Танец мертвых девушек - Рэйчел Кейн

Она проспала несколько часов! Опять!

В таком случае нельзя терять ни минуты. Она надела белье, джинсы и тенниску, схватила носки, туфли, помчалась к лестнице...

И замерла на верхней ступеньке, услышав голос Амелии. Амелия? В этом доме? Зачем? Присутствие Сэма она еще могла бы понять; не то чтобы Майкл любил вампиров, но Сэм ведь член его семьи! И вообще вроде бы нормальный парень. Спустившись еще на ступеньку, она действительно увидела медно-рыжие волосы Сэма; он стоял в дальнем углу, рядом с кухней, сложив на груди руки. А в центре гостиной находились Амелия и Майкл.

— Эй! — произнес голос за спиной. Клер подпрыгнула, повернулась и увидела Еву в черном махровом халате, с одеждой в руках. — Я хочу принять душ. Скажи им, что я скоро буду, ладно?

Ева выглядела усталой; макияж отчасти смыт потом, отчасти смазан.

— Хорошо, — сказала Клер и спустилась на следующую ступеньку.

Позади послышались шаги, хлопнула дверь ванной, потекла вода.

— ...обратно не вернешь, это ты понимаешь? — говорила Амелия. — Если выбор сделан, пути назад нет.

Это звучало... не слишком хорошо. Нет, совсем даже нехорошо. Клер дрожала и чувствовала тошноту, словно выпила полгаллона этого их красного пунша; во всяком случае, сейчас она была не в той форме, чтобы иметь дело с Амелией. Сколько место пугающего произошло за один день! Может, лучше подождать Еву...

— Понимаю, — ответил Майкл. — Но у меня больше нет выбора. Я не могу продолжать жить так, как сейчас, запертый в этом доме. Мне необходимо выйти отсюда. Я не сумею помочь Шейну, если буду пришпилен к одному месту.

— Не исключено, что ты в любом случае не будешь способен помочь Шейну, — хладнокровно заявила Амелия. — Я бы не стала принимать такое решение, руководствуясь привязанностью к одному человеку, пусть даже и другу. Это может кончиться плохо для вас обоих.

— Жизнь — вообще риск. Ну, в данном случае я вынужден рискнуть.

Она покачала головой.

— Сэмюель, пожалуйста, объясни ему.

Сэм зашевелился в своем углу, но ближе подходить не стал.

— Она права, мальчик. Ты не знаешь, во что ввязываешься. Думаешь, что знаешь, но... это не так. Здесь тебе совсем неплохо: ты живой, ты в безопасности, у тебя есть верные друзья. Практически семья. Пусть все так и остается.

Майкл издал смешок.

— Пусть все так и остается? Иисус Христос, как это так, хотел бы я знать? Этот дом — могила площадью две тысячи пятьсот квадратных футов. Никакой я не живой. Я фактически похоронен заживо.

Сэм покачал головой, отведя взгляд. Амелия подошла к Майклу.

— Майкл, пожалуйста, обдумай как следует, о чем ты просишь. Это трудно не только для тебя, но и для меня. Если я освобожу тебя, это обойдется очень дорого. Будет больно, ты лишишься множества... вещей, и каких именно, не знаем заранее ни ты, ни я. И главное, это навсегда. Ты будешь жить и умирать по моему приказу, это тебе понятно? И никогда больше не станешь даже наполовину человеком, как обстоит дело сейчас. — Она медленно покачала головой. — Уверена, ты пожалеешь об этом, а сожаление для нас подобно раковой опухоли. Оно подрывает волю к жизни.

— Да? А вы представляете себе, что это такое — сидеть тут взаперти, когда люди нуждаются во мне? — Майкл сжал кулаки, его напряженное лицо пылало. — Я видел, как в пяти футах от меня чуть не убили мою девушку, но не мог сделать ничего, потому что она находилась за пределами дома. Теперь вот Шейн, опять где-то там, в полном одиночестве. Хуже этого ничего не может быть, Амелия. Поверьте мне. Если вы не собираетесь спасать Шейна, сделайте то, о чем я прошу, пожалуйста.

Майкл просил Амелию... о чем? Сделать нечто такое, что освободит его? Клер спустилась еще нa ступеньку, и взгляд Сэма метнулся к ней. Она думала, он что-нибудь скажет, но он лишь еле заметно покачал головой, словно предостерегая.

Она отступила наверх. Может, следует позвать Еву? Нет, душ все еще шумел. Нужно подождать.

Майкл не станет делать ничего глупого... Или станет?

Пока она колебалась, Амелия продолжала говорить, но Клер уловила лишь одно слово. — «Вампир».

И Майкл ответил:

— Да.

— Нет!

Клер подскочила и буквально скатилась по ступенькам, но не успела добежать до низа, как перед ней возник Сэм, преграждая ей путь. Она посмотрела на Амелию и Майкла.

Он выглядел испуганным, но улыбнулся ей — потерянно, почти как Шейн из клетки. Пытался сделать вид, что все происходящее не имеет особого значения.

— Все в порядке, Клер. Я знаю, что делаю. Другого пути нет.

— Нет, есть! — Спустившись еще на одну ступеньку, она обеими руками вцепилась в перила. В глазах снова все плыло, она чувствовала жар, но понадеялась, что, если упадет, Сэм подхватит ее. — Майкл, пожалуйста, не делай этого!

— Оливер пытался превратить меня в вампира, а превратил в... — Он жестом отвращения указал на себя. — Я живой лишь наполовину, и пути назад нет. Только вперед.

Что она могла возразить на это? Он прав во всех отношениях. Он не мог снова стать обычным парнем, не мог и продолжать жить в таком беспомощном состоянии, завязнув здесь. Это было терпимо, пока Шейна не схватили, но теперь...

— Майкл, пожалуйста. — На глаза у Клер навернулись слезы. — Не хочу, чтобы ты изменился.

— Все меняются.

— Но не так, как изменишься ты, — сказала Амелия. Она стояла там, словно Снежная королева, вся такая совершенная, белая, без единой морщинки, без единой человеческой черты. — Ты не будешь человеком, которого она знает, Майкл. И которого любит Ева. Ты готов и этим рискнуть?

Майкл сделал глубокий вдох.

— Да. Готов.

После небольшой паузы Амелия кивнула.

— Сэм, — сказала она, — уведи девочку. Это дело не терпит свидетелей.

— Я не уйду! — воскликнула Клер.

Хорошо сказано. Вот только Сэм поднялся на три ступеньки, подхватил ее и понес наверх. Клер пыталась уцепиться за перила, но пальцы соскальзывали.

— Майкл! Майкл, нет! Не делай этого!

Сэм отнес Клер в ее комнату и положил на кровать; не успела она сесть, как он вышел и закрыл дверь.

Позже, вспоминая об этом, Клер не могла сказать, услышала она крик или почувствовала его; в любом случае, от него, казалось, завибрировали все структуры Стеклянного дома — и ее голова тоже. Клер застонала и прикрыла руками уши, а крик все длился и длился, мучительный и пронзительный, точно свист кипящего чайника. Возникло ощущение, будто что-то тянет ее; будто она марионетка, а какой-то гигантский злобный ребенок дергает ее за ниточки.

А потом все прекратилось.

Она слезла с постели, подбежала к двери и открыла ее. Сэма нигде видно не было. Из ванной выскочила Ева, натянув халат прямо на мокрое тело; черные волосы облепили лицо.