Мракоборец 1 - Александр Лиманский

тут случилось? Как-то все приуныли. — И взгляд его остановился на Всеволоде, который стоял взмокший, в грязных брюках и ссадинах. — Что-то не так?

Граф быстро закашлялся, пытаясь набрать воздуха:

— Произошло… э-э… небольшое недоразумение, ваше сиятельство. Молодые люди разошлись во мнениях о… о жизненных ценностях. Обычный спор, не более.

Я скосил глаза на Всеволода: парень скривил губы в усмешке. Похоже, он не собирался спускать дело на тормозах, как это хотел его отец. Он шагнул вперёд, к князю, слегка поклонился вежливо, но без лишнего почтения, и произнёс громким, чётким голосом:

— Никаких недоразумений. Солодовников оскорбил мою сестру, и мне пришлось вызвать его на дуэль, из которой вышел победителем. Не переживайте, ваше сиятельство. Мы уладили все разногласия, — он пожал плечами, словно речь шла о невинной шалости.

Я заметил, как брови князя взлетели вверх, будто он не ожидал такой прямоты от Всеволода. Ладонь графа нервно дёрнулась, словно он хотел вновь схватить сына и оттащить куда подальше. Но было поздно — слова уже прозвучали. Вокруг прошелестел шёпот любопытных гостей.

— Ты… выиграл дуэль с сыном Солодовниковых? — переспросил князь, щуря глаза и обводя взглядом Всеволода с головы до ног.

— Не совсем, — насмешливо отозвался Всеволод. — Тот выставил вместо себя охранника, но мы и его уработали, — он махнул рукой в мою сторону.

— «Мы»? — уточнил князь, мельком глянув на меня. — Толпой на графа Солодовникова?

— Двое на двое, — сказал Всеволод, посмотрев на меня. — Всё по-честному.

Князь ещё раз посмотрел на меня. Я почувствовал, как на мне фокусируется его внимание. Оценивающий взгляд, будто пытался что-то определить. На миг наши взгляды пересеклись. Я ощутил в глубине его глаз нечто неуловимое: смесь раздражения и заинтересованности. Но князь быстро повернулся, и его лицо исказила гримаса злости:

— Вы хоть представляете, какие последствия может повлечь срыв союза Солодовниковых и Ракитиных? — рявкнул князь. — Я договаривался с отцом Филиппа три месяца о расширении портовой зоны… — Он резко взмахнул рукой, будто стараясь отмахнуться от всей этой «дуэли». — А вы всё рушите и злите столичных друзей. Вы хоть понимаете, что это значит для города?

Граф Ракитин, услышав это, побледнел. Он машинально развёл руками, бросая молящие взгляды то на князя, то на сына, словно метался между двух огней:

— Ваше сиятельство, поверьте, я сделаю всё, чтобы вернуть расположение Солодовниковых. Может, это просто минутная вспышка…

— Минутная вспышка? — князь перекинул взгляд на Всеволода, который стоял, скрестив руки. — Сынок твой явно не считает это пустяком.

— Может, это и к лучшему, — наконец выдавил Всеволод, не сдерживая нервный смешок. — Хотите вы того или нет, но Филипп — человек безнравственный. И Василиса не желает за него замуж. Разве вы, князь, не должны прислушаться к мнению самой невесты?

Князь нахмурился. Мне показалось, что Всеволод играет с огнём, но парень был из тех, кого не остановит чужое мнение. Наблюдая за этим, я краем глаза увидел, как Лина, стоящая в нескольких шагах от меня, пытается не выдавать улыбку. Она явно находила все эти аристократические разборки забавными.

— Веселишься? — негромко спросил я.

Она хмыкнула в ответ:

— Это самый весёлый приём, который я видела. Большинство светских балов страшно скучные, хоть в петлю лезь. Ну, за исключением одного, когда барон Шмырин напился, разделся догола и гонялся за дамами, пока его не скрутила охрана. — Лина при этих словах перевела лукавый взгляд на меня. — Тебе бы, кстати, понравилось.

Я криво усмехнулся:

— Часто ты бываешь на таких балах? Я думал, магам сейчас не дают дышать свободно, не то что на роскошных вечеринках танцевать.

— Это было давным-давно. До разрушения обелисков, — пояснила она. — Тогда я была полноправной участницей всех тусовок. Хорошие были времена…

— Хм, — покачал я головой. — Кстати, в центре города я видел нечто вроде обелиска. Или мне показалось?

— Это не обелиск, а ретранслятор, — уточнила Лина, словно учительница, объясняющая ребёнку базовые вещи. — Обелиски ставили только в крупных городах… А ретрансляторы были разбросаны повсеместно, чтобы у магов был доступ к каналу.

— Ясно, — я задумчиво кивнул. — Примерно так я и думал.

Между тем князь продолжал громко выговаривать графу Ракитину, тот бледнел всё сильнее и приговаривал что-то вроде «Конечно, ваше сиятельство… мы всё уладим…».

Но вдруг рядом с ними возник титулярный советник Давид Антонович Немирович — тот самый, с которым Лина играла в «женатую пару». Чиновник вклинился в разговор мягким, но уверенным голосом:

— Ваше сиятельство, позвольте внести ясность. Я вник в случившееся, и, на мой взгляд, здесь не всё так критично, как может показаться. Ведь молодой человек, — он кивнул на Всеволода, — защищал честь своей сестры. Это вполне похвальный поступок, что бы ни говорили об обычаях нашего общества. Думаю, всё можно уладить, если подойти к вопросу с позиции дипломатии.

Я, взглянув на Лину, отозвался чуть насмешливо:

— Смотри, твой «супруг» — настоящий дипломат.

— Он хороший, — ответила Лина, глядя на Давида с некоторым теплом. — Очень добрый и умный. И…

Она вдруг прикусила губу, будто поняла, что сказала лишнего. А во мне всколыхнулось странное чувство, отдалённо напоминающее ревность, хотя я никогда бы не признался ни ей, ни себе, что могу такое испытывать. Отвёл взгляд, принуждая себя к холодной усмешке:

— Понятно. Хорошие люди занимают хорошие места в Имперской иерархии.

Лина косо взглянула на меня:

— Он много сил тратит, чтобы скрывать свою магическую природу. Нельзя его за это осуждать.

— Кто ж осуждает? — пожал я плечами. — Просто констатирую факт.

Тем временем князь, выслушав речь Давида Антоновича, перестал орать, но выглядел раздражённым. Он устало потёр лоб:

— Да, возможно, вы правы. Я… я уже успел перенервничать из-за проблем с Солодовниковыми. — Он тяжело выдохнул. — Принесите мне водки. Выпью рюмку, прежде чем решать, что делать дальше.

— Конечно, ваше сиятельство, — тут же прогнулся Ракитин. — У нас много чего есть в баре. Я прикажу подать. Возможно, вы задержитесь на некоторое время? Это было бы… почётно для нас.

Он добавил последнюю фразу торопливо, рассчитывая как можно сильнее замаслить князя. Тот медленно кивнул:

— Естественно останусь. Нужно же хоть кому-то вразумить твою дочь! Хочу лично узнать, что думает девушка. Если получится, я попрошу Солодовниковых быть снисходительнее