Плюсик в карму 3 (СИ) - Штефан Елена

– Объелся? – с приторно-сладким сарказмом уточнила Серафима, намекая, что парниша почти прикончил вторую добавку гречки с мясной зажаркой. – Больше не дам, у меня Брая еще некормленая.

– Забыл! – Пашка так и держался за голову, переводя чуток расфокусированный взгляд с одной тётушки на другую. Взрослые уже отужинали и дожидались, когда растущий организм восполнит потраченный ресурс, а юный землянин в полной мере насладится забытым вкусом родненькой гречневой каши и вступит в беседу, пока Ольга отдувалась одна, излагая, как искали клиента для опытов Хайрема.

– Тёть Сим, вещи из тележек уже разбирали? Коробку вот такую, – невнятный жест показал приблизительный размер картонного изделия, – видела? Коричневая такая, обычная.

– Да так и стоят на улице тележки ваши, – пробурчала Сима. – Тут либо рассказы слушать, либо вещи разбирать, сам понимаешь… – А Пашка уже исчез, но довольно быстро вернулся с пресловутой коробкой в руках, причем рожица у него была виновато-смущенно-шкодливая.

– Что у тебя там? – Оля была рада нежданному перерыву, устала уже говорить.

– Ты только не ругайся, тёть Оль. – Пашка изобразил печально-невинного Пьеро и водрузил свою ношу на стол между чашками кофе. В коробке что-то зашуршало, и тонкий картон начал выгибаться то тут, то там. Великие маги по-прежнему сохраняли на лицах безмятежную заинтересованность. Павел – разумный мальчик, не подвергнет их опасности. Но Ольга видела, как оба напружинились. Клапаны крышки что-то боднуло изнутри, и послышался недовольный мяв.

– Да ладно, – синхронно выдохнули дамы, и Ольга надорвала картон. В щель тут же высунулась лупоглазенькая серо-белая мордочка.

– Котенок! Шесть!

– Тёть Сима! Больно!

Умиленно-удивленный возглас Ольги слился с демонстративно мученическим шипением Пашки. Он яростно тер репрессированное ухо и при этом улыбался во весь рот – знал, что немедленно будет прощен: обе тетушки уже тянули руки к кошачьему выводку.

– Бóльшенькие уже, – мурлыкала Сима, – месяца по три. Мне двоих! – сразу обозначила она свои претензии.

– На ходу подметки режешь. – Оля держала в ладонях трехцветочку и жмурилась от удовольствия. – Зачем тебе два?

– Так у меня детей двое. Мне война в доме не нужна. Митька сестренку, конечно, любит, но он сам еще дите.

– Вообще-то я Тыре хотел. – Пашка нарочито говорил по-нрекдольски.

– Думаешь, щена будет это есть? – усомнился Раим, улыбаясь отраженной Олиной улыбкой.

– Тыря будет играть! – возопил Павел так обиженно, как будто его в каннибализме обвинили.

– Паш, – отвлеклась от кошечки Оля, – а ты уверен, что Муся это переживет? Не дам! Она моя!

– Ну, мы Тыре объясним... – не слишком уверенно сказал расстроенный Пашка.

– А котенку ты как объяснишь, что Тыря ядовитая?

– Так! Не всё сразу! – Сима решительно отобрала у мужчин котеек и снова определила их в коробку. – Сейчас кормить, купать, устраивать! Пашка, ты хоть спросил, они к лотку приучены?

– Вроде да. Так лотков все равно нет.

– Вот и займись. И ящик какой-нибудь найди.

– Слушаюсь, товарищ настоящий полковник! – Пашка положил левую ладонь на макушку и козырнул.

– Я думаю, что Брая тоже захочет иметь такую зверушку, – задумчиво, но веско заявил Хайрем. Он был героем дня и знал это, поэтому рассчитывал на преференции.

– Ну, это если кошка ее выберет, – немного ревниво заявила Ольга, – это вам не тирл бестолковый! Кошки – это высшая раса, им не прикажешь. Правда, Мусечка?

– Ольга! – Трой Дрири с огромным интересом наблюдал, как Серафима пытается утолкать котят обратно в коробку. – Мне очень хочется изучить это существо.

Один из котят таки не уберегся и кувыркнулся из коробки – клапан крышки оказался предательски ненадежным. Трой с веселым скепсисом наблюдал за котенком, который висел в воздухе, подхваченный левитацией, таращил глазенки, сучил лапками и требовательно орал.

– Разумеется, Трой. – Оля благодарно улыбнулась. – Мне следовало самой предложить. Прости, все слишком неожиданно.

– Вы чего-то опасаетесь, дорогуша? – Хайрем тоже был не чужд исследовательского азарта.

– Пожалуй, да, опасаюсь. – Целители разом подобрались. – Опасаюсь, что котята на своей шерсти невольно притащили какую-нибудь заразу. Это во-первых. А во-вторых, так ли велика угроза от яда Тыри?

– За заразу не беспокойтесь, – Хайрем даже отмахнулся, – я не чувствую ничего тревожного. А про яд мне и самому интересно.

– Вот вымою, и никакой заразы не будет, правда, Лисеныш? – Серафима без всякого пиетета перед учеными мужами подхватила рыжего котенка из невесомости, чем вызвала ухмылку величества – Сима в своем репертуаре. Эта капелька нахальной властности Эрику жутко нравилась.

Сима унесла котят, ворча, что Пашка олух: кошек приволок, а корову для них нет. Где это видано, чтоб котята – и без молочка?

Оля с легкой тоской посмотрела ей вслед, она тоже бы предпочла возню с мурлыками, а не допрос с пристрастием. Чувствовать себя как на очной ставке: Даин, чертов менталист, будь он неладен, живой свидетель – не приврешь и не утаишь. Остается только надеяться, что ему хватит такта, когда он будет давать отчет величеству, потому что Оля намерена опустить некоторые личные моменты. На Хайрема в этом плане можно положиться – он по-русски ни в зуб ногой.

Происшествие с котятами имело несомненный плюс – накал любопытства был сбит, господа генералы размякли и просто слушали ужатый, почти стенограммный рассказ. Пашки не было, а Хайрем мало что мог дополнить. С момента, как его лекарские обязанности закончились, он играл роль статиста и отлично это понимал.

Ольга старательно придерживалась хронологии и упорно избегала разговоров о чувствах, которые испытывала, вернувшись на родину. Уж как только Эрик ее ни провоцировал. В отместку Ольга не скупилась на критические замечания. Особенно старательно Оля топталась на подготовке ходоков: матчасть нужно учить, матчасть. Понятно, что их экспедиция – это пробный шар, разведка боем и первый блин комом, но больше так делать не стоит. Особенно важно проработать вопрос экипировки. Хорошо, что на Земле имеется абсолютная толерантность к внешности индивидов, ибо только поэтому эскапада с мундирами наездников прокатила. Объяснять, что российская публика, скорее всего, принимала их за ряженых, вроде прибабахнутых толкиенистов, Оля не рискнула.

– Одно могу сказать с уверенностью, ваше величество: Даин просто создан для этой работы! Его способность к импровизации – едва ли не половина успеха.

– Подозреваю, моя дорогая, что импровизировали там вы, а эрʼваэ Сагар удачно подстраивался. – Эрик хотел добавить что-то еще, но в доме появились Юрна и Брая.

При них продолжать расспросы явно не стоило. Плохо уже то, что Оусс видел металл и его количество. А качество и масштаб акции, предпринятой для его добывания, говорил сам за себя. И болван сообразит – для короны эта добыча имеет стратегическое значение. Ну, тем больше поводов привязать академуса к трону.

– Дед! – Брая кинулась на шею почтенному старцу с таким видом, как будто не видела его год, а не один день. – Дед! Я была в департаменте магии! Меня Юрна водила. Господин Шепри почти собрал поисковик! А что за странные вещи во дворе? Госпожа Вадуд, очень красивое платье! Правда, Юрна? Дед, а когда мы в горы пойдем наших искать?

– Брая! – Хайрему было явно неловко за внучку. – Тебе почти шестнадцать, а ты трещишь, как десятилетняя!

Оля всмотрелась в Юрну, та выглядела опустошенной и усталой. Даже непокорные суперкудряшки как-то поникли и потускнели. Бедняжка явно горько пожалела, что взялась развлекать неуемного подростка. Пубертат, он такой. Для Браи целый день без контроля деда обернулся чем-то вроде выходного в стиле «что хочу, то ворочу». С пятнадцатилетней Анькой тоже было непросто – двадцать настроений на час, заносы с пика активности к глубочайшей апатии. И только окрик дедушки Пети: «Ань-кя, а ну, заглуши дрындулетку!» – мгновенно утихомиривал любой эмоциональный шторм. Оля тайком вздохнула, готовясь перетерпеть приступ тягучей пустоты под сердцем, которая всегда появлялась при воспоминании о дочке, и поняла, что пустота хоть и была, но как-то потеплела, что ли. Теперь у ее дочки своя доченька, все хорошо. Все хорошо!