, не развилась в качестве побочного эффекта некая форма слабоумия, умственная неполноценность. Но Кении считает… – Лолимел замолчал.

– Можете говорить за меня, – услышала Мия насмешливый голос Кенни. – Вы потом привыкнете, что со временем воинская субординация тоже деградирует. Особенно на окраинах галактики.

– Ну, я… Кенни считает, у девушки мутированная форма того самого вирусного заболевания. Может, оно заразное, может, передается по наследству, может, инфекция внутриутробная.

Слова Лолимела тяжким грузом ложились ей на сердце.

Она ответила:

– Значит, мутировавший вирус может все еще быть активным.

– Да, – подтвердила Кенни. – И нам нужны не только нейроснимки, но и образец цереброспинальной жидкости. Судя по ее поведению…

– Знаю, – резко оборвала ее Мия.

Такая необъяснимая радость, дрожь в экстазе… Судороги отдела лимбической системы, отвечающего за примитивные эмоции и продуцирующего состояние восторженного транса. Религиозные мистики, Савл по пути в Дамаск, видения Богоматери, нирвана. А вирус мог все еще быть активным, и вакцина, которую они приготовили, не поможет. Правда, если инфекция передается внутриутробно, им ни чего не грозило. Но если нет…

Мия сказала:

– В остальном поведение Эсефеб не объясняется лимбическими припадками. Она, похоже, видит то, чего нет в действительности, и тогда, когда судороги отпускают ее, даже разговаривает со своими видениями-галлюцинациями.

– Не знаю, – ответила Кенни. – Возможно, в мозгу несколько очагов инфекции. Она нужна мне, Мия.

– Мы придем, – сказала Мия, хотя сама была совершенно в этом не уверена.

Но они пришли. Спала Мия плохо, завернувшись в кусок сине-зеленого синтетического материала. Когда Эсефеб спустилась по шаткой лестнице, Мия уже проснулась и ждала девушку. Та спрыгнула на пол и принялась что-то говорить, обращаясь куда-то вправо от Мии. Пахло от девушки намного хуже, чем вчера.

Мия вдохнула воздух ртом и твердой походкой подошла к ней.

– Эсефеб! – Мия ткнула пальцем в грудь девушки. Чувствовала она себя очень глупо.

– Мия, – ответила девушка и показала на Мию.

– Да, хорошо. – Мия обвела рукой жалкую хижину и сказала: – Эфеф.

– Эфеф, – подтвердила Эсефеб и радостно улыбнулась.

– Эсефеб эфеф.

Девушка согласилась, что это ее дом.

Мия театральным жестом показала в сторону города.

– Мия эфеф! Мия эб Эсефеб этей Мия эфеф! – «Мия и Эсефеб идут в дом Мии». Мия уже просмотрела словарь языка планеты Удача, составленный компьютером-переводчиком.

Эсефеб наклонила голову набок и критически уставилась на Мию. Из ее волос выполз червяк.

Мия повторила:

– Мия эб Эсефеб этей Мия эфеф.

Эсефеб разразилась потоком повторяющихся слогов, но Мия, кроме «Эй-эс», ничего не поняла. Девушка с таким наслаждением произносила это слово, что, скорее всего, решила Мия, это было чье-то имя. Может, любовник? Может, эти люди и не живут поодиночке, как ей показалось вначале?

Мия взяла Эсефеб за руку и легонько потянула ее к двери. Эсефеб вырвалась и села посреди комнаты, уставившись на пустую стену из неотесанных бревен. Она принялась что-то говорить, иногда смеялась и даже протягивала руку, будто до чего-то дотрагиваясь. «Эй-эс, Эй-эс!» Мия внимательно следила за девушкой, она была в растерянности, но подмечала каждую деталь, делала выводы и все записывала с помощью камеры. Эсефеб нельзя было назвать истощенной, это и понятно, растительность на планете была богатая. Но девушка была очень грязной (хотя вода тут тоже имелась), кишела паразитами и жила одна. Может быть, одна.

– Лолимел, – тихо спросила Мия через переговорное устройство, – как правильно сказать «одна»?

Лолимел ответил:

– Мы не смогли найти слова, означающего «незамужняя». «Одна» – «экет».

Когда счастливая Эсефеб поднялась на ноги, Мия спросила:

– Эсефеб экет?

Девушка была шокирована.

– Эк, эк, – выпалила она («нет, нет»). – Эсефеб эк экет! Эсефеб эб Эй-эс!

Эсефеб и Эй-эс. Она не одна. У нее есть Эй-эс, она видит его в своих галлюцинациях.

Мия снова взяла Эсефеб за руку и потянула ее к двери. На этот раз Эсефеб пошла с Мией. Они шли в сторону города, и Мия заметила, что у девушки дрожат ноги. Может, за ночь в ножных мышцах активизировались какие-то паразиты? Что бы там ни было, Эсефеб не обращала на ноги никакого внимания, хотя шли они намного медленнее, чем накануне. Направлялись они в походную лабораторию Кенни в разрушенном городе. По пути Эсефеб не раз останавливалась, всматривалась во что-то, смеялась или разговаривала с тем, что или кого видела только она.

– Несмотря на то что она совсем не следит за собой, она красивая, – заметил Лолимел, уставившись на девушку, которая лежала под наркозом на столе.

Кенни собиралась делать нейроснимки и спокойно ответила:

– Если вирус-мутант передается внутриутробно, он также может передаваться и половым путем.

Молодой человек горячо запротестовал:

– Я не это имел в виду…

Вмешалась Мия:

– Успокойся, Лолимел. Со всеми нами это случалось на разных планетах.

– Но ведь есть правила…

– Что значат правила, когда ты находишься на расстоянии в триста световых лет от ближайшей цивилизации? – Кенни и Мия обменялись насмешливыми взглядами. – Мия, начинаем.

Бесчувственное тело девушки направили в нейросканер. Эсефеб не возражала, когда Мия предложила ей встретиться с другими врачами и немного помыться, и даже дала приклеить себе на руку пластырь с анестетиком. Спустя тридцать секунд она опустилась на пол. К тому моменту, когда она очнется, ей уже сделают надрез мозга величиной в десять клеток и возьмут небольшой образец для анализа. Успеют отсканировать все, что нужно, сделать снимки и взять ткани на проверку. Она сама об этом никогда не узнает, даже голова не будет болеть.