Креолка. Тайна аристократки - Сойер Шерил

Раньеро отправился к себе в Пасси и, войдя в дом, даже не взглянул на других членов семейства. Обнаружив, что брат вернулся, Гульермо, поднявшись к нему, застал того у клавесина.

— Ну как?

Раньеро вздохнул:

— Граф с большим удовольствием повез ее на вечеринку.

Гульермо сел на стул:

— Значит, ты думаешь, что все получится?

— Почему бы и нет.

— Слава богу. Больше незачем волноваться. — Гульермо радостно покачал головой. — Эта девушка оказалась пробивной бестией, правда? Интересно, чего она добивается. Как по-твоему, нам удастся вернуть свои деньги?

Раньеро пожал плечами:

— У меня такое впечатление, что эта девочка собирается попытать счастья за ломберным столом. Если ей повезет, мы вернем деньги, если нет — бог с ними.

— Удача ей не помешает, если она хочет быть на равных с этой публикой.

— Дело в том, что у нее было немного своих денег.

— Откуда ты это узнал?

— Служанки сказали. Как ты полагаешь, почему мы взяли именно тех двоих? Дабы они целую неделю следили за ней и драгоценностями Сильвии. Так вот, Шарлотта нанесла визит в банкирский дом и сняла деньги со своего счета.

— Ну и ну! Она сама это сделала? Сколько она сняла?

— Точно не знаю. Сначала в банке не хотели давать ей деньги, но Шарлотта разгневалась и запугала банковского служащего. Тот ушел советоваться с кем-то, вернулся как шелковый и выплатил ей деньги. У нее были документы, подтверждавшие, на чье имя значится счет, и она сказала, что получила их в уплату причитавшегося ей долга.

— Что ты говоришь? И чье же имя значилось на этих документах?

Раньеро нервно заерзал, его локоть задел две клавиши, зазвучали низкие ноты, отчего оба вздрогнули. Наконец он сказал:

— Какого-то месье Шарля.

Гульермо затаил дыхание, затем глубоко вздохнул, будто догадался, в чем тут дело.

— Ага! Деньги от последнего любовника! Что скажешь, а? — Он подмигнул Раньеро, но тот не ответил. Оба помолчали, после чего Гульермо задал вопрос, уже долго терзавший его: — У тебя же с ней ничего не было, правда?

Раньеро сдвинул брови:

— Нет.

— Почему же нет?

Раньеро с горечью посмотрел на него:

— Потому что я тщеславен лишь с дамами, которым мне нравится угождать. Возможно, ты забыл, но я помню, как она смотрела на меня, когда впервые вошла в эту комнату.

— Дамы? Но ведь она всего лишь служанка! Это угождать тебе!

— Так или иначе, я не забуду этого взгляда.

— Она — необычайное существо, — заметил Гульермо.

Раньеро начал играть таинственную погребальную песнь, которая угнетающе подействовала на Гульермо. Он встал и подошел к клавесину.

— Что-то новое: как это называется?

Раньеро оторвал пальцы от клавиш:

— Макуба.

— Звучит пугающе.

— Я еще работаю над ней. — Он снова коснулся клавиш и саркастически взглянул на брата. — Если не возражаешь.

Гульермо не выдержал и ушел. Раньеро продолжал играть мелодию песни о любви и разлуке, и постепенно перед ним возникал женский образ в желтом платье, исчезнувший в экипаже, смутные очертания лица в окошке, скрип упряжки и кожаных пружин. Раньеро твердил себе, что нельзя потерять то, чем не владел, но музыка, струившаяся из-под его пальцев, говорила о другом. Раньеро заставлял себя играть, боясь остаться в тишине, которая воцарится в этой пустой комнате, когда клавесин умолкнет.

Еще весной мадам Парис говорила, что Айше понравится, если все взоры будут прикованы к ней. Айша вспомнила эти слова, когда входила в гостиную, опираясь на руку графа де Бреля, собираясь встретиться с маркизой де Вильер. Однако здесь ничто не намекало на веселье. Гости были под стать роскошно обставленному дому маркизы. Нарядно одетые, в париках, они живописно расположились в комнате, словно позируя для группового портрета. Все с неподдельным удивлением смотрели на Айшу.

Гости держались вежливо, но никто не проявлял особой любезности. Маркиза де Вильер разрешила маркизу привести новую гостью, хотя не слышала о ней ничего, кроме того, что она итальянка, выигравшая в лотерее. Маркиза встретила их прохладно. Шарлотту де Нови представили всем дамам, но те подражали хозяйке дома. Некоторые, скупо улыбнувшись Айше, наблюдали, как ей кланялись мужчины. За несколько минут мнения о Шарлотте де Нови разделились. Мужчины с удовольствием отмечали, что она молода, неиспорченна и красива. Однако окончательный приговор зависел от того, интересна ли Шарлотта, а этого не знал даже граф де Брель, ибо беседа в карете не избавила ее от нервозности. Женщины были бы весьма довольны, если бы она оказалась неинтересной. Им очень хотелось увидеть, как поступит любовница графа де Бреля, когда, прибыв позднее, обнаружит, что тот прислушивается к каждому слову итальянки и ловит каждый ее вздох. Если юная аристократка — выскочка, ее придется поставить на место, но если она не уступит в беседе любовнице графа, то всех ждет большое развлечение.

Раздраженная скучной паузой, мадам де Монтенсье, близкая подруга маркизы, обратилась к Айше:

— Мадемуазель де Нови, вы не успели въехать в этот город, как сразу стали богатой.

Граф предупредил Айшу, что о лотерее говорить нельзя.

— Верно. Когда я вернулась в Париж, меня ждал приятный сюрприз.

— Мадемуазель де Нови воспитывалась в одном из монастырей нашего города, — заметил граф.

— Правда? В каком?

Твердо решив врать как можно реже, Айша сделала вид, будто не расслышала вопроса, и огляделась в надежде, что с ней заговорит кто-то еще. Ее взгляд остановился на миниатюрной даме с темно-каштановыми волосами и круглыми напряженными глазами, которые смотрели на Айшу с насмешливым презрением.

— Мадемуазель, как жаль, что вас на прошлой неделе не было у герцогини де Бриссак, когда вам улыбнулся счастливый случай. Думаю, такие люди, как вы, любят подобные события.

Манерная медлительность, с какой она произнесла оскорбительную фразу «такие люди, как вы», вызвала кое у кого улыбки.

— Такие, как мы — из Равенны? — хладнокровно спросила Айше. — Другие еще больше любят азартные игры. Например, жители Венеции.

— Вы правы, — откликнулся юный шевалье д’Эди, это ведь настоящая республика картежников. Поговаривают даже о том, что они скоро выберут дожа с помощью кастальетто.

— Поступив так, они избавятся не от одного месяца пустой волокиты, — откликнулся кто-то.

Разговор возобновился, и вскоре маркиза де Вильер повела всех в комнату, искусно обставленную для карточной игры. Айша все еще не избавилась от страха и пыталась сохранить спокойствие, думая только о том, как бы не проболтаться и добиться того, чтобы кто-то пригласил ее еще на одно светское мероприятие. Такое приглашение сейчас означало бы для Айши победу, ибо она полагала, что не очень разумно выигрывать крупную сумму в карты. Все гости считали, что ей очень повезло, раз она выиграла в лотерее, и им вряд ли понравится, если она выиграет еще и за карточным столиком.

С другой стороны, чтобы сесть за этот стол еще раз, она не должна в этот вечер проиграться. Это означало, что Айша могла сесть лишь за те столы, где делались не очень высокие ставки. Поэтому она вместе с графом де Брелем остановилась посреди комнаты и наблюдала, как люди занимают места и делают ставки.

Самый заметный стол был разделен на пять частей, выкрашенных яркими красками. В центре стояла фигурка танцующего карлика в желтом наряде, в одной руке он держал бубновую семерку. Маркиза называла эту игру «линдором», но граф именовал ее «желтым карликом». Однако за этим столом игроки делали нешуточные ставки. Поэтому, когда настало время расставлять фигуры, Айша отвернулась от него.

Другие играли в «комету», и каждый вносил в банк по ливру. Айшу увлекла эта игра, едва она поняла, что та проста и идет по кругу, а в колоде остаются две неизвестные карты. Она походила на игру, именуемую «хок и манилла», которой обучил ее Флорус. Айша освоила ее правила, следя за этой игрой. Однако здесь собралась вся пятерка игроков, и ей пришлось бы ждать, пока не освободится место.