Операция «Арлекин» - Александр Афанасьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Один из шведов деловито распаковал свой длинный баул и установил на сошки винтовку. AW — арктическая война[92]. На винтовку был установлен ночной прицел французского производства…
Хотя, если у русских будет всего лишь один бронетранспортер, их просто потопят на этом льду.
— Движения нет.
— Чисто.
Впереди двинулись двое, с ними один из шведов. Достигнув берега, они осмотрелись и отсигналили фонарями — все в порядке.
Но все было совсем не в порядке — снегопада не было, а на снегу оставались следы. Любой пограничный патруль должен их увидеть. Конечно, они присыпали их как могли, да и зимой промерзшие пограничники думают скорее о том, как обратно попасть в дежурку, получить стакан горячего чая. Но все равно — один внимательный пограничник в патруле — и всё…
…
Машина, которую они ждали, появилась раньше чем они думали. Это была белая Волга, седан, до смешного плохая машина русских, которую они скопировали с американских малолитражек 60-ых и то — плохо.
Волгу никто не преследовал.
Надо сказать, что у русских было всё не так-то просто, весь транспорт, въезжавший в пограничную зону, брался на учет, хотя и далеко не всегда проверялся. В пограничной зоне было намного больше, чем в целом по стране, агентов КГБ (пограничные войска относились к КГБ) и добровольных осведомителей из числа «друзей пограничников». Они исправно доносили обо всем подозрительном, что происходило на их глазах. Но сейчас ничего из этого не должно было сработать, потому что машину планировалось использовать только один раз и на этом всё.
Машина остановилась у самой кромки льда на подмороженном песке.
— Наблюдаю цель, — проговорил шведский снайпер, — один человек выходит из машины. Сколько внутри не вижу.
…
— Один человек… вижу вспышки. Две. Один. Три.
Натирбофф выдохнул.
— Подтверждение
Сам он подтверждать ничего не стал — у группы эвакуации не было очков ночного видения, а светить обычным фонарем— дураков нет, мало ли кто увидит. По его словам, сани двинулись к берегу…
…
Остаток пути Натирбофф преодолел пешком. У самой кромки льда — он остановился.
— Пассат, — произнес он.
— Всадник, сэр, — послышалось от водителя.
Тогда Натирбофф сошел со льда на песок.
— Как все прошло?
— Лучше не бывает, сэр. Давайте уберемся, что ли, отсюда, сэр?
— Сколько персон с вами?
— Один, сэр. Точнее, одна.
Натирбофф не хотел… но он почувствовал, как дрогнуло сердце. Он не видел Ирину несколько лет… Не имел права даже думать о ней. Но…
— И еще, сэр. Тут полная машина. Какие-то коробки.
— Она была только одна?
— Да сэр.
— Но она назвала пароль?
— Да, сэр.
— Хорошо, выводите и давайте уберемся отсюда.
Натирбофф подумал: «Она ушла от мужа…» — но это теплое чувство длилось несколько секунд, пока он не увидел, кто вышел из машины.
— Погодите!
…
— Погодите, стойте! Это не она!
Потрясение было сильным… Натирбофф был готов ко всему, даже к стуку пулемета и свету прожекторов. Но … ничего не происходило.
Просто это была не она.
— Она назвала пароль, сэр!
Все было правильно. Группа эвакуации не знала, кого именно она должна была забрать: того, кто назовет пароль. На случай попадания в руки милиции или КГБ — они все равно не смогли бы раскрыть агента.
Натирбофф шагнул к полной женщине в дорогой шубе.
— Кто вы такая? — спросил он.
— Я Арлекин!
Натирбофф испытал новое потрясение — никто не мог знать этого кодового имени, если конечно в КГБ не проникли на самый верх ЦРУ. Но и то… так быстро информация уйти не могла.
— Я спрашиваю, кто вы такая? Имя! Мне нужно имя!
— Злата Иосифовна Чудкихис.
— Где Ирина! Где Ирина!
— Я не знаю!
Натирбофф шагнул вперед и схватил ее за грудки.
— Где Ирина! Говори быстро!
— Она не вернулась из Берлина! Это правда!
— Откуда ты знаешь слово Арлекин!?
— Она мне сказала! Я — ее мать! Это я придумала передавать вам журналы… и все прочее. Я!
— Ты лжешь!
— Сэр!
Оперативнику «Дельты» надоело, он видел что все идет не по плану и не хотел здесь дольше оставаться.
— Сэр! Надо уходить! Сэр скоро рассвет и нас увидят! Надо убраться отсюда потемну! Сэр, мы берем ее или как? Сэр!
Натирбофф пришел в себя, хотя он был полностью опустошен.
— Берем, — безразличным голосом сказал он. — Грузите ее в сани.
— Сэр, а что с вещами делать?
— С какими вещами? — Натирбофф не вполне понимал происходящее, он был ошеломлен, сбит с толку…
— Полный багажник, сэр, и в салоне еще. Сэр?
— К черту вещи. Уходим.
— Есть, сэр!
— Мои вещи! — возмутилась Чудкихис — там серебро, там настоящий богемский хрусталь. Что вы делаете?!
Но двое — боец SAS и «Дельты», прихватив «Арлекина», и заодно немного придушив, чтобы не трепыхалась, с облегчением поспешили к саням.
А Натирбофф не мог двинуться с места. Он стоял и смотрел вдаль, где тлело зарево огней большого города и чувствовал, как эта земля предает его… Как она предала его деда и бабку.
Он впервые возненавидел Россию.
Увидев, что один человек остался на берегу — боец Дельты вернулся.
— Сэр… надо уходить сэр.
Натирбофф не двигался.
— Сэр, надо немедленно уходить
Поняв, что с ЦРУшником что-то не то — боец Дельты силой сдвинул его с места и повел к саням. Натирбофф не сопротивлялся.
…
Катера барражировали на самой границе воды и льда, в стылой тьме. Прожектора не включали, все вождение — с очками ночного видения. В рубках — тусклый красный свет, чтобы не засвечивать очки. Ради снижения радиозаметности — убрали пулеметную турель на носу, так что, если что — отбиваться будет нечем. Впрочем у них только три пулемета, которые еще надо устанавливать, у любого советского пограничного сторожевика — скорострелка и противокорабельные ракеты. Если обнаружат, то лучшее — сдаться.
Возвращающийся конвой отсигнализировал только, когда до точки эксфильтрации осталось всего ничего. До того и катера, и конвой соблюдали радиомолчание.
— Есть контакт!
…
— Ромео танго браво, есть…
Катера устремились к точке возврата, управление осуществлялось по спутниковым терминалам, которые были совершенно секретными и использовались в ракетах «Томагавк». Пришлось обеспечить вмешательство на уровне командующего EUCOM чтобы обеспечить операцию с риском захвата оборудования противником такими терминалами.
Когда катера приблизились к краю ледового поля, со стороны материка включили фонарь. Фонарь был с ИК-фильтром, но через очки ПНВ его было видно…
— Есть контакт!
— У нас десять минут, быстрее.
Катера снова врезались носами в лед, сбросили сходни.
— Чисто!
— Давайте быстрее!
Подняли сперва
