Переход - Ольга Гребенщикова

— Ладно, дорогая, — она подала знак Веллите, чтобы та успела приготовиться, — Лови!

И выстрелила мимо, с расчетом, что пуля пройдет впритирку и только попортит самоуверенной девице платье. Выстрел был почти бесшумным, но перед девицей вдруг полыхнул свет, и пуля ушла в сторону, просвистела впритирку, но уже не к ней, а к Морису, и, выбив фонтан осколков, угодила в стену. У полицейского отвисла челюсть. Волшебница охнула от ужаса и воскликнула:

— Простите, я не рассчитала рикошет!

— Ты как это сделала?!! — Мориса поразило не то, что его чуть не покалечили, а что каким-то образом девчонка отразила выстрел. Кассандру интересовало то же самое. Веллита попыталась — явно не в первый раз и по-прежнему безуспешно — объяснить им природу магической защиты. Но она утаила главное. Что, к счастью, снова перестаралась, поставив слишком мощный щит — и с трудом удержала его. Оружие чужаков оказалось куда сильнее, чем она предполагала, и знать им об этом пока не следовало. Алекс поймал взгляд девушки и слегка кивнул. Отвлекая любознательную компанию от опасных экспериментов, он что-то шепнул Кассандре, та заинтересовалась и попросила остальных уйти с площадки.

— Посмотрим, что получится… — многообещающе проворковала наследница, мягко вытягивая из ножен свой собственный меч, тот самый, подаренный за большие заслуги важным сановником какой-то неведомой страны.

Зрелище получилось достойное. Сказать, что Кассандра умела использовать по назначению подарок премьер-министра — значит, сильно преуменьшить ее таланты. Когда бой закончился, Алекс выглядел так, будто пробежал от Амилара до столицы и обратно с мешком булыжников за спиной. Впрочем, он почетную гостью загонял не меньше.

Адельгейда, увлеченная эффектной дракой внизу, не заметила, когда на галерее появился еще один зритель. Роланд остановился рядом и тихо, почти шепотом спросил:

— Кто-нибудь говорил тебе, что ты сумасшедшая храбрая девчонка?

— Сегодня я только об этом и слышу, — улыбнулась девушка.

— А кто-нибудь говорил тебе, как я боялся, что ты не вернешься?

Еще вчера младшая леди Эсперенс не представляла, что ее можно вогнать в краску такими обыкновенными словами. От смущения она едва осмелилась поднять глаза, но все же взглянула на короля. И вдруг поняла, что не в силах совладать с волнением, скрыть радость от встречи, которую ждала больше всего, даже самой себе в этом не сознаваясь. Роланд взял ее за руку, чуть погладил, будто эта невинная ласка давно стала их обыкновением, и в мыслях Адельгейды воцарилась полная неразбериха. Что же это такое, почему голова идет кругом? Когда она успела по уши влюбиться, почему от одного его прикосновения едва не подгибаются колени?

— Я тоже очень хотела вернуться, — чуть слышно ответила она.

— Поговорим позже, — шепнул Роланд — а сейчас нужно кое-что решить. Отвлеку твоего брата от развлечений…

Маги стояли неподалеку и, стоило королю спуститься вниз, заговорили, тоже тихо, но не настолько, чтобы их соседка не услышала:

— Зря она так смеялась, — сказал один, — Понимаю, сразу представить такое трудно. Но ведь очень неплохая партия. Подумаешь — старше, всего-то на пару лет.

— И не девственница! — хмыкнул второй.

— Королю не обязательно превращаться в заложника традиций! К тому же он, в отличие от принцессы, обещал подумать, а не смеялся, как сумасшедший…

На Адельгейду будто выплеснули ведро с ледяной водой, столкнули с сияющих вершин придуманного счастья на грубые камни неприглядной правды. Она посмотрела вниз и заметила взгляд Роланда, устремленный на Кассандру. Заинтересованный? Ну конечно, заинтересованный и оценивающий. У невольной соперницы от разочарования и обиды сжалось сердце. Роланд был так внимателен, даже минуту назад, так добивался ее расположения, и что? Нет, конечно же, он, беседуя с Кассандрой, не позволял себе ничего лишнего, но девушка уже давно поняла, что он не из тех, у кого все мысли и чувства написаны на лице. Даже искра любопытства в его глазах могла свидетельствовать о многом, а эта искра, определенно, была.

Можно придумать сколько угодно причин для его интереса к эффектной чужеземке. Например, королю предстоит везти ее в столицу, возможно, сражаться рядом с ней и ее спутником, людьми, о которых он почти ничего не знает. Но Кассандра — молодая, ослепительная женщиной, лишенная всякой робости и не связанная никакими условностями. Она не скрывает своих отношений с Морисом, но кто знает, что придет ей в голову? Кто вообще скажет, что считается непредосудительным в их мире? Адельгейде стало отчаянно стыдно за свой порыв после возвращения, когда она с такой нежностью обнимала Роланда. Пусть ничего не сказано и не позволено, этот лицемерный тип добился своего, она не смогла утаить, как сильно ее тянет к нему. Списать на то, что она была не в себе и ничего не понимала? Глупости, отлично понимала, и знала, что он понимает. До нее вдруг дошло главное — Кассандра не просто обладательница каких-то непонятных сил, она еще одна принцесса Экхарт, дочь свергнутого короля, прямой потомок династии. Наследница во всех смыслах. Если маги с самого начала считали брак Роланда с ней самым удачным разрешением проблемы, то они не так уж не правы.

Вот она, истина, а все остальное — обыкновенные королевские игры от скуки, почти безобидные шалости тщеславного мальчишки, желающего ежеминутных доказательств собственной неотразимости. Почувствовав, как к горлу подкатывает ком, Адельгейда отвернулась и ушла с галереи в сумрачный, прохладный зал. Не очень-то и надо. Какое ей дело до Роланда и его планов? Ведь она сама не раз велела ему "думать не сметь" и "не равнять ее со своими придворными поклонницами". Но хотела верить, что он и не равняет. И не знала, что будет так ревновать. Она забрела в библиотеку и опустилась на длинную скамью. Все складывается как нельзя лучше, она просто забыла, с кем имеет дело, и счастливое стечение обстоятельств вовремя напомнило об этом. Король не ищет любви, он исполняет свой долг ради блага страны и династии. Сам ведь говорил, не обманывал! Леди Эсперенс едва не досталась почетная роль — скрасить жизнь его величества, пока он выбирает себе жену. Нашел патриотку! Но теперь, хвала небесам, все изменится. А боль когда-нибудь пройдет, потому, что все проходит.

Она не знала, сколько просидела в тишине библиотеки, но не хотела, чтобы ее начали искать. Занятая собственными невеселыми мыслями, девушка отправилась к себе, не думая встретить кого-то по пути. И ошиблась. В полукруглом эркере галереи царили тишина и прохлада. Дикий виноград густо оплел колонны, глубокую тень не рассеивали даже лучи полуденного солнца. Посередине журчал маленький фонтан, устроенный больше для прохлады, чем для красоты. Кассандра сидела в полумраке одна, откинувшись на мраморную спинку скамьи и вытянув длинные ноги в узких штанах и странных ботинках с шипастой подошвой. Ее одежда, на сей раз, окрасилась в цвета светлого, с сероватыми прожилками, камня. Адельгейда ничуть не желала видеть Кассандру, но что-то задержало ее. По виду наследницы никак нельзя было сказать, что она собиралась толпами покорять обнаруженных в Амиларе мужчин.