Зарубежная литература древних эпох, средневековья и Возрождения - Владимир Новиков

Автор тем временем проснулся, тихонько уселся на землю и стал читать молитвы. И снова мирно заснул под свое бормотание. И снова он увидел сон. Разум говорит проповедь перед всем королевством. Он объясняет, что

«моровые язвы были посланы исключительно за грехи,А юго-западный ветер, видимо, за Гордость». 

И смертный грех в день суда погубит всех.

Горячими искренними словами он увлекал своих слушателей. Он призвал людей честно и добросовестно делать свое дело и искать Свя­тую Правду. И Гордость обещала предаться смирению. Невоздержан­ность поклялась «пить только с уткой воду, а обедать только один раз», Гнев чистосердечно рассказал, что из злых слов приготовлял пищу. И Покаяние сказало ему: а теперь покайся. Жадность, Ле­ность, Объедало — все покаялись в великих грехах своих и обещали встать на путь исправления. Сила речи Разума была так велика, что тысячи людей пожелали искать Правду. «Они взывали ко Христу и его Пречистой Матери, чтобы получить милость идти с ними искать Правду».

Но среди них не было человека, который бы знал дорогу к Прав­де. И они блуждали, как дикие звери. И встретили они пилигрима, что шел из Синая от Гроба Господня. И во многих местах он побы­вал в Вифлееме и Вавилоне.

И спросили его люди: «А знаешь ли ты святого мужа, которого люди называют Правдой?» И ответил пилигрим: «Нет, да поможет мне Бог!»

И тут выступил Петр Пахарь и сказал: «Я знаю его так же близ­ко, как ученый знает свои книги. Совесть и Здравый смысл проводи­ли меня к его жилищу».

И все стали просить Петра быть их проводником.

Пахарь согласился, но сначала, сказал он, мне нужно вспахать и засеять пол-акра земли у большой дороги.

«А что же мы будем делать все это время?» — спросила леди под вуалью. И Петр Пахарь всем нашел дело. Леди — зашивать мешок, женам и вдовам прясть шерсть и лен и учить этому ремеслу своих дочерей, а всем остальным — заботиться о нуждающихся и нагих. «Помогайте деятельно в работе тому, кто добывает вам пропита­ние», — заключил Петр.

Рыцарь горячо сочувствовал словам Петра. Петр обещал всю жизнь трудиться, а Рыцарь охранять его и Святую Церковь от всяко­го рода злых людей. Многие помогали Петру Пахарю в работе, но были и бездельники, которые пили пиво и распевали песни. Петр Пахарь пожаловался Рыцарю. Но они не послушали предостережения Рыцаря и все не унимались. Тогда Петр призвал Голод. Через некото­рое время бездельники стали бросаться на работу «как ястребы». Но лишь только по просьбе Пахаря Голод ушел, и наступило изобилие. Бездельники и расточители вновь стали отлынивать от работы.

Правда поспешила на помощь Петру Пахарю, она купила для него и для всех, кто ему помогал пахать и сеять, индульгенцию на вечные времена. А в индульгенции было написано: «И те, кто творил добро, пойдут в жизнь вечную. А кто зло — в огонь вечный».

Священник, прочитав индульгенцию, не захотел ее признать. Свя­щенник и Петр стали ожесточенно спорить. И автор проснулся от их крика и стал размышлять над своим сном, и решил, что

«Делай добро превосходит индульгенциюИ что Делай добро в день суда будет принято с почетом…».

Всех христиан автор призвал к милосердию:

«Делать такие дела, пока мы здесь находимся,Дабы после нашей смерти Делай добро мог объявитьВ день суда, что мы делали так, как он велел».

Е. В. Морозова

Джефри Чосер ( geoffrey chaucer) 1340? - 1400

Кентерберийские рассказы (Canterbury tales) - Сборник стихов и новелл (ок. 1380—1390)

Весной, в апреле, когда земля просыпается от зимней спячки, со всех сторон Англии стекаются вереницы паломников в аббатство Кентер­бери поклониться мощам святого Фомы Бекета. Однажды в харчевне «Табард», в Соуерке, собралась довольно разношерстная компания паломников, которых объединяло одно: все они держали путь в Кен­тербери. Было их двадцать девять. Во время ужина многие из посто­яльцев успели познакомиться и разговориться. Гости были самых разных званий и рода занятий, что, впрочем, не мешало им поддер­живать непринужденную беседу. Среди них был и Рыцарь, известный всему миру своей доблестью и славными подвигами, которые он со­вершил в многочисленных битвах, и его сын, юный Сквайр, несмотря на свои молодые годы, успевший заслужить благосклонность своей возлюбленной, добыв себе славу как верный оруженосец в дальних походах в чужие пределы, одетый в пестрый наряд. Вместе с рыца­рем ехал также Иомен, носивший зеленый камзол с капюшоном и вооруженный луком с длинными зеленоперыми стрелами, хороший стрелок, бывший, видимо, лесником. Вместе с ними была Аббатиса по имени Эглантина, смотревшая за знатными послушницами, крот­кая и опрятная. Каждому из сидящих за столом было приятно видеть ее чистое личико и милую улыбку. Она о чем-то беседовала с важным и толстым Монахом, который был монастырским ревизором. Страст­ный охотник и весельчак, он был против строгих, затворнических правил, любил покутить и держал борзых. На нем был роскошный плащ, и ехал он на гнедом коне. Рядом с ним за столом сидел Карме­лит, сборщик податей, преуспевший в своем искусстве как никто и умевший выжать последний грош даже у нищего, пообещав ему веч­ное блаженство на небесах. В бобровой шапке, с длинной бородой, сидел богатый Купец, почитаемый за свое умение сберегать доходы и ловко высчитывать курс. Прервав усердные занятия, верхом на замо­ренной кляче, в Кентербери ехал Студент, умудренный книгами и тративший на них последние деньги. Рядом с ним восседал Юрист, непревзойденный в знании законов и в умении их обходить. Богатст­во и слава его быстро умножались, равно как и количество богатых клиентов, часто обращавшихся к Юристу за помощью. Неподалеку в дорогом наряде сидел веселый Франклин, бывший образцовым шери­фом и собиравший пеню. Франклин любил вино и хороший стол, чем и славился в округе. Красильщик, Шапочник, Плотник, Обойщик и Ткач, одетые в солидные наряды цехового братства, все делали не спеша, с сознанием собственного достоинства и богатства. Они везли с собой Повара, мастера на все руки, чтобы тот готовил им во время долгого путешествия. За одним столом с ними сидел Шкипер. Он приехал из западного графства и был одет в грубый кафтан из пару­сины. Его вид выдавал в нем опытного моряка с «Маделены», знавше­го все течения и подводные камни, встречавшиеся на пути корабля. В малиновом с синим плаще рядом с ним сидел Доктор медицины, сравниться с которым в искусстве врачевания не могли даже лондон­ские врачи. Это был умнейший человек, ни разу не опозоривший себя неаккуратностью или мотовством. С ним болтала Батская ткачи­ха в дорожном плаще и с пребольшущей шляпой на голове. Она была глуха, что не мешало ей быть большой мастерицей в ткацком деле.

Пережив пятерых мужей и не меньшее количество любовников, она смиренно отправилась на богомолье, была разговорчива и весела. Не­подалеку за столом скромно сидел старенький Священник, лучше ко­торого не видел свет. Он был образцовым пастырем, помогал неимущим, был кроток и милосерден в общении с нищими и безжа­лостно справедлив к богатым грешникам. Брат его. Пахарь, ехал вместе с ним. Он немало потрудился на полях за свою жизнь и счи­тал долгом христианина свято слушаться заповедей и помогать людям, которые в этом нуждались. Напротив, на скамье, развалился Мельник — ражий детина, здоровый, как бык, с внушительной рыжей бородой и с бородавкой, поросшей жесткой щетиной, на носу. Кулачный боец, бабник, охальник и гуляка, он слыл отчаянным лгуном и вором. Сидевший рядом Эконом был удачлив во всех опе­рациях, за которые брался, и умел изрядно дурачить людей. Постри­женный, как священник, в синей сутане и на коне в яблоках из Норфолка в Кентербери ехал Мажордом. Умея вовремя украсть и по­дольститься, он был богаче своего хозяина, был скуп и неплохо разби­рался в своем деле. Пристав церковного суда весь заплыл жиром, и его маленькие глазки смотрели на всех чрезвычайно хитро. Никакая кислота не вытравила бы налета вековечной грязи на его бороде и не заглушила бы чесночную отрыжку, которую он заливал вином. Он умел быть полезным грешникам, если те платили, и вез с собой вмес­то щита огромный каравай ржаного хлеба. Рабски преданный ему, рядом ехал Продавец папских индульгенций. Безжизненные пряди редких, слипшихся волос окаймляли его чело, он пел и поучал пис­клявым голоском с амвона и вез с собой короб с индульгенциями, в продаже которых был на диво ловок.

Теперь все выше перечисленные весело сидели за накрытым все­возможной снедью столом и подкрепляли свои силы. Когда же ужин был окончен и гости стали расходиться, Хозяин таверны встал и, по­благодарив гостей за оказанную честь, осушил свой бокал. Затем он, смеясь, заметил, что путникам, должно быть, бывает иногда скучно, и предложил паломникам следующее: каждый за время долгой дороги должен будет рассказать выдуманную или взаправдашнюю историю, а кто расскажет интереснее всех, будет славно угощен на возвратном пути. В качестве судьи Хозяин предложил себя, предупредив, что тот, кто станет уклоняться от рассказа, будет сурово наказан. Паломники с радостью согласились, ибо никто скучать не хотел, а Хозяин нравил­ся всем, даже самым угрюмым. И вот, перед тем как отправиться в дорогу, все стали тянуть жребий, кому же рассказывать первому. Жребий выпал Рыцарю, и конники, окружив его, приготовились вни­мательно слушать рассказ.