Ангел для Цербера - Вера Шторм, Лена Голд

- Только не отпускай мою руку, пожалуйста, - шепчу ему, цепляясь за руку. Он приобнимает меня. Целует в висок.

Господи. Почему он не хочет сбрить эту бороду, которая царапает моё лицо, и каждую частичку тела, куда он прикасается своими губами?

Мы выходим из этого помещения в тот тесный коридор. Он действительно одной рукой сжимает мою ладонь, а второй держит мобильник. Мы движемся, ориентируемся куда нужно идти с помощью фонаря на мобильнике Цербера, потому что в некоторых местах лампочки не работают. 

- Сколько тебе лет? - спрашивает он, рассматривая стену. Тут есть ещё одна маленькая картинка. А над ней спрятана кнопочка, которая открывает дверь. И так везде.

- Двадцать семь. А тебе? - заходим во вторую комнату. Он молчит, смотрит по сторонам, будто что-то ищет.

- Много.

- А если конкретнее? - сжимаю его руку, а он неожиданно сплетает наши пальцы.

- Под сорок.

- Нормально. Но не выглядишь на сорок.

- Откуда знаешь? - мы выходим снова в коридор и направляемся вперёд. И я уверена, что он пытается отвлечь меня от мыслей про это душное, тесное место, где я задыхаюсь.

- Не слепая же. - говорю то, что приходит на ум. Ну, блин, откуда я вообще взяла эту мысль? Откуда мне знать, сколько ему лет? Просто не чувствую, что ему четыре десятка.

- Ты же любишь взрослых... - произносит, открывая дверь следующей комнаты. Он судит по мужу, наверное. Но понятия не имеет, какие у нас отношения.  - Вон, Распутин почти в два раза старше тебя.

Я молчу. Нечего сказать. Я попросила не говорить о нём, но он снова привёл тему к мужу.

- Чего молчишь?

- Не хочу говорить на эту тему. - честно отвечаю. - Скоро выйдем отсюда?

- Можем прямо сейчас вернуться, Ангелина. - он прижимает меня к стене, как только заходим в третью комнату. Даже не смотрит вокруг, а пялится на меня. В каждом помещении свет включается автоматически. Тут на самом деле не очень страшно,  и даже светло. Но, вдруг что-то не сработает и застранем здесь?

- А как же тот тайный выход? Я хочу увидеть, куда он ведёт. - говорю всё честно, без лжи. Пусть думает обо мне, что хочет.

Чёрт бы побрал Григория Распутина, который меня заключил в эту клетку. Я надеюсь... Я верю,  что  в  один  прекрасный  день  выберусь из этого дерьма. Даже не поверну голову назад. Не посмотрю даже мельком на этот дом, полный кошмарных воспоминаний.

И если я улыбнулась пару раз, то только благодаря Дамиру, который навечно в моём сердце. До последнего дыхания. И... Церберу...

- Зачем он тебе? Ты же можешь выйти из этого дома, когда хочешь. - тихо спрашивает, расстёгивая пуговицы моего платья. - Как же ты вкусно пахнешь.

Могу? Я? Из этого дома? И когда хочу?

Господи... Я могу поверить этому мужчине, с которым так сильно  хочется поделиться переживаниями? Страданиями? И тем, как я живу тут? При каких обстоятельствах? Условиях?

Столько вопросов... И ни единого ответа!

- А может, я любопытная? - глубоко вдыхаю, когда он прикусывает кожу шеи. - Не здесь. Пожалуйста...

Я схожу с ума. Я не отвергаю его. Не отталкиваю от себя. Наоборот. Мне хорошо с ним. Хочу, чтобы сделал со мной всё, что хочет. Потому что он не делает больно.

Я должна думать о муже. О том, что будет, если он проснётся. Но я хочу рядом этого мужчину, который с каждым разом возвращает меня в этот мир всё больше и больше.

С ним приятно общаться. Такой... тёплый. Словно свой. Родной. Но в то же время чужой.  Я не знаю, что можно от него ожидать. Не знаю...

- Почему нет? - целует взасос, чуть сжимая грудь. Чувствую, как он возбуждён. Но не здесь же... - Мы быстро.

- Нет, пожалуйста. - пытаюсь убедить, что это не самое удачное место для занятия сексом.

- Ангелин, - голос тихий. Бархатный. - Какая разница, где занимаемся любовью, а?  

По коже рассыпаются мурашки от хрипотцы в его голосе. Теряюсь в нем, падаю в тот омут, растворяюсь. А он не останавливается. Всё целует и целует.

Ненавижу себя!

Ненавижу за то, что дала обещание, но не выполнила. За то, что мой муж спит, а я тут с другим. Я изменила Дамиру, а потом и Грише. И Цербер вполне был прав, назвав меня продажной.

- Я хочу выйти отсюда. - неожиданно заявляю я. Воспоминания о Дамире заставляют задуматься. Что я делаю? Как я докатилась до этого?

Он молчит. Не понимает резкого изменения моего настроения. Голова идёт кругом, на лбу выступила испарина, а спина, напротив, покрылась холодным липким потом. Мне не по себе и это не из-за того, что тут мне не хватает воздуха...

- Что случилось? - он вытирает единственную слезу, покатившуюся вниз по щеке. - Ты снова плачешь? Ангелина?!

- Ты не понимаешь. И не поймёшь. - всхлипываю я. - Дело не в тебе. Я...

Молчу на полуслове, задумываюсь о сделанных ошибках. Совесть грызёт изнутри из-за того, что я наврала Дамиру. Предала.

Меня бьёт крупная дрожь, а мысли путаются  и  скачут туда-сюда.

- Говори. Не молчи.