Клуб холостяков - Даниэла Стил

– А ты думаешь, из-за чего мне так тошно? – Адам снова начал заводиться. – Потому что я держу все это в себе! – Он вдруг осознал, что выставляет себя перед этой девчушкой каким-то неврастеником, впрочем, так он себя и ощущал. Это был сеанс телефонной психотерапии – ладно бы еще секс по телефону. Более идиотского разговора у него в жизни не было.

– Зря вы копите в себе свои обиды. Может, стоило бы поговорить с ней по душам? Объяснить, что вы чувствуете? – Адам закатил глаза. Она не знает его матери! На свое счастье. – А что вы от головной боли приняли?

– Водку и красное вино. У родителей. И дома еще добавил текилу.

– И зря. Аспирин у вас есть?

– Не знаю! Но знаю, что бренди с шампанским было бы еще хуже.

– Вам стоит выпить аспирин или тайленол.

– Да нет у меня этого дерьма! – в сердцах прорычал Адам.

– Как так? Тайленол обязательно нужно иметь! – Она догадалась. – Вы, случаем, не сайентолог? – Она знала одного такого – никогда не принимал лекарств и к врачам не ходил, только молился.

– Нет, конечно. Дело в том, что вчера был Иом-Киппур, а я еврей. Потому я и поехал к родителям на праздничный ужин. А аспирина у меня в доме нет, потому что я не женат. Такие вещи только у женатых есть. Об этом заботятся жены. А аспирин покупает моя секретарша. Наверное, он есть в моем офисе.

– Купите себе завтра, пока не забыли.

У нее был совсем детский голосок, трогательный и нежный. Ну что ж, он получил от нее именно то, что хотел, – сочувствия, и на том спасибо!

– Уже поздно, – напомнил он. – Мне надо выспаться, да и тебе, кстати, тоже. Я позвоню. Обещаю. – «Хотя бы чтобы поблагодарить», – подумал он.

– Да нет, я знаю, не позвоните, – проговорила Мэгги. – Я для вас чересчур проста. Я же все понимаю… Вы наверняка привыкли встречаться с такими красавицами… А кто я? Всего лишь официантка из бара. Наша встреча – чистая случайность, да и сегодняшний разговор – тоже.

– Ты опять говоришь как моя мать. Она тоже осуждает меня. Убеждена, что я давно должен был найти себе добропорядочную евреечку и жениться. И кстати, раз уж ты первая об этом заговорила, ты ничуть не уступаешь тем, с которыми, как ты выражаешься, я привык встречаться. Одеты они, конечно, стильно, но их дорогие шмотки чаще всего куплены не на свои деньги.

– И как же вышло, что вы до сих пор не женились снова? Вы ведь, наверное, такой завидный жених…

– А я и не собираюсь. Уже обжегся, причем сильно. Хватило одного раза, а больше экспериментировать мне что-то не хочется.

– А дети у вас есть?

– Есть. Аманда и Джекоб. Четырнадцать лет и тринадцать. – Он произнес это с горделивой улыбкой, Мэгги поняла это по его голосу.

– А где вы учились?

– Ушам своим не верю! – ахнул Адам. Отличный вопрос для ночного разговора с мужчиной! – В Гарварде. Базовый курс, потом юридический. Диплом с отличием. – «Что за бахвальство! – укорил себя Адам. – Перед кем я выставляюсь?»

– Так я и знала! – обрадовалась Мэгги. – Правда, правда! Я сразу поняла: вы Гарвард окончили. И вы – гений! – Ну вот, дождался-таки восторженной реакции. Адам улыбнулся. – Потрясающе!

– Да ладно тебе, – осадил девушку Адам. – На самом деле, хоть это и обидно признавать, но моя бывшая окончила курс лучше всех на факультете и поступила в адвокатуру с первой попытки. У меня не получилось. – Он, похоже, уже начал исповедоваться?!

– Ну и что, а оказалась стервой! – Адам был доволен, неожиданно для себя он нашел в лице Мэгги союзника. – Ой, простите! Не следовало так говорить о матери ваших детей, – заволновалась Мэгги.

– Я и сам так говорю. Стерва она и есть. Ненавижу! Ну… – исправился он, – не то чтобы ненавижу – испытываю сильную неприязнь. – Надо быть осторожнее со словами, все-таки религиозный праздник. Впрочем, Мэгги это до лампочки, она наверняка католичка. – Кстати, Мэгги, ты католичка?

– Не знаю, как и сказать. Раньше была. Иногда хожу в храм, свечку поставлю – и все. Это нельзя назвать верой. А в детстве я монашкой хотела стать.

– Это было бы преступление – с твоей-то мордашкой и фигурой. Слава богу, одумалась. – Его голос звучал искренне.

– Спасибо за комплимент, Адам. А теперь, мне кажется, вам в самом деле надо поспать, не то завтра голова еще больше болеть будет.

В последние полчаса, за разговором, он о своей голове забыл, но сейчас вдруг понял, что боль действительно прошла. Он посмотрел на часы, было уже четыре.

– Может, позавтракаем вместе? Ты во сколько встаешь?

– Обычно в девять. Но завтра хотела подольше поспать. У меня завтра выходной.

– И у меня. Я за тобой заеду в двенадцать, ладно? Куда-нибудь сходим. В какое-нибудь симпатичное местечко.

– Что значит «симпатичное»? – Мэгги заволновалась. Ей даже надеть нечего, обычно она у своих девчонок что-нибудь одалживает. Тогда, на концерте, на ней все было чужое, потому и блузка чуть не лопалась на груди. У нее в их компании соседок по квартире была самая большая грудь. Но Адаму она этого, естественно, объяснять не стала. Он, впрочем, и сам догадался, что ее встревожило. У него был богатый опыт, такие ситуации были хорошо знакомы Адаму.

– Симпатичное – значит, можно пойти в джинсах или джинсовой юбке, подойдет? Или даже в шортах. – Он давал ей возможность выбора.

– Джинсовая юбка вполне подойдет, – Мэгги вздохнула с облегчением.

– Вот и отлично! Мне тоже.

Оба рассмеялись. Адам еще раз записал в блокнот ее адрес. Обычно если он что и записывал ночью, то только когда кого-нибудь из клиентов арестовывали. Сейчас он делал это с куда большим удовольствием.

– Мэгги, спасибо тебе! Ты мне очень помогла. – Адам сказал это вполне искренне. Сейчас они по-настоящему поговорили, он не пытался ее соблазнить да и навряд ли станет это делать утром. Может, они снова просто хорошо поговорят?

– Я рада, что вы позвонили, даже если и с сомнительной целью, – рассмеялась она.

– Ни с какой не сомнительной! – возмутился Адам. Он прекрасно знал, что Мэгги права. Он звонил, чтобы склонить ее к сексу, а вышло все иначе и… намного лучше. И голова прошла.

– С сомнительной, с сомнительной, – поддразнила Мэгги. – Любой звонок после десяти вечера делается с сомнительной целью, вам ли не знать?

– Это кто сказал?

– Это я сказала, – засмеялась она.

– Давай-ка ложись спать. Иначе завтра будешь неизвестно на кого похожа. Нет, тебе это, пожалуй, не грозит. Ты еще молодая. А вот я – точно.

– Нет, не будете, – уверенно возразила она. – Вы очень славный.

– Спокойной ночи, Мэгги, – тихо проговорил он. – Завтра узнаешь меня по опухшей морде. – После ее восторгов по поводу Гарварда и его внешности она начинала ему нравиться. Адам, несмотря на головную боль и глубокую ночь, чувствовал себя героем. Прекрасное завершение ужасного дня! Разговор с Мэгги примирил его с действительностью, какой бы отвратительной она ни казалась после вечера на Лонг-Айленде. – До завтра.