Советская республика и капиталистический мир. Часть I. Первоначальный период организации сил - Лев Троцкий

Но, товарищи, ведь власть вообще не каравай хлеба, который можно поделить пополам или разделить на четыре части. Власть есть инструмент, при помощи которого известный класс утверждает свое господство. Либо этот инструмент служит рабочему классу, либо он служит против рабочего класса. Тут нет выбора. Раз есть два врага – буржуазия и пролетариат и с ним беднейшее крестьянство – и раз эти два врага друг с другом борются, то у них, разумеется, не может быть одного общего орудия. Ведь не может быть, чтобы одна и та же винтовка или пушка служили одновременно и одной, и другой из борющихся армий. Так и государственная власть может служить либо рабочему классу против буржуазии, либо, наоборот, буржуазии против рабочего класса. Те же, которые стоят посредине и говорят, что нельзя ли как-нибудь власть пополам поделить, это не более как маклеры, посредники, и хотя они клянутся, что имеют в кармане секрет, посредством которого можно устроить так, что пушка государственной власти будет служить одновременно и рабочему классу и буржуазии, – история таких чудес не знает. Наоборот, когда такие секреты раскрывались в политике Церетели и Чернова, то мы убеждались, что их пушка стреляла в одну лишь сторону – против рабочего класса. Разумеется, возвращаться к этому у нас нет никакого желания, никакого стремления.

Да, мы были при царизме за Учредительное Собрание, как за большой шаг вперед. Когда же народ опрокинул царя и разбился на два лагеря, методы борьбы изменились, и мы сказали массам: «теперь делайте дело вы; теперь нужно, чтобы власть взял тот класс, который призван перестроить Россию на новых, социалистических началах – рабочий класс». И этим мы нисколько не обманывали ни его, ни себя. Мы говорили, что на пути будут огромнейшие затруднения, колоссальные препятствия, страшное сопротивление вражеских классов, – не только русской буржуазии, которая сама по себе слаба, но и буржуазии международной, потому что русская буржуазия есть не что иное, как отпрыск буржуазных классов всех стран. И пусть между ними сейчас происходят войны и столкновения, они все же между собой совершенно солидарны в основном и главном – в отстаивании собственности и всех связанных с нею привилегий.

В России среди господствовавших классов, в среде помещиков, в среде крупной и мелкой буржуазии, мы наблюдали еще не так давно, до революции и в начале ее, целый ряд партий. Там были правые – открытые черносотенцы, националисты, октябристы, октябристы-земцы, левые октябристы, прогрессисты, кадеты и т. д., целая куча партий.[191] Откуда они? А это разные группы собственников. Одни отстаивают интересы крупного землевладения, другие – интересы среднего и мелкого землевладения, те – интересы банковского капитала, эти – интересы фабрично-заводского капитала, другие – интересы дипломированной интеллигенции – профессоров, врачей, адвокатов, инженеров и проч., и проч. И среди самой буржуазии, внутри имущих классов вообще, есть свои группировки, свои разделения, свои партии. Но когда революция наша подняла на ноги рабочий класс, тогда буржуазия вся объединилась, все партийные перегородки исчезли, осталась одна кадетская партия, которая обняла все имущие классы, весь священный лагерь собственников, объединив его в борьбе за собственность против трудящихся классов.

То же самое в известном смысле происходит, товарищи, и с международной буржуазией. Она ведет страшные кровопролитные войны, но как только поднимается революционный класс, пролетариат, который угрожает самым основам капитализма, сейчас же буржуазные классы разных стран идут на взаимные уступки, чтобы создать совместно единый лагерь против надвигающегося страшного призрака революции. И до тех пор, пока международная революция не победит, мы должны быть готовы пройти через величайшие затруднения, через напряженную борьбу и внутри нашей страны, и на рубежах ее, потому что, чем дальше и больше будет развиваться революционное движение и у нас, и за рубежом, тем теснее будет сплачиваться буржуазия всех стран. Сама Европа пройдет через величайшие испытания, через огонь и пламя гражданской войны, и русская буржуазия сделает еще не одно кровавое усилие, опираясь на буржуазию европейскую и мировую. Все это заставляет нас говорить: «Да, мы идем к миру, но путем вооруженной борьбы трудящихся масс против угнетателей, против эксплуататоров, против империалистов всех стран. По этому единственно возможному пути мы или пройдем до конца, или погибнем. Выбирать нам не дано, и в этом надо отдать себе ясный отчет!»

Конечно, тот, кто думает, что только одним голым завоеванием власти мы достигли всего, не имеет ясного представления, каковы наши задачи и каковы пути их осуществления. История не снисходительная и мягкая мать, которая покровительствует рабочему классу; она – злая мачеха, которая на кровавом опыте учит рабочих, как добиваться своих целей. Рабочий люд легко отходчив, забывчив; стоит чуть-чуть условиям борьбы стать полегче, стоит чего-нибудь достигнуть, как ему кажется, что главная работа сделана, и он склонен к великодушию, к пассивности, к прекращению борьбы. В этом и есть несчастье трудящихся. Между тем, имущие классы борьбы не прекращают никогда. Они воспитаны в постоянном сопротивлении натиску рабочих масс, – и пассивность, нерешительность, колебание с нашей стороны приводят к тому, что мы открываем свое больное место для ударов имущих классов, так что завтра или послезавтра на нас будет неизбежно произведен их новый натиск. Рабочему классу нужно не всепрощение, которое проповедовал Толстой, а твердый закал, непримиримость, глубокое убеждение, что без борьбы за каждый шажок, за каждый вершок на пути к улучшению своей судьбы, что без этой постоянной, непримиримой жестокой борьбы и без организации этой борьбы не может быть спасения и освобождения.

Именно потому в ряды коммунистической партии мы зовем, прежде всего, рабочих, которые прониклись ясным пониманием задач, поставленных историей рабочему классу, а затем – всех преданных и надежных друзей его. Тот, у кого в душе есть сомнение или колебание, пусть остается вне наших рядов. Для нас гораздо более ценно иметь одного закаленного борца, чем десять нерешительных, потому что, при возникновении борьбы, десять нерешительных окружат одного решительного и будут его удерживать; если же более решительные, сплотившись в одну дружину, ринутся в бой на неприятеля, они увлекут за собою и колеблющихся. Поэтому мы зовем в ряды нашей партии только тех, которые ясно поняли, что мы вступили на путь длительной, непримиримой борьбы против угнетателей всех стран, идущих против нас. Среди нас не место соглашателю, который стоял бы посрединке между теми и другими и звал бы к примирению. Соглашательство есть ложь. Никогда буржуазия не отдаст добровольно своего господства и власти, а пролетариат никогда уж по доброй воле не будет более у нее в рабстве.

Главная задача коммунистической партии, руководящей Советами, органами власти, заключается в достижении того, чтобы каждый трудящийся, каждый рабочий человек получил крепкий духовный закал, чтобы он сказал себе: «да, разумеется, в борьбе, которая идет в настоящее время, мне, может быть, придется и погибнуть. Но что такое рабская жизнь без просвета, под пятой угнетателей, по сравнению с славной смертью борца, который свое знамя передает новым поколениям и который умирает с сознанием, что он погиб не за интересы угнетателей – царей и богачей, – а за интересы собственного класса?»

Мы должны научить товарищей жить и умирать за интересы рабочего класса и быть ему верными до последней минуты. Вот к чему мы зовем вас!

Наша революция непосредственно выросла из войны. Война же выросла из капитализма. Мы предсказывали задолго до войны, что борьба буржуазии одной страны с буржуазией другой страны за барыши и за рынки, сопровождаемая колоссальным ростом вооружений, должна кончиться страшной катастрофой. В настоящее время буржуазия Германии говорит, что в возникновении войны виновата английская буржуазия, а последняя обвиняет в том же германскую. Как клоуны лбами перебрасывают друг другу мячи, так и буржуазия воюющих стран сваливает одна на другую ответственность за эту кровавую бойню. Но, предсказывая неизбежность войны, мы в то же время понимали, что неизбежность ее вытекала не из воли одного или двух королей или министров, а из самого существа капиталистического строя. Эта война есть экзамен всему капиталистическому строю, всей хозяйственной, политической и нравственной системе его. Вот почему, когда началась война, мы говорили, что она повлечет за собою грозное революционное движение среди трудящихся масс не одной только России.

Мне пришлось быть во время войны в целом ряде стран. Вначале я был вынужден покинуть Австрию, чтобы не быть там захваченным в плен. Затем я жил в Швейцарии, которая, как известно, находится в углу между Германией, Австрией, Италией и Францией. Вслед за этим мне пришлось провести около двух лет во Франции и отсюда перебраться в Америку, как раз тогда, когда Северо-Американские Соединенные Штаты готовились вмешаться в войну.[192] И везде я наблюдал одно и то же: война в первое время оглушает трудящиеся массы, обманывает их, вводит в заблуждение, а затем революционизирует их, толкает на протест и возмущение – сначала против самой войны, затем против того строя, который приводит к войне. Почему война сначала поднимает патриотическое настроение трудящихся масс? А потому, что, несмотря на то, что в стране есть парламент, социалистические партии и даже коммунисты, вокруг них есть еще миллионы тружеников, которые не живут духовной и общественной жизнью. Наше главное несчастие в том, что есть еще миллионы тружеников, живущих автоматически. Они работают, едят и спят, причем в обрез спят и в обрез едят, а работают свыше сил своих, и при этом думают только о том, как бы свести концы с концами. Их кругозор ограничивается только этим; их ум, мысли, совесть дремлют в обыкновенный период, и время от времени они от тоски и сознания безвыходности положения тянут по праздникам сивуху. Таково часто существование рабочего – трагическое и страшное. Такова трагически-страшная судьба многих и многих миллионов тружеников; на нее обрекает их система капитализма. Да будь она проклята, эта система, именно за то, что она обрекает тружеников на такую страшную жизнь!