Назад в СССР: 1985 Книга 4 (СИ) - Гаусс Максим

Затем Кошкин уехал.

А я, посидев некоторое время на диване, налил себе еще немного водки, выпил. Затем взял свой рюкзак и вытряхнул оттуда содержимое. Отыскал там завернутый в ветошь «Макаров», который дал мне Виктор. Это на самый крайний случай, не дай бог им воспользоваться по прямому назначению...

Спать я лег почти в одиннадцать, но заснуть не мог аж до часу ночи. В конце концов, с большим трудом я все-таки задремал. Спал плохо, постоянно просыпался. Ни одного сна в ту ночь я не запомнил, но не выспался — однозначно.

А на утро проснулся с чугунной головой и мыслью, которая не давала мне покоя.

Еще в начале лета восемьдесят четвертого, я написал три письма. Одно отправил академику Легасову, но его перехватили комитетские... Оно сыграло свою роль совсем не так, как я планировал. Возможно, именно оно и стало ключевым моментом, почему взялись за Черненко...

Второе письмо я отправил своим настоящим родителям. К сожалению, проверить повлияло ли оно на что-то, у меня возможности не было. Пока не было. Однако встреча с самим собой у кафе говорила о том, что моя семья вся еще живет в городе.

А третье письмо все еще лежало в потайном месте в моем шкафу с книгами. Само по себе, место нехитрое — если захотеть, можно найти без особых трудов. Если ко мне домой нагрянет проверка, а с учетом того, что я уже трижды «встрял», рано или поздно она нагрянет, случится непоправимое, разгрести которое вряд ли будет возможно.

Возможно, пока я спал, по мне уже велась оперативная работа — со слов той женщины, что видела меня рядом с убитой, составляли фоторобот. Быть может, свое слово вставил и запертый мной участковый Рогов.

Письмо нужно как можно скорее забрать из дома. Его содержимое слишком странное.

Только как его забрать-то?

Бродить по городу мне категорически нельзя. Самое правильное сейчас отсидеться или вообще уехать из города. Но этого я сделать не мог.

Именно мысль об обыске не давала мне покоя. Если найдут письмо, точно решат, что я либо иностранный шпион, либо террорист. Уж советская машина не блистала справедливостью, зато жесткостью принятых решений в истории отметилась гарантированно.

Я решил, во что бы то ни встало, забрать письмо и уничтожить его. Планировал пустить его во благо, а в итоге все получилось донельзя наоборот...

Глава 23. Попаданцы

Дом я покинул в семь утра. Сразу же направился в сторону «медсанчасти».

По улице Курчатова можно было добраться до площади, а там срезать и попасть прямо в свой двор. Придется держаться в стороне от основных тротуаров, пользуясь менее приметными дорожками вдоль домов.

В шкафу я нашел старую гражданскую одежду. Нашел нейтрального цвета толстовку с капюшоном, спортивные штаны. Все было довольно старым — наверняка лежало уже давно, да и прежний хозяин не сильно волновался насчет оставленных вещей.

Обувь я оставил прежнюю, все остальное поменял.

Учитывая обстоятельства, перемещаться по улицам «в открытую» мне было опасно, но еще более опасным мог стать момент обыска квартиры, где лежало письмо. Уже несколько раз отругал себя за халатность — какого черта я его тогда не отправил?!

Сегодня четверг, пятый день сентября.

Четкого плана действий, как такового, у меня не было. Сначала нужно было прощупать обстановку дома.

С утра оказалось довольно свежо, поэтому толстовка очень пригодилась.

Жители советского атомограда спешили на работу, дети шли в школу. Совсем маленьких вели в детские садики, многие никуда идти не хотели, поэтому активно показывали свое недовольство.

Весь путь я проделал быстро и без происшествий. На одном из стендов разглядел расклеенные ориентировки на разыскиваемых милицией преступников. С неприятным удивлением, в конце списка, обнаружил себя. Фоторобот был далеко не самым лучшим, даже кривым, видимо составленный со слов очевидцев...

«Разыскивается Филатов Алексей, 1965 года рождения»

«Подозревается в убийстве»

Только я не Филатов. Но именно этой фамилией я представился участковому Рогову. Данный факт поставил меня в тупик. Неужели в «РОВД» до сих пор не знают моего настоящего имени и фамилии? Стоп, а если...

По всему получается, что фигурирует только факт нападения на участкового и мое появление на месте преступления. А как же бегство из машины военной комендатуры? Как же дезертирство?

Выходит, этому делу ход почему-то не дали. Тот факт, что я сбежал вообще нигде не значиться... Если по этому вопросу меня и ищут, то негласно. Но почему?

Эта информация многое меняла.

Однако пока, мои планы оставались прежними — забрать письмо из дома и уничтожить его. От греха подальше... Наверняка во дворе дома уже организовано наблюдение. Кажется, у ментов это называется «норушка».

Ну уж нет, я не собираюсь так подставляться!

Отправился в свой двор, но прежде отыскал ближайший таксофон. Мелочь в кармане была, поэтому с оплатой звонка проблем не возникло.

Набрал нужный номер, принялся слушать унылые гудки.

После третьего, трубку взяли.

— Да? — ответил звонкий девичий голос.

— Привет, малая! — с наигранным весельем произнес я. — Узнала?

— Лешка! — радостно воскликнула сестра. — Привет! Я так по тебе соскучилась! Ты где?

— Я тоже соскучился. В городе.

— Правда? Отлично! Ой, подожди, сейчас маму позову. Она в ванной голову моет!

— Нет, нет... Погоди! — заторопился я. — Пусть уже закончит. Чего зря мешать?

— Ну да, — вздохнула Настя.

— Настя, а скажи, за последние дни милиция к нам домой не приходила?

— Милиция? Нет! Приходил только наш участковый, дядя Дима. Про тебя спрашивал, но ничего не сказал. Хотя вид у него был взволнованный.

— Так, ясно. А чего он спрашивал-то?

— Да я не знаю. Он с мамой и папой говорил. И то, недолго.

— Ясно-о... — задумчиво протянул я, затем продолжил. — Слушай, Насть, у меня к тебе будет просьба. Поможешь?

— Ну, смотря какая, — ответила сестра. — Мне в школу через десять минут уже выходить.

— Это вообще замечательно, — обрадовался я. — Ничего сложного не требуется. Просто зайди в мою комнату, подойди к книжной полке, что над кроватью висит. Там, внутри книги братьев Стругацких с красной обложкой, есть запечатанный бумажный конверт. Возьми его с собой, а я тебя по пути в школу встречу. Заодно и провожу, хорошо?

— Так ты в увольнении? — обрадовалась Настя.

— Ну не совсем в увольнении, скорее на учебном задании, — пришлось ориентироваться на ходу. Не скажу же я младшей сестре, отличнице в школе, что я в розыске?!

— А, ну хорошо, — ответила она.

— Только маме ничего не говори, пусть это будет сюрприз! Я после школы хочу в гости быстро забежать!

Настя согласилась.

— Тогда давай. Я тебя на пути в школу встречу. Не забудь конверт взять.

— Хорошо, до встречи.

Покинув телефонную будку, я направился в сторону школы. Дорогу, по которой сестра ходит на учебу я знал хорошо, поэтому пропустить ее было бы сложно.

Сел на неприметной лавочке, накинул капюшон на голову и принялся ждать. Обратил внимание, что погода начала портиться. С запада шли серые тучи, возможно, будет дождь.

Минут через десять увидел сестру с рюкзаком за плечами. Она шла не одна, кажется, с подругой из соседнего подъезда. И откуда я это знал?!

Сняв капюшон, неторопливо двинулся ей навстречу.

Увидев меня, Настя радостно вскрикнула, бегом бросилась ко мне.

Этот момент меня очень растрогал. Ей скоро одиннадцать, но не стесняется же выражать чувства к брату. Это в наше время многих детей хрен удивишь и кроме криков и «хочу», ничего не добьешься.

Бывало посмотришь на какого-нибудь ребенка, ему на вид лет восемь. А рассуждает и выражение лица совсем не детские. Эмоции удивления дети не выражают или выражают, но очень слабо. Что такому ни подари, ко всему отношение какое-то равнодушное. Сломалась игрушка? Да по фигу, папа новую купит. Разбился телефон? Не беда, дайте мне новый и поскорее. А лучше сразу «айфон стопятидесятый», и обязательно бронебойно-подкалиберный. Тьфу!