Джинн и Королева-кобра - Филипп Керр

У Дыббакса от страха тут же пересохло во рту. Он сглотнул, но гулкое эхо тут же превратило этот звук в громкое индюшачье кулдыканье.

— Говорят, некоторые даже сами туда прыгали, чтобы избежать еще более страшной участи, — продолжал Джалобин, не обращая на перепуганного Дыббакса никакого внимания. — Прошу заметить, что события эти происходили позже, чем интересующий нас эпизод. Если полковник Килликранки и правда спрятал амулет в колодце, то это был еще чистый колодец с питьевой водой, а не заваленная трупами шахта.

— А что с ними стало? — спросил Дыббакс, вглядываясь в прохладные, темные глубины и представляя, как он сам летит вниз, чтобы найти там свою смерть. Вот ужас-то! — Что случилось со всеми этими трупами? Они все еще там?

— Их извлекли, когда англичане решили расквартировать в форте свой гарнизон, — ответил Джалобин и бросил в колодец еще один камень. На этот раз всплеск был похож на стон одного из погибших индийцев. — Трупы увезли и перезахоронили, а англичане снова стали брать из колодца воду. Так, во всяком случае, говорится в книге.

Придерживая ногой специальный тормоз — приспособление, помогавшее регулировать скорость вращения ворота, — Джалобин снял ведро.

— Что ж, — сказал он. — Ты спускаешься или нет, Дыббакс?

Хотя на лицо Дыббакса падала тень от навеса, Джон и Филиппа ясно видели, что у него уже пропало всякое желание лезть в ведро. Что ж, винить его не за что. Джалобин рассказал свою мрачную историю очень не вовремя. Из колодца веяло влажным могильным холодом, и было совсем нетрудно представить, что пара-тройка трупов в этой зловещей темноте все-таки плавает. У того, кто отважится залезть в ведро и спуститься вниз, должны быть стальные нервы.

Само ведро было огромным, вроде мусорного бака. Держалось оно на толстой веревке, которая накручивалась на бревно, надетое на проржавевшую ось. Снаружи ось изгибалась и заканчивалась тяжелой деревянной ручкой. Вертя эту ручку, можно было опускать и поднимать ведро. Как ни ломали голову юные джинн, никто из них не мог придумать, как использовать джинн-силу, чтобы спуститься в колодец, не залезая в ведро, и выполнить последнее указание полковника Килликранки: «Ищите третью змею. Но остерегайтесь восьмой». Разве что стать птицей или даже летучей мышью и беспрепятственно летать вверх-вниз? Но ни одно из этих существ не сможет вынуть кирпич из стены колодца, а именно это им, судя по всему, и предстоит сделать. Да и взлететь с амулетом в лапах или в клюве они наверняка не смогут. Хватит того, что они уже использовали джинн-силу, чтобы обеспечить себя долотом, приличного размера молотком, несколькими карманными фонариками большой мощности и трубками портативной рации.

Выход, как обычно, нашел Джон.

— Вы сможете справиться с воротом, если в ведре будет не один Дыббакс, а все мы втроем? — спросил он Джалобина.

— Нет, дружок, даже двоих не посажу, — печально ответил дворецкий. — Вниз хоть всех троих спущу, без проблем. Это все делается с помощью ножного тормоза, видите? А вот поднять больше одного мне не удастся. Для этого, сами понимаете, нужны две руки. А я, известное дело, располагаю только одной.

— Ну а если у вас будет две руки? — спросил Джон. — И ваша новая рука будет очень сильной?

Джалобин нахмурился.

— Н-да, есть над чем подумать, — сказал он, присаживаясь на край колодца. — Вы уж простите, что я не прыгаю от радости. Понимаешь, Джон, я как-то привык, что у меня всего одна рука. Иногда мне даже непонятно, что я стал бы делать с двумя. Кроме занятий йогой, конечно. Для йоги-то всенепременно нужны две руки. — Он вздохнул. — Как вы знаете, Нимрод частенько предлагал вернуть мне вторую руку, но я всегда говорил «нет». Не потому, что мне так нравится быть одноруким, а потому, что я человек привычки и не люблю новшеств. Но теперь, в нынешней ситуации, у меня нет никаких причин сказать «нет». Ну разве что… я немного сомневаюсь в ваших способностях. Не хотел бы походить на Франкенштейна, чтобы вместо руки торчало невесть что… Ну да ладно, валяйте. — Джалобин кивнул и закрыл глаза. — Только быстро! Пока я не передумал.

Джон сжал пальцы Филиппы, а она сунула ладонь Дыббаксу, чтобы максимально сконцентрировать джинн-силу. В человеческой руке тридцать две кости — две плечевых, три в предплечье, восемь в запястье и девятнадцать в кисти, не говоря уже обо всех кровеносных сосудах и тканях. Для создания любой части человеческого тела нужна недюжинная сила, причем желательно, чтобы делал это взрослый опытный джинн, а не джинниоры.

— ПОПРИТРЯСНО…

— АППЕНДЭКТОМИЯ!

— ОТПРИПАДНО…

— СКУЛОЖАБЕРНЫЙ!

— ФАНТАПРИСМАГОРИЯ!

Темнота вокруг Джалобина слегка замерцала, словно там пронеслась волна раскаленного воздуха. И тут же сильно запахло серой, поскольку при высокой концентрации джинн-силы этот аромат всегда источается в избытке.

Дворецкий медленно открыл глаза.

— Готово? — осторожно спросил он.

— Да, — ответил Джон. — Готово.

Они окружили Джалобина, чтобы оценить результаты своего труда. Впервые за долгие годы Джалобин вытянул вперед обе руки и… чуть не завопил от ярости!

— Колдуны несчастные! Сколдовали две правых руки! Смотрите же! Ну? Где должен быть большой палец?

— Тьфу ты! — огорчился Джон.

— Может, и так сгодится? — сказал Дыббакс. — Никто же не заметит, верно?

— Нет, не сгодится, щенок! — решительно заявил Джалобин и замахнулся своей нормальной рукой, чтобы в сердцах дать Дыббаксу затрещину. — Я тебе не манекен и не пациент кукольной больницы.

Пришлось поработать снова. На этот раз рука получилась такая, как надо. Левая. Детям даже удалось — чтобы как-то загладить свою вину — поместить на левое запястье Джалобина замечательны часы с браслетом, и они ему так понравились, что было не очень понятно, чем он доволен больше — новыми часами или новой рукой, на которой эти часы красовались.

— Ну, теперь поехали, — сказал Джон, залезая в ведро. — А то скоро светать начнет.

Веревка раскручивалась, ведро опускалось, и вокруг становилось все более промозгло и зябко. Юные джинн были уже в самой глубине скалы, на которой стоял форт. Колодец был прорублен в твердом песчанике, но кое-где виднелись следы кирпичной кладки, точно скалу укрепляли или… устраивали в стенах тайники?

Стоя в ведре, Джон глядел в одну сторону, Филиппа в другую, а Дыббакс в третью, чтобы успеть осмотреть все стены колодезной шахты, пока Джалобин медленно опускал их в эти необозримые глубины. Лунный свет постепенно слабел, а потом и вовсе исчез, и детям пришлось включить фонарики. Сначала они еще поднимали глаза, но метров через пятнадцать колодезного створа над головами было уже не разглядеть. Только веревка, которая, поскрипывая, продолжала раскручиваться, соединяла их с оставшимся на поверхности миром.