Адмирал Нимиц - Элмер Поттер

Когда Нимиц повиновался, матрос взглянул на рукав его униформы. Столько нашивок он не видел еще ни разу. Густо покраснев, парень попытался было извиниться.

— Так держать, матрос! — мягко сказал Нимиц. — Ты вел себя абсолютно правильно.

…После встречи с женами Нимица и Мерсера проводили в амбулаторный пункт для осмотра и обработки синяков. Врачи посоветовали им пройти обследование в военно-морском госпитале в Мэр-Айленде, куда уже отправились те, кто пострадал более серьезно. Оба тут же отказались. Их машины уже стояли у дверей. Перед отъездом адмирал навестил всех раненых, еще не увезенных в госпиталь. Адмирал Гринслейд провел Нимица с супругой до машины и попросил сесть за руль своего личного адъютанта, лейтенанта Маршалла Смита.

Миссис Нимиц была в ужасе оттого, что ее муж появится в вестибюле гостиницы в столь позорном виде. «Давай сразу зайдем в лифт, — сказала она. — Я не хочу появляться на людях с мужем, который выглядит как утонувшая крыса. С тебя же вода ручьями льется!»

Они не позволили лифтеру остановить кабину, пока они не добрались до нужного этажа. Адмирал уже начал хлюпать носом, и миссис Нимиц затащила его в теплую ванну и, пока тот отмокал, послала лейтенанта Смита за сухим нижним бельем. Форма адмирала была высушена на радиаторах и проглажена горячим утюгом.

Через некоторое время позвонили из штаба 12-го военно-морского округа. Там считали, что в отеле «Дюрант» нельзя обеспечить должную безопасность командующему североамериканским Тихоокеанским флотом. В отеле «Сент-Френсис», Сан-Франциско, их ждал номер люкс. Не желает ли адмирал Нимиц с супругой переехать туда? Машину вышлют незамедлительно.

Миссис Нимиц посоветовалась с мужем. Конечно, ответил адмирал, не стоит беспокоить людей, которые так пекутся о его безопасности. Его ничуть не затруднит совершить еще один короткий переезд. Пока он одевался, Кэтрин упаковала чемоданы, не забыв положить гражданскую одежду, которую она специально привезла для него на западное побережье.

Они приехали в отель «Сент-Френсис», и специальный лифт унес их в номер. Там их ждала новость хоть неожиданная, но хорошая: приезд адмирала Кинга откладывается из-за серии экстренных встреч с генералом Маршаллом, которые займут два или три дня. Таким образом, Честер был вознагражден за свои злоключения: у него появилось время не только на то, чтобы оправиться от ушибов, но и на короткий выходной с Кэтрин.

Адмирал Нимиц почти наверняка знал, о чем пойдет речь на экстренных совещаниях, — ведь он сам принимал активное участие в предварительных переговорах. Сразу после битвы при Мидуэе генерал Макартур, отклонивший в свое время предложение Нимица о набеговой операции на Тулаги как чересчур рискованное, выступил с еще более дерзким планом. Он предложил предоставить в его распоряжение 1-ю дивизию морской пехоты и два авианосца с соответствующим прикрытием. С их помощью вкупе с уже имеющимися тремя армейскими дивизиями он рассчитывал сразу же взять приступом Новую Британию и установить контроль над Рабаулом и архипелагом Бисмарка, оттеснив таким образом японцев на 700 миль к северу, на их островную базу Трук.

Адмирала Кинга привела в ужас сама мысль о том, чтобы отправить драгоценные авианосцы и единственное на Тихом океане десантное подразделение в изрезанное рифами, усыпанное неприятельскими авиабазами Соломоново море, на акваторию которого, к тому же не имелось достаточно надежных навигационных карт. Он настоял на том, что на Рабаул надо наступать через Соломоновы острова, в несколько этапов; тогда можно было бы поддерживать каждый этап вторжения бомбардировщиками и истребителями наземного базирования. «Более того, — заявил Кинг, — так как все силы вторжения (морская пехота, авианосцы, транспортные суда и большинство кораблей поддержки) будут принадлежать Тихоокеанскому флоту и силам Центрально-Тихоокеанской зоны, всей операцией на Соломоновых островах должен командовать адмирал Нимиц, а адмирал Гормли — быть его заместителем. Вклад сухопутных войск, — сказал он, — должен состоять в предоставлении гарнизонов для островов, занятых силами ВМС и морской пехоты.

Теперь пришла очередь протестовать генералу Макартуру — Соломоновы острова целиком находились в пределах его Юго-Западного сектора Тихого океана. Макартур настаивал на том, что именно он должен командовать всеми силами, действующими на его территории. В этом вопросе его поддерживал генерал Маршалл. В ответ Кинг напомнил, что верховное командование частями, дислоцирующимися в Европе, по рекомендации того же Маршалла, было возложено на армию на том основании, что большинство сил там — сухопутные. Значит, — сказал он, — поставить флотского офицера во главе предстоящей кампании на Соломоновых островах, в которой участвуют только силы флота и морской пехоты, также было бы вполне логично.

Кинг заявил, что готов начать наступление силами флота и морской пехоты, «даже если армия не сможет обеспечить никакой поддержки в юго-западной части Тихого океана». В ответ на это Макартур отправил радиограмму Маршаллу. Флот, возмущался он, пытается навязать армии вспомогательную роль, которая сводится «в основном к беспрекословному подчинению офицерам флота и морской пехоты».

Маршалл выждал несколько дней, успокоился сам и подождал, пока спадет напряженность в рядах командования. 29 июня он выслал Кингу примирительный меморандум с предложением встретиться и прийти к соглашению.

Все это и было причиной экстренных конференций, отсрочивших отъезд Кинга на западное побережье.

Вскоре после того как Нимицы поселились в отеле «Сент-Френсис», туда прибыл коммодор Рид, главный военврач округа. После предъявления документов бдительному морскому пехотинцу, который охранял двери специального лифта, ему разрешили проследовать в люкс. Он провел очередной медосмотр и подтвердил, что раны адмирала хоть и многочисленны, но не серьезны. Тем не менее капитан Рид порекомендовал при усилении боли в порезах немедленно обратиться в окружную медицинскую службу и пройти лечение диатермией. «Пока что, — сказал он, — следует соблюдать постельный режим».

У Честера и Кэтрин было гораздо больше общих интересов, чем у других супружеских пар. Им было что рассказать друг другу после шести месяцев разлуки. Они разговаривали весь день, и адмирал, казалось, забыл о своей боли (а может быть, просто не обращал на нее внимания). Однако последующую ночь он провел без сна. Порезы причиняли ему такой дискомфорт, что утром он, по совету кэптена Рида, действительно пошел в медицинскую службу и начал курс лечения диатермией. Потом он вернулся в отель и лег в постель, как ему и советовал врач.