В ходе ожесточенных боев - Олег Мазурин

Нашли ровную полянку. Натаскали дров, разожгли костер. Вскоре аромат жареной жирной свининки приятно защекотал ноздри лыжников. Нарезали толстыми, как это умеют делать в Сибири, ломтями хлеб, достали салаты. В пластмассовые стаканчики забулькала прозрачная жидкость сорока градусов.

Выпили, закусили.

— Между первой и второй промежуток небольшой, — вспомнил непреложное правило застолья Алексей.

Они снова выпили. Им стало хорошо и расслабленно. А тепло солнца, удивительная природа и пение птичек настроило на лирический лад и доверительный тон. Теперь грань отчуждения между ними стерлась. И они снова друзья-одноклассники.

— Говорят, тебя в столице подстрелили, ты чудом остался живой? — полюбопытствовал Виталий.

— Было дело, — кивнул Алексей.

— А зачем сюда приехал? Ты же знаешь, что здесь творится, и что тебя хотят замочить люди Бормана?

— Надо поквитаться кое с кем.

— Дурак ты, Леша! Тебя здесь грохнут, если ты срочно не смоешься отсюда.

— Это еще посмотрим. Давай, Виталик, вздрогнем…

Они снова выпили. Свеженький шашлычок хорошо пошел под водочку.

— Как тебе твой начальник?

— Да тыловая крыса, осторожный и сыкливый. А что?

— А ты знаешь, что он здесь Бормана работает? И что его сюда поставил законник Казбек.

— Ты гонишь, Леша! Чтобы полковника милиции назначали бандиты? Это уже слишком!

Рудаков вынул из внутреннего кармана спортивной куртки «Аляска»  белый конверт. Протянул его оппоненту.

— Что это?

— Посмотри

Моисеев извлек на свет с десяток фотографий и удивленно присвистнул. Он был потрясен.

— Ну, ни фига себе! Интересно девки пляшут!

Вот и первая разгадка. Горюнов на службе у мафии!

На фотографиях был запечатлен его начальник. Вот он голый в бане с проститутками. А вот в ресторане с Казбеком. С ним же на рыбалке…

— Это не фотомонтаж, Леха?

— Нет, Виталя, это правда- матка в неприглядном свете, я отвечаю. Сейчас нет правильных ментов, как тогда при социализме. Кроме тебя, конечно. Они работают на мафию, от рядовых до генералов. Они «крышуют», вымогают. С помощью их воры и авторитеты уничтожают конкурирующие бригады, сажают их в «крытую». А вспомни, дело абаканского опера Лаврова. Он задержал крупную партию наркотиков из Тувы, а что вышло? Два раза его посадить хотели, еле отмазался! А тех наркодилеров отпустили. Потому что за ними главные чиновники Кызыла. И твой непосредственный начальник работает на мафию… Ты классный сыщик, Виталя, а иногда простой как валенок и не видишь, или не хочешь видеть, что под носом у тебя творится! А ты знаешь, Виталя, что мою подругу в том году чуть менты не изнасиловали. Она чудом вырвалась из их лап…

— Минусинские?

— Нет, республиканские.

Моисеев тяжело вздохнул и только мог сказать коротко и ясно:

— Наливай!

Алексей щедро наполнил стаканчики водкой. Они чокнулись.

— Ладно, Виталя, за нас! Чтоб мы здоровы были, наши дети. И чтоб мы оставались друзьями несмотря не на что!

— Согласен.

Они выпили.

— А теперь, Леха, попробуй мои грибочки! Ассорти. Опята, белые, подберезовики. Сам собирал, сам мариновал. Ну и что ты от меня, Леха хочешь? Не просто так ты меня позвал сюда покалякать. Без свидетелей. Тет-а-тет. Колись, Леха…

— Ты прав. И вот что я тебе скажу. У меня с Борманом свои счеты. Его правая рука — Шульц и еще двое тварей изнасиловали и убили мою сестру?..

— Извини, Леха, я не знал.

— И я с ними поквитаюсь, даст Бог, за корешей и за мою сестру. Борман обречен. Даже если меня убьют, его рано или поздно все равно замочат. Он — труп. На все сто процентов. А моя просьба к тебе простая, как выеденное яйцо. Не мешай мне его прикончить. Допустим, у тебя будет появляться информация о нашей группировке, о наших движняках, сходках… Не придавай этому значение. И попридержи своих, не в меру ретивых, людей. И этого своего козла начальника держи в неведении. Я сам разберусь с Борманом. Это наше дело, Виталя, и лучше вам не лезть в эти разборки. Крови много будет. Ведь когда наша ОПГ правила, здесь порядок был. А Борман беспределом занялся. И трупы появились и непонятки. Все сейчас стараются раздербанить нашу территорию. От беспредельщиков спасу нет. Передел — это плохо. Передел — это кровь, это нестабильность. И вам головная боль. Запомни, они первые объявили нам войну, а не мы им.

— Ладно, я подумаю.

— Когда мы разберемся с Борманом, начальника твоего снимут с позором. В ход пойдут эти снимки. А тебя могут поставить начальником УВД.

— Меня? — удивился Моисеев.

Художник кивнул.

— За мной, Виталя, серьезные люди. Они решают вопросы даже на государственном уровне. Я их не могу назвать.

— Я догадываюсь, кто, — усмехнулся Моисеев. — Недавно его выпустили из Бутырки. Хотя ты и далеко пошел, Леша, но геморроя будет у тебя в будущем выше крыши. И желающих тебя грохнуть появится херова туча. «Завидую»  я тебе, Леха. Престижная профессия — бандит. Живете вы хорошо, но недолго.

Художник хмыкнул.

— Все мы — смертны, Виталя. Чему быть того не миновать. Назад у меня пути нет, и не будет.

— Ладно, стреляйте друг в дружку, хоть всех перебейте. Только ты, Леха держись подальше от этого. А я попробую быть маленькой Швейцарией. Правда, Горюнов будет от меня требовать активных действий по розыску тебя и твоих друзей. Есть сведения, что вас хотят закрыть в ИВС. Подбросят вам ствол со спиленными номерами или наркоту в носок запихают. Это в лучшем варианте. А в худшем, вас попросту могут убить при аресте: при сопротивлении сотрудникам милиции при задержании или при попытке к бегству. А могут забить до смерти в самой милиции, или… Вариантов куча. Выбирай на вкус. Уходить тебе надо в подполье, Леша, или рвать когти из Минусы. Ладно, не будем о грустном, Леха, давай лучше тяпнем по стаканчику за то…

— Чтоб мы друзьями остались, несмотря ни на что!.. А помнишь, Виталя, наш поход на Селиваниху. Как ты с мотоцикла навернулся?..

Хвойник сотрясался от дружного хохота пьяных лыжников.

Художник и Северянин жили на осадном положении. Меняли явки, адреса, пароли. Словно большевики-подпольщики. Кот с семьей тоже шифровался. Где-то в деревенском храме у знакомого батюшки. Художник с Катей только перезванивался, но не встречался. Встречаться с ней — значит подвергать ее опасности.

Остатки группировки рассредоточились по своим «берлогам»  и «лежбищам». Они ждали своего часа.

Обстановка в городе оставалась тяжелой. Борман, Магомет, а также цыганский барон Яшка дербанили вотчину Ника. Разделывали ее словно курицу. «Окорока»  — лакомые кусочки в виде торговых центров — Борману. «Крылышки»  — коммерческие киоски — Магомету. Яшке — «шейка»: лоточники у автовокзала. Они предлагали коммерсантам новый пересмотр договора о «крыше». Те не знали, что делать. Участились случаи избиения коммерсантов и их шантажа. Борман наехал на Ерему и попросил его передать ему клуб «Кендо». Ресторан «Тагарский»  стал платить дань Борману. В других городах, местные бригады, осмелев, тоже подминали потихоньку бывшие владения Ника. Финансовый поток никоновцев все иссякал и иссякал, превращаясь в тонкий ручеек.

Руководство никоновской группировки жаждали денег и оружия.

И вот, наконец, долгожданная весть пришла. Позвонил Ферзь и сообщил, что из Красноярска выехал «КамАЗ»  с видеотехникой. Прибудет он в два часа ночи. Сопровождают грузовик красноярские менты и ребята Ферзя. В нескольких коробках находится оружие и боеприпасы. А в одной с надписью «IBM»  едут наличные деньги на оперативные расходы. Еще один транш «деревянных»  перевели в коммерческий банк «Абакан».

Художник, Северянин и еще двое бойцов решили съездить за деньгами в банковское учреждение. Финансы группировке нужны были позарез.

И тут еще Художнику подфартило. Как говорится, если везет, то во всем. У банка он случайно встретил Риту.

Та ни чуть не изменилась с той поры, когда они виделись в последний раз. Только похорошела, расцвела. Наверно хорошего спонсора прибрала к рукам. Теперь, видимо, спит вволю, ест вволю и наверно только полезную пищу: овощи, фрукты там всякие, йогурты, орехи, рыбу… Квартиру ей тоже снимают. Дорогие вещи, косметику, парфюмерию покупают. Голова не болит об будущем. Секса ей тоже хватает. Поэтому нет на лице у нее не угрей, не прыщей, тело ухоженное, тренированное, налитое, кожа атласная, чистая. Благоухает просто потрясающе. Здоровая на все сто, раскованная, психически уравновешенная и обаятельная девица.

Маргарита, увидев Рудакова, искренне обрадовалась.

— Приветик, Леша! Сколько лет, сколько зим! Давно тебя не видела.

— Да, дела все проклятые. Кручусь как белка в колесе. А ты как сама?

— Папу сократили на заводе — денег стало мало. Я перевелась на заочное обучение. Работаю в данное время в санатории «Кедр». Там директор — мой хороший знакомый. У меня хорошая должность. Я теперь администратор.