Без паники! или Влюбиться любой ценой (СИ) - Любовь Фомина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это что такое?! — Садится на стул и сразу поднимается обратно отец. — Как вы вообще могли себе такое позволить?! — Рассерженно смотрит он на меня, а потом на Аню. — Хоть немного иногда мозгами думать надо! Молодежь… — Разочарованно качает он головой, убирая руки за спину. Отец Ани пока молчит, но гневно смотрит, то на нее, то на меня.
— А что… — Аня пытается что-то сказать.
— Как вы могли такое сказать на интервью?! Так себя повести! Какой позор! Какой позор… — Отец ее перебивает, продолжая громко негодовать.
— Но я ничего плохого не сказала, — Оправдывается Аня, видимо, понимая, о чем сейчас пойдет речь. Я же молча наблюдаю за этим спектаклем. Интересно узнать, чем все завершится. К тому же я знаю, что если отец зол, то надо позволить ему выговориться, и уже потом задавать вопросы, — лишь правду, как оно все есть на самом деле. Если люди …
— Молчать! — Перебивает ее вновь мой отец. — Одно дело правда, и совсем другое, когда это увидят миллионы. На вашу пару направлено пристальное внимание, потому что мало кто знает, что между вами на самом деле происходит. Громкой огласки мы вашей свадьбе пока не придавали. Так что люди следят за каждым эфиром! Каждой новостью! А вы так подставляете и себя, и нас, и компанию. — Громко вздыхает отец.
— Все было хорошо до сегодняшнего утра, — вступает в разговор уже отец Ани. — Дотский подал на нашу компанию в суд. Утверждает, что вы его оскорбили от лица всей компании. Шансов выиграть это дело у него нет, но вся пресса теперь ополчится на нас. А после начнут отваливаться клиенты, акции станут падать, а рейтинг компании опустится на самое дно.
— Ну и что делать теперь? — Не сдается Аня, пытаясь вести переговоры хоть с чьим-то отцом. — Расстрелять нас на месте?
— Ну что … что … Интервью мы замнем, лишь бы было чем его перекрыть. Один скандал должен перекрыть другой. Или некая сенсация, новость. Журналисты быстро переключатся с нас на нечто более громкое и интересное. Нужно только что-то весомое. Нечто оооочень интересное! Эксклюзив! Чтобы в сети моментально забылась новость о том, что Дотский подал на нас в суд. И везде стала красоваться именно наша специально подстроенная и хорошо спланированная новость.
— Вы думаете о том же, о чем и я? — Спрашивает отец Ани у моего.
— Думаю да, другого выхода у нас нет. — Незамедлительно отвечает мой.
И пока для меня остается загадкой, что за настолько гениальная идея посетила их. Не припомню, чтобы в компании планировались масштабные изменения или настолько крупные контракты, что способны затмить и так громкую новость. И что это вообще за секретная идея, о которой нам с Аней пока не говорят?
— Значит так. Дети мои, — решается взять слово отец Ани, — сегодня вечером состоится пресс-конференция. Я сейчас же позвоню журналистам и назначу ее. Повод будет придумать несложно. Тянуть дальше нельзя и упускать драгоценное время, пока слухи станут наполнять интернет. Повторяю, сегодняшний вечер — это крайний срок. До тех пор советую вам помириться, забыть все плохое и хотя бы немного представить себя актерами, если все остальное провалится. Значит, будет пресс-конференция. Я выйду, расскажу о последних громких контрактах компании, отвечу на вопросы журналистов. Тем временем вы будете стоять позади меня. Понятно? — Пристально смотрит он на нас с Аней. Я киваю, все еще ожидая конечного вердикта. И ее отец продолжает, увидев ожидаемый ответ. — Потом, когда пресс-конференция будет подходить к концу. А вы это поймете, я начну говорить, что «… задавайте последний вопрос …». И «последний вопрос» будет для вас ключевой фразой, чтобы приступить вам к исполнению своих ролей.
— А мы … нам … точно, — пытается Аня что-то сказать, сути чего я не понимаю из отдельных слов, но она быстро замолкает под тяжестью взгляда своего отца, больше не пытаясь его перебить.
Кажется, я понимаю, о чем сейчас пойдет речь. И меня эти слова убьют наповал. План может и не сработать, а вот убит я буду смертельно.
— Итак, я говорю те самые слова, а вы готовитесь. Готовитесь! Серьезно вам говорю! Начинаете с этого момента переглядываться. Это важно! Потом вы переходите на милое общение, как оно бывает между двумя влюбленными людьми. Улыбаетесь. Шутите. Но при этом должно возникнуть ощущение, будто вы пытаетесь остаться незамеченными. И когда я говорю «всем спасибо» — на этих словах вы начинаете целоваться, а я ухожу со своего скромного места оратора. Все понятно? Достаточно подробная инструкция? Не нужно ничего пояснять? И чтобы было без самодеятельности!
Глава 47
Анна
Это же утро
— … Все понятно? Достаточно подробная инструкция? Не нужно ничего пояснять? И чтобы было без самодеятельности!
— Но может быть не нужно так торопить события? — Говорю я, пытаясь успокоить дрожащие коленки. — Мы точно должны это делать?
— Торопить события плохо, — одновременно со мной отвечает Михаил.
— Ну сами заварили, сами и расхлебывайте, — отвечает Алексей Петрович, он же отец Михаила.
— А точно нет других вариантов? Может мы рассмотрим, подумаем? …
— Нет, — отвечает уже мой отец, которого это все, видимо, тоже достало и утомило. — Других вариантов нет.
— Могли думать раньше о своих вариантах, — подхватывает Алексей Петрович. — Теперь у нас остался один единственный. Вы целуетесь на сцене, делая вид, что все происходит случайно и вообще не должно куда-то попасть. Думаете, что вас не видно за Александром Владимировичем. Это все, конечно же, попадает в сеть. Вас начинают фотографировать. Это новость становится куда более обсуждаемой, чем та, в которой на нашу компанию какой-то низкосортный интервьюер подал в суд … Пф! — Делает он жест руками, чтобы усилить эффект. — … забывается моментально. На всех сайтах останется только ваш поцелуй.
— Ну что, встреча окончена. Всем хорошего дня, — выходит мой отец из кабинета, будто ничего сейчас не произошло, будто он сейчас одним только словом «поцелуй» не убил меня в самое сердце. Не застал врасплох. Не поощрил мои тайные желания, которые я так тщательно пытаюсь скрыть, утаить, придушить, вырвать на самом корню. Но он это сделал. Мой родной отец меня подставил самым страшным образом. И теперь я боюсь, что если этот поцелуй случится, то я уже не оправлюсь. Я просто … тупо влюблюсь! Как наивный подросток. И у
