Страсть и судьба - Хизер Гротхаус

Оливер снова сел в кресло брата и задумался. Сибилле очень нужно было выяснить, что именно знает Джоан, и она подумала, что сможет это сделать, если убедит ее в том, что Оливер женится на ней. Если Огаст и вправду был другом Сибиллы, которому она безусловно доверяла, и они оба были участниками заговора против короля, то в письмах, возможно, содержалась компрометирующая ее информация, которую теперь, после смерти Огаста, она хотела уничтожить.

Чего Оливер никак не мог понять, так это свою роль в этом обмане. Какое значение он имел для обеих женщин, помимо того, что он брат Огаста, а теперь и его наследник?

В дверь осторожно постучали, и Оливер вздрогнул от неожиданности. Ему показалось, что он находился в шаге от верной догадки, когда его размышления были прерваны стуком в дверь.

— Кто там? — рявкнул он.

Дверь приоткрылась, в комнату робко шагнул писарь.

— Милорд, Арго сказал, вы хотите написать письмо королю.

— Да.

Оливер сдвинул брови, но не сказал больше ни слова. Все еще затуманенный после выпитого накануне вина мозг отказывался работать с достаточной быстротой.

— Милорд? — напомнил о себе писарь.

Оливер поднял голову и посмотрел на него таким долгим взглядом, что тот покраснел и принялся нервно теребить свиток пергамента и кожаный мешочек с перьями и чернилами.

— Да, я хочу составить письмо, и весьма срочное к тому же, — произнес после некоторой паузы Оливер и, встав, подошел к столу, где все еще стояли подносы с кушаньями к завтраку. Одним движением он отодвинул их на край, освободив тем самым место для робкого писаря, и на мгновение остановился, опершись обеими ладонями на поверхность стола.

Истинный смысл происходящего явно ускользал от него. Однако Оливер не собирался давать Сибилле отсрочку. Мысленно он говорил себе, что этот поступок продиктован вовсе не досадой или ревностью, или местью, или тем, что именно в Фолстоу он потерял свое сердце, навеки отдав его женщине, которая была так похожа на Сибиллу Фокс…

Разумеется, все это не имело ровно никакого отношения к тому, что он собирался сделать.

Оливер снова взглянул на писаря:

— Как скоро это письмо окажется в руках короля?

Сесили никогда не приходилось быть свидетельницей слабости Сибиллы — физической или психической. Поэтому зрелище лежавшей на полу без сознания старшей сестры привело ее в полупарализованное от ужаса состояние.

Элис склонилась над неподвижной Сибиллой, обмахивая ее лицо веером, ахая и причитая. Потом она повернулась в сторону Сесили:

— Ты же убила ее!

Вернув себе самообладание, Сесили бросилась к сестре и упала на колени рядом с ней. Осторожно положив безжизненную голову Сибиллы себе на колено, она сказала:

— Она не умерла. Всего лишь упала в обморок…

— С чего бы это? — истерически вскрикнула Элис. — Она никогда в жизни не падала в обморок!

— Наверное, это от шока…

— Ничего подобного! Это я в шоке, а Сибилла без сознания! Сесили, как же так? Как же это с тобой случилось?

— Я же не нарочно, Элис, — огрызнулась Сесили. — Ты думаешь, мне сейчас хорошо?

Сибилла едва заметно пошевелилась.

— Сибилла? Как ты себя чувствуешь? — обеспокоенно спросила Сесили.

Ничего не говоря, Сибилла попыталась сесть.

— Осторожно! Не торопись! Иначе снова потеряешь сознание, — предостерегла ее Сесили.

Сибилла с трудом села и, не поднимая головы, тихо спросила:

— Ты любишь его?

— О ком ты говоришь? Оливер! Сесили любит Оливера Белкота? Она собирается замуж за викария! — испуганно и недоуменно затараторила Элис, глядя то на Сибиллу, то на Сесили. — Разумеется, она не любит Оливера!

— Да, я люблю его, — сокрушенно кивнула Сесили и добавила, заметив испуганное недоверие в глазах младшей сестры: — Прости, Элис…

— О Боже… — прошептала Сибилла. — Я так виновата перед тобой, Сесили. Я совершила ужасную ошибку.

— Сибилла, я ничего не понимаю. Ты же ничего об этом не знала. Как ты могла совершить какую-то ошибку?

В ответ Сибилла лишь сокрушенно покачала головой, потом едва слышно произнесла:

— Теперь тебе придется разорвать помолвку с викарием.

— Да, конечно, — кивнула Сесили.

— Ты что, собираешься выйти замуж за Оливера Белкота? — опомнилась от первоначального шока Элис.

— Ну, сейчас мне трудно ответить на этот вопрос, — призналась Сесили.

— Он даже не знает о твоей беременности, — пробормотала в отчаянии Сибилла.

В ответ Сесили промолчала.

— Но ты должна сказать ему об этом! — почти закричала Элис. — Ведь он отец твоего ребенка! И что ты станешь делать, когда живот будет расти, и все это увидят?

— Никто ничего не увидит, если она последует своему первоначальному намерению уехать в Хэллоушир, — пробормотала Сибилла.

Сесили согласно кивнула, и Элис ахнула от возмущения.

— Именно так я и хотела сделать, — сказала Сесили. — Я совершила серьезную ошибку, доверив свое сердце Оливеру. Он лжец и отъявленный бабник. И как только мне могло прийти в голову, что он будет верен мне и нашей семье? С ним я всегда буду думать о какой-нибудь очередной Джоан Барлег или другой случайной пассии где-нибудь на пиру. Возможно, ему не понравится известие о том, что я беременна. Он решит, что я таким образом хочу заставить его жениться на мне.

— Ты боишься? — удивленно посмотрела на нее Сибилла и уверенно добавила: — Он любит тебя, Сесили.

— Сомневаюсь, что он вообще способен на такое чувство, — покачала головой Сесили.

— Но ты должна сказать ему о ребенке! — выпалила Элис.

— Она права, — поддержала сестру Сибилла, — Оливер должен знать об этом.

— Я уже придумала, как это сделать, — уклончиво сказала Сесили. — Но это случится только после того, как я окажусь в Хэллоушире.

— Хорошо, — согласилась Сибилла. — В любом случае мне сначала нужно привести в порядок кое-какие дела, а тебе в твоем нынешнем положении в Хэллоушире будет сейчас лучше всего. — Сделав краткую паузу, Сибилла повернулась к Элис: — Вы с Пирсом должны как можно скорее уехать отсюда.

Младшая сестра в изумлении глядела на Сибиллу и Сесили поочередно.

— Поверить не могу! Да я буду просто счастлива немедленно отправиться домой! Я не хочу участвовать в предательстве!

— Я собираюсь поехать в Хэллоушир завтра на рассвете в сопровождении отца Перри, — спокойно сказала Сесили, игнорируя драматичное заявление "младшей сестры.

— Да, чем скорее, тем лучше. Я никому не скажу об этой новости до твоего отъезда, кроме, разумеется, Джона Грея. А теперь помогите мне встать, мои беременные сестренки.