Наират-1. Смерть ничего не решает - Карина Демина

Железные демоны пусть заберут того урода, который пырнул Карью!

Железные демоны пусть заберут самого Карью, которому вздумалось подохнуть в такой неподходящий момент.

И Ниш-Бака… и Ыйрама… и Ирджина… и Куну. И сцерхов с ними.

Остаток ночи Туран пролежал в кровати с открытыми глазами, шепотом зачитывая себе строки из школярского «Мирослова».

— И путь один, закончившись печально… печально, другой рождает. Тот же, истомившись, приводит к первого истоку… круг смыкая… Всевидящее око. Милосердно.

— Милосердие? Помилуйте, любезный, о каком милосердии идет речь? Уж не о том ли, которое в Кумхане и Толкованиях описано? Так это же эвфемизмы, образы! — мэтр Аттонио, подобрав полы шубы, осторожно ступил на лед. — Это только безумцы в Лиге могут строить планы о создании милосердного для всех государства! Да и там к ним относятся как к безобидным сумасшедшим, понимая, что подобное невозможно. А сами вольные города собачатся еще злее, чем наши Хурд с Ольфией.

— Но некоторые выкладки весьма любопытны. — Ирджин шел следом за Куной и перед художником, как бы массой своей разделяя этих двоих. — А вы как считаете, уважаемый Гыр?

— Любая свобода — путь к хаосу, — охотно отозвался Куна. — Наконец-то слышу что-то разумное от рисовальщика.

Туран плелся последним, пытаясь понять, что же задумал этот проклятый волох. С Ишасом вчера разговор имел, и после этого разговора Ишас исчез. А Куна остаток дня был весел. И сейчас тоже. Очередное испытание придумал? Оно понятно, что Куна не уймется. И надо хоть как-то себя обезопасить. Убить его? Незаметно не выйдет, не хватит умения. Бежать? Самый крайний вариант. Перехитрить? Пока только и остается, что юлить и изворачиваться. Ну и, конечно, запасным выходом Ирджин. Заинтересованный Ирджин. Осторожный Ирджин. Ирджин, который обещал помощь. Или нет, ничего не обещал, просто предупредил и следовало бы это как-то толково использовать…

И где-то на самых задворках царапалось понимание, что главная-то Туранова задача не исполнена.

Ничего. Как-нибудь.

Дорога, начавшаяся у ворот поместья, некоторое время тянулась вдоль частокола, но потом свернула с холма на снежное поле, из которого черными вешками торчали деревца. Протоптанная меж сугробов тропа была узка и хорошо знакома Турану. Может, всё и обойдется? Никто вроде не нервничает и не удивляется: Ирджин вежлив и спокоен, мэтр Аттонио, чье присутствие и вовсе привело Турана в замешательство, ноет о заедающей челюсти Кусечки. Сама Кусечка привычно свисает с плеча, и выпуклые глаза горят на свету зеленым. Куна вот чересчур весел. Шагает себе бодро, сминая сапогами тонкий слой утреннего, пухового снега, и мирно рассуждает о нашумевшей «Теории равного государства» Мирги. Книгу он, правда, не читал, но мнение имел.

— Подобные идеи вредны. Они подрывают устои Наирата, а посему любые их носители по умолчанию являются лицами, умышляющими против кагана. Следовательно, поступать с ними надлежит, как со шпионами.

— Как верно сказано! Милейший, я начинаю менять свое мнение о вас в лучшую сторону. Конечно, запрет на свободомыслие просто-таки необходим для сохранения государственных устоев! — Мэтр, поскользнувшись на льду, уцепился за подол Ирджиновой шубы. — К слову, не изволите ли вы пояснить, наконец, куда мы идем? Нет, я не спорю — окружающий пейзаж чудесен, а какая чистота колеров… Синий и белый… Это ведь цвета вашего герба? О, вы бы великолепно смотрелись в их окружении. Вашего дядю я писал в алом и черном. Огонь и дым.

— Ну нам и без огня цветов хватит, — загадочно бросил Куна. — Потерпите, уже недолго. Надеюсь, вам понравится.

Когда-то это было загон для стрижки овец или, возможно, в нем держали гурты перед отправкой на продажу, или заезжали лошадей, но давно. Сейчас от прежнего остались лишь врытые в землю столбы, темные по сравнению со светло-желтыми перекладинами, за которыми густо торчали высокие, локтей в пять, колья. Именно здесь и проводил последние две недели Туран.

— Ну и что это такое? — Остановившись у ворот, мэтр Аттонио брезгливо отряхнул прилипший к рукавам шубы снег. Куна же молча указал на смотровую башню. С площадки, на которой едва-едва хватило места для четырех человек, открывался вид на внутреннюю часть загона и трусившего по кругу сцерха. По всему, находился он там довольно давно и выглядел весьма раздраженным. Убежать не позволяла толстая цепь, закрепленная на вбитом в землю столбе. Время от времени сцерх прекращал бег и, привставая на задних лапах, тянул шею вверх. Раздувался горловой мешок, вытягивались когти на передних лапах, нервно бил по земле гибкий хвост.

Приглядевшись к рисунку на спине, Туран узнал Красную.

— Попробуем их в поле, — соизволил пояснить Куна. — Дяде будет интересно. Ты, кхарнец, иди внутрь.

Пока ничего нового. Может, все же обойдется?

С засовом на воротах пришлось повозиться, и, пожалуй, не ощущай Туран на себе внимательного взгляда, он управился бы куда быстрее. Наконец, створка скользнула в сторону, оставив на снегу широкую полосу, и Туран шагнул в загон.

Красная засвистела, сначала высоко, потом низко, жалобно.

— Ну что ты, все в порядке? Замерзла? — Туран подходил боком. Пусть сцерха его и узнала, но осторожность не помешает, вон как хвостом дергает. — Давно ты здесь?

Она вытянула морду, из приоткрытой пасти выскользнул черный язычок, нырнувший в одну ноздрю, потом во вторую.

— Ничего, скоро пойдем домой. Там Ишас, свиньи.

Красная радостно ухнула и, дотянувшись, толкнула головой в плечо. Сильная. И здоровая уже. Еще не лошадь, но жеребенок точно. Интересно, а нормально, что они так быстро растут? Вряд ли. Это Ирджин с его добавками и приборами. Прав был Ниш-Бак — эман и наирские практики меняют сцерхов. И на щурков они больше не похожи, как и на ящериц вообще. Скорее уж было в сцерхах что-то кошачье, осторожное, мягкое, но готовое в любой момент обернуться ударом.

— Вот так, девочка моя… Спокойней, спокойней…

Туран нежно провел рукой по броне. Твердая, чешуйки находят одна на другую, создавая гибкий и очень плотный панцирь.

— Ну и кто Желтоглазую вчера задирал?

Сцерха раззявила пасть, дыхнув гнилью, и возмущенно зашипела. Вот ведь, порой начинает казаться, что понимает.

— Эй ты, — окликнул Куна с башни и сбросил ключ. — Сними ее с привязи!

Знал бы этот сморчок, чем рискует. Если сцерха рванет, то Туран ее не удержит, а забор и колья ей не помеха. А может, вот он — выход? Пусть сожрет всю эту кодлу? Нет, не выйдет: маленькая она еще, а охраны, тут и гадать нечего, по кустам напихано.

Ирджин, наклонившись к Куне, что-то говорил. А Красная, привстав на задних лапах, сунула когти под ошейник и дернула. Тот не поддался, только на железе еще одна царапина появилась.