Нильс - Андрей Валентинов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Соль кивнула в ответ.
— И вам не болеть.
* * *— Дочь моя!.. Ну, хорошо, пусть будет просто демуазель. Ваш уважаемый родственник, мессир Агфред Руэрг, не имеет возможности постоянно пребывать на нашей станции. Поэтому я, скромный раб Божий, взялся быть вашим заступником. Наше родство выше кровного, ибо я представитель Церкви. Следствие же, к которому вы привлечены, имеет значение не только для выяснения судьбы миссии, но и для безопасности и благополучия всей Клеменции. Искренность моих намерений очевидна. Неужели вы думаете, что я посмею злоупотребить доверием по сути еще ребенка?
— Передайте своим феодалам, мессир Ришар, что моим заступником будет лишь один человек — приор Жеан де Керси. Я намерена говорить только в его присутствии. И да поможет мне Господь Бог!
* * *И снова пустота заполненных людьми коридоров, одиночество в толпе, взгляды, скользящие мимо. Соль старалась идти ровно, не горбясь, но плечи невольно сгибались, и каждый глоток чистого дистиллированного воздуха отдавал горечью. Что может она одна? Максимилиан Виммер несколько месяцев держал оборону в подземелье, убивая врагов, но сейчас вокруг не враги, а ее же сограждане. Она их так ждала!
Дева Соланж вытерла непрошеные слезы. Нет, не сломают! Марш левой, два — три, марш левой, два — три!
Возле двери с табличкой «Caupona» Соль едва не повернула назад. Лучше голодать, чем… Нет, не лучше, слабость — первый шаг к поражению!
Вошла, отстояла короткую очередь, нажала пальцем нужную кнопку, взяла поднос, обернулась. Так и есть, все смотрят мимо, ближайшие столики заняты, следующие тоже.
— Товарищ Керси?
Соль лишь моргнула в ответ. Вроде бы понятно, на знакомой латыни. «Socius» — иначе и не перевести. Но…
— Да, я — Соланж Керси. Здравствуйте… товарищи!
«Де» предпочла спрятать подальше. Графини в товарищах не ходят.
— Очень рады с вами познакомиться. Я — Фуа, а это Арман и Люсия. Разрешите пригласить за наш столик?
Стоящие вокруг сделали вид, будто ничего не слышат, но Соль поняла — что-то изменилось.
За столиком ожидал еще один парень, годами постарше. При ее появлении встал, взглянул без улыбки.
— Рад вас видеть, товарищ Керси. Не обращайте внимания на здешних мракобесов, у вас есть друзья. Я — Оливье Пуату. Как вы уже поняли, в нашем кругу никаких «де».
Правая рука — кулаком вверх.
— Равенство и братство!
* * *Какой там ужин! Даже кофе успел остыть. Соль слушала, веря и не веря. Ну, точно в исторический фильм попала. Видела она похожий еще в Германии — про карбонариев. Там у героя была очень длинная фамилия, с трех раз не запомнить.
— Мы не заговорщики, не подполье, мы абсолютно легальны. У нас нет партии или клуба, мы просто существуем. «Равенство и братство» — потому что свободу наши предки уже завоевали своей кровью. Настал час добиться остального. Мы не предлагаем менять законы, мы но требуем их строгого исполнения. Никаких сеньоров и вилланов в Основном законе нет, значит, их не должно быть и в жизни.
Звучало красиво, даже убедительно, но Соль предпочла пока только слушать. Ясно одно, никакой единой Клеменции нет. Все как на Старой Земле два века назад: королевские чиновники, епископы, просвещенное дворянство, вилланы, подмастерья. А что впереди? Свобода, равенство и братство вместе с национальной бритвой?
— Вас очень боятся, товарищ Керси. Вы жили на Земле, вы дышали воздухом настоящей свободы. Нас уверяют, что там до сих пор Средневековье, а все как бы не наоборот. Вот вас и попытались изолировать. Не выйдет, наших не так и мало даже здесь, в космосе.
Дева Соланж отхлебнула холодный кофе.
— Нас? А кто вы?
Оливье Пуату посмотрел строго.
— Равенство и братство — этим все сказано. На Клеменции не будет рабов и господ. Мы все равны, у нас нет вождя, дуче или фюрера. Есть тот, кто дает нам мудрые советы — Старший Брат.
* * *В вечернем выпуске новостей «Свободная Германия» сообщила, что по непроверенным пока данным в Берлине уничтожены казармы Лейбштандарта. Гитлер остался без своих «асфальтовых солдат». Соль, услыхав такое, лишь головой помотала. Столько новостей, сходу и не разобраться. Но в Рейхе по крайней мере все понятно. Есть Германское сопротивление, Харальд Пейпер, баронесса фон Ашберг, доктор Ган, их друзья. И есть нацисты. Борьба идет всерьез, без сантиментов. Здесь же по-иному, словно она попала на бразильский карнавал. Все в масках, все играют роли. И никому нельзя верить.
Кстати, а где Бразилия, не страна, а песня? А вот она!
Бразилия! Там под янтарною луной В сердцах людей июньский зной, Слились и руки, и сердца, И поцелуям нет конца.4
— Не быть мне майором, — констатировал капитан Гарнье, — Лучше бы в Африку послали, там выслуга по льготе.
Арно Робер, сгинувший солдатик, так и не нашелся. Хуже того, на него, пропавшего, пришла многословная жалоба от обитателей славного города Клошмерля. Копия — оригинал отправлен в Париж.
В это утро ничто не напоминало о выпавшем накануне снеге. Все та же грязь, сырость и надоевшие тяжелые тучи. Но и дождь перестал, чем сразу же воспользовались ремонтники, спешившие залатать казарменную крышу. На вершине Речной Анны тоже шла
