Трижды проклятый - Юрий Юрьевич Соколов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Невдалеке открылся портал. Два молодых человека в белых одеяниях вывели из него типичного среднеуровневого волшебника, оставили его с нами и удалились. Вот, значит, кому Ноэль продал октограмму… Светлые инициаторы восстановления Гинкмара придерживали мага у себя до последнего, но теперь, выполняя договор, сдали парня клану. Бедный недотепа! Начиная свой путь ты и не предполагал, что для его окончания придется иметь дело с Нагибатором и Мудовидом. А вот придется.
Я примерно представлял, что ожидает незадачливого кастера. Его ударная прокачка станет на ближайшие месяцы первоочередной задачей верховного шамана и его помощников. Отвлекаться от нее они будут лишь в исключительных случаях: ради устранения смертельных угроз всем непобедимым, не меньше. Как отвлеклись бы, скажем, ради уже оставшейся в прошлом битвы с Мраком.
Мага требуется довести до нужных кондиций в самые сжатые сроки, какие только возможно. И его доведут — быстро, безжалостно, и швырнут в мир героев и полубогов с уймой «пустых» уровней и единственным переразвитым навыком разрушения чар. И пусть скажет спасибо, что Нагибатор, в сущности, не злой чувак, лишней жестокости не любит, и ко всяким разным «фокусам», на которые способен шаман, относится неодобрительно. А иначе альтернативой прокачки могли стать весьма неприятные процедуры, после которых ненужный человеческий мусор забросили бы в ближайшие кусты, а проклятие с Гинкмара снял сам Мудовид. Без лишних хлопот. И гораздо быстрее.
— Столица считай что наша, — опять обратилась ко мне Сехмет. — Мрак не отдаст ее без боя, — но она считай наша. Нагибатор будет королем. И остальное, мне кажется, пойдет как намечено. А тебе лучше устраниться от дальнейшего участия. Для всех так будет лучше… Темные гарантируют, что если ты решишь покинуть Гинкмар, по пути тебя никто не тронет.
— С чего вдруг они стали такими добрыми? — удивился я.
— Они не стали. Просто они не хотят тебя здесь видеть. Как и светлые, и все прочие. С течением времени ты становишься все более непредсказуем. Поэтому проваливай, пока тебе со всех сторон потворствуют. Снимай проклятие с Зальма, освобождай духов лабиринта и отправляйся на восток. Желательно — без захода к Анзенкаму. Хотя я знаю, что ты меня не послушаешься.
— За старым кровососом должок. Он сдал Собирателю душ отца моей подруги, а его выкормыш едва не порешил меня самого. Он же — наверняка! — как-то помогал Эгланану в его охоте за мной, которая кончилась уничтожением «Сухой гавани» вместе с владелицей, прислугой и постояльцами. И я должен обо всем этом забыть?
— Говорю же — знаю, что ты не послушаешься… Хорошо: снимай проклятие с Зальма, освобождай духов, разбирайся с Анзенкамом. А потом — на восток!
Мне показалось, что Сехмет о многом умолчала. Ну и пусть — сам додумаюсь. Она не обязана раскрывать все, что знает. И так раскрывает многое. Обычно боги так себя не ведут.
С холмов спускались дотянувшие до конца битвы боги-союзники: готовились выполнить обязанности лекарей, насколько могли. Из глубокого лога выползали самодвижущиеся телеги обоза с продовольствием и запасами эликов. К нам приблизился Мудовид. Лишь мельком глянул на драгоценного мага светлых и уставился на меня.
— Ты что там сотворил, грешник? — спросил он, кивнув в сторону былого месторасположения Хабелла.
— Ничего не творил, — ответил я, делая невинное лицо. — Не моя работа. Я просто на полу лежал.
— Просто лежал? — не поверил шаман. И сообразив, что подробного отчета не последует, добавил: — Ладно, замнем для ясности. А если потребуется еще один город снести, пригласим тебя. Приляжешь где-нибудь на полу…
Глава 23
Лагерь непобедимые разбили у ядерного кратера имени Агапэ, так как только возле него не требовалось расчищать площадку от завалов трупов. Палаточный городок вышел небольшим: на сто шестьдесят оставшихся в живых членов клана. После заката нас покинули уцелевшие призванные, а боги-союзники, оказав первую помощь, ушли еще раньше.
Наутро я осмотрел своего костомеха. Ешки-матрешки! Дешевле бросить, чем восстанавливать. Доспехи изрублены, погнуты, оплавлены. Левой ноги опять нет, и ее еще искать. Одной руки тоже нет, в другой зажат обломок меча, голова еле держится. Как зальмовский оператор продолжал воевать на этом до самого конца — величайшая загадка Версума.
Непобедимые почти в полном составе тоже бродили по Полям в поисках не найденных вчера павших товарищей, маунтов, петов. Кто-то, как и я, занимался инспекцией покалеченных некрокиборгов — своих и противника. Кто-то грузил на телеги трофеи.
Возле меня остановилась самодвижущаяся повозка, на которой Кукуцаполь везла что-то в лагерь. Воительница сказала: «Оп-па!» — и спрыгнула на землю. Я сразу понял, что привлекло ее внимание. Шлем с головы моего костомеха слетел, и был хорошо виден знак качества на лбу. Вместе с надписью «Сделано в СССР».
— Нравится? — с надеждой спросил я. — Забрала бы по остаточной стоимости.
— А и заберу! — обрадовалась Кукуцаполь. — Сколько хочешь?
Я не заламывал цену, а воительница не пыталась ее сбить, и мы ударили по рукам на четвертой реплике. Заорав на всю округу, командирша первой женской сотни подозвала к себе четырех соратниц. Они сообща закинули скелет на телегу и пошли разыскивать руку и ногу. Хвала богам — мой верный помощник пристроен. Починят его как миленького, — а то ведь жалко было бы оставлять его гнить здесь.
В полдень состав потрепанных сотен пополнили первые возвратившиеся из Мира Теней непобедимые. Совсем мало, однако Нагибатор рассчитывал к концу перемирия восстановить клан на четыре пятых. Маги целой командой пытались оживить дракона: убив всех драконов Мрака, он и сам погиб. Джейн не отходила от Вароса. Единорог поправлялся быстро, но выступить к Зальму раньше третьего дня мы не надеялись.
С приближением ночи я ощутил такое же смутное беспокойство, как тогда, когда меня еще у некрополя вытащила из лагеря Сехмет. И пошел к скалам, так как именно туда хотелось идти. Рано выкатившаяся на небо луна мешала сумеркам сгущаться быстро. В маленьком ущелье, у бойкого родничка, сидела на камне Агапэ. Выглядела она весьма
