Генезис - Кирилл Клеванский

— Кто такой?

— Тим Ройс… лэр! — во всю мощь легких рявкнул я. А что, нас Пило как учил? Чем громче крикнул, тем меньше проблем.

— Почему спал вместо бега?

— Я спал, лэр, так как выполнил приказ, лэр, и ждал дальнейших приказаний, лэр! — Я все не сбавлял громкость, чем вызвал легкое недоумение на лицах студентов. Впрочем, Капралу было плевать на количество децибелов в моем голосе.

— Ждал следующих приказаний? — прищурился Милфорд. — Да ты бессовестно дрых!

— Никак нет, лэр. В свободное от бега время я тренировал навыки скрытности!

Вот тут народ выпал в осадок, а мои друзья, прикрыв рты ладошками, закашлялись.

— И что же ты усвоил в своих тренировках?

— Что от вас не скрыться, лэр! — вновь рявкнул я и выпятил грудь на манер служивых.

— Правильно, рядовой! От меня не скрыться! А теперь бегом марш дополнительных двадцать кругов!

Отсалютовав, я с некоторым облегчением отправился выполнять приказ. Когда я уже почти достиг линии плаца, до моих ушей донесся другой приказ:

— А вы, калеки недобитые, ноги в руки — и на третью площадку, будем разминаться!

Третья площадка находилась южнее плаца, и когда я заходил на очередной круг, то имел счастье наблюдать эту разминку. Когда-то (вспоминаю свои первые полгода в лесу) я наивно полагал, что нет хуже тирана, чем Добряк. Но старик, кажется, применял к своему единственному ученику щадящий режим, потому как то, что я увидел, можно смело назвать первым кругом ада. Студенты приседали, отжимались, подтягивались, прыгали через веревку, тянули связки и выполнили еще добрых полсотни упражнений за то время, что я сделал всего лишь дюжину кругов. Многие из них уже мешками валялись на земле, большинство скрипели зубами, но старались выполнить очередной подход. И лишь единицы, особые «стояки», похоже, не испытывали затруднений. Среди них было шестеро второкурсников и два первокурсника — Дирг и еще какой-то неизвестный мне парень, чье лицо я видел лишь однажды.

Мой семнадцатый круг ознаменовался выбором оружия. Капрал отвел (а кого и оттащил) студентов на первую площадку, где стояли стойки с различным оружием. Конечно, здесь не было и доли того изобилия, что хранилось в нашем с Добряком подполе, но я явно заметил кинжалы, различные мечи, некое подобие рапир, кистени и шесты. Последние пользовались особым успехом. Но не остались без хозяев и мечи с рапирами. Ни один не попробовал на зуб кистень, бесхозными лежали и кинжалы. И, понятное дело, все это было выполнено из дерева.

Судя по всему, Милфорд сейчас читал лекцию про оружие, объясняя, чем оно отличается от орудия. Я это уже знал, поэтому решил пойти на сверхнорму и пробежал все двадцать семь кругов. Когда же Капрал смолк, я, не сбивая шага, направился к остальным.

— Лэр! — взревел я, всячески подражая раненому бизону. — Приказ выполнен, лэр!

— Что, все двадцать?

— Все двадцать!

— И не запыхался? — прищурился преподаватель.

Запыхался? Вот после Харпудова гребня я запыхался, после рейдов по зимней Нимии я запыхался, после добряковских «прогулок» я вообще полз до дома, цепляясь зубами за землю. А сейчас я неплохо так отдохнул, полюбовался небом и разогнал кровь по телу, хотя сон все равно наседает на меня с неуклонностью торгового агента.

— Никак нет, лэр!

Студенты смотрели на меня с некоторой завистью и злостью, наверняка подумали, что вместо положенных двух десятков в лучшем случае четверть оттоптал. Те же мысли скорее всего посетили и Милфорда. Посверлив меня стальными и даже опасными глазами, он подошел к стойке и кинул мне обычный бастард. И не надо думать, что деревянный меч легче железного, их делают не дураки. Обычно тренировочный вариант ничем не уступает боевому товарищу.

Ловко перехватив деревяшку за рукоять, я пару раз качнул клинком и выжидательно уставился на Капрала.

— Раз уж ты пропустил разминку, а я только-только закончил свою лекцию, то стоит устроить небольшой показательный поединок. И тебе упражнение, и остальным урок.

Наши облегченно вздохнули и стали рассаживаться на песок, а вот второкурсники злорадно заухмылялись. Похоже, такой показательный бой — это местная традиция. Ну и кого же отправят месить новенького? Ответ не заставил себя ждать:

— Студиозус Сай'о'Кнелли, шаг вперед!

И этот шаг сделало существо, которое я бы с удовольствием лицезрел в зоопарке, ну или на картинке, но никак не на одном ристалище. Вперед подался, как уже понятно, не человек. Им оказался высокий парень с белыми, как молоко, волосами. Его уши были заострены на кончиках, но не обладали теми размерами, что у того же Ушастого. Чуть темная кожа была не пепельно-серого цвета, как описывают многие фантасты, а скорее цвета мокрого асфальта. Глаза же были красны, как кровь младенца. Темный эльф, житель подгорий и подземелий, вышел против меня. В длинных, не мускулистых, но жилистых руках он сжимал деревянные сабли. И держал их столь уверенно, но в то же время так легко и расслабленно, что я сразу понял — либо я, либо он, но кто-то из нас точно с неделю проведет в больничном крыле.

— Лучший фехтовальщик первых трех курсов против новичка! Смотрите и запоминайте, что значит быть боевым магом!

Капрал хотел сказать что-то еще, но, каюсь, я его перебил:

— Лэр!

— Чего тебе? — нахмурился он, явно ожидая, что я начну вертеться.

— Можно оружие сменить? — спокойно спросил я. Иллюзий я не питал, с этим бастардом я и секунды не продержусь, меня покрошит даже деревенщина с дрекольем. Я же не какой-нибудь ниндзя, владею всего тремя видами оружия.

— Какое тебе?

— Да вот такое же, — ткнул я пальцем на сабли эльфа.

— Ну как хочешь, — совсем по-нашему, по-солдатски, пожал плечами Милфорд и, порывшись в стойке, выудил две сабли. Одна была довольно длинная, шестьдесят пять сантиметров. Другая — короткая, но широкая, сорок пять в длину и семь в самой широкой части. Не совсем то, к чему я привык, но, видимо, в Академии предпочитают классику. Я же приверженец новых течений.

— Какие правила? — спросил я.

Эльф все это время сохранял полное бесстрастие, его выдавали лишь глаза, они цепко ползали по моей персоне. Противник приценивался, и это убеждало меня в его опытности. Любой другой на его месте опустил бы руки и счел бы соперника букашкой, надоедливой мошкарой, но только не он. Кровь прирожденного убийцы не допускала слабостей.

— Тебе они не понадобятся, но — никакой магии, деретесь до потери сознания.

Сильно, никакой тебе первой крови. М-да. Здесь вам не там, это, демоны ее задери, Академия.

Кивнув, я качнул в руках сабли, привыкая к их весу и балансу. Левая идеально подходит для рубки, потому как мала и широка. А вот правой, то есть длинной, будет удобнее делать молниеносные выпады. Правда, есть маленькое «но»: такое оружие подразумевает волчий стиль. Нанести серию быстрых точных ударов — и тут же уйти в защиту. Оружие кочевников, эльфов, но не Добряка, а следовательно, и не мое. Наставник так действовал на задании, с кинжалами в руках. Напал, ударил — и скрылся во тьме, а сабли он использовал для боя, когда ты не отступаешь, лишь уворачиваешься и уклоняешься, но ни на миг не останавливаешь нападения. То, чему меня обучали, и то, что я придумал сам, будет сложно совместить с этими малышками. Но ничего, прорвемся.