«Шарашка» попаданцев. Опередить Гитлера! - Андрей Ходов

Предполагалось, что теперь информация в обе стороны должна идти только через Сергея. Но покойному Кобулову было проще, ибо у него под рукой имелся весь аппарат ГЭУ, включающий отделы оборонной промышленности, тяжелой промышленности и машиностроения и так далее. А Сергею все приходилось делать самому. Легенда оставалась прежней — передаваемая информация выдавалась за разведданные, а вопросы разработчиков якобы тоже передавались в разведуправление. Для поддержания легенды Сергею выдали удостоверение сотрудника разведуправления НКГБ за подписью Меркулова. К слову сказать, поддерживать легенду сейчас стало проще. Товарищ Берия проводил переориентацию значительной части зарубежной агентуры на столь любимый потомками промышленный шпионаж. Было решено, что тянуть самим все направления науки и техники просто разорительно. Лучше сосредоточить усилия на нескольких прорывных направлениях, а остальное получать по возможности даром, в крайнем случае, покупать. Дело облегчалось тем, что перспективы развития науки и техники были в общих чертах известны. То есть ясно, что именно, у кого и в каком порядке следует красть, а чем можно и пренебречь. Причем именно военные технологии руководство интересовали во вторую очередь. Такие вещи лучше делать самим, благо, что пути намечены. А вот гражданские или двойного назначения выходили на первый план.

Впрочем, налаживать связи с разработчиками было даже интересно. Кремлевское сидение Сергея порядком утомило, поэтому пообщаться со свежими людьми было приятно. Кроме того, всегда полезно и познавательно посмотреть, насколько эффективно используются добытые тобой сведения. И используются ли они вообще.

Взять, например, танки. До этого момента с их разработчиками Сергею сталкиваться не приходилось, ибо занимался он авиацией. Но, пообщавшись лично с конструктором Морозовым, многое понял. Например, что сообщенные инженером сведения по модернизации Т-34 не слишком-то и нужны. Конструкторы и заказчики тоже дураками не были. Еще в прошлом году были проведены сравнительные испытания Т-34 с германским T-III и выдано техническое задание на усовершенствование наших танков. В новой машине предусматривалось практически все, о чем сообщил инженер. И торсионная подвеска, и новые катки, и поперечное расположение двигателя, и усиленное лобовое бронирование, и улучшенная оптика, и пятый член экипажа, и даже пресловутая командирская башенка. Опытные образцы Т-34М уже изготовлены и сейчас проходят испытания. Но запуск машины в серию пока под вопросом. Проблема в том, что во всем Советском Союзе имеется только один карусельный станок, который позволяет обрабатывать погон башни требуемого диаметра. Да и тот ублюдочный, собранный из частей нескольких других. Шесть подходящих станков заказали в Германии, но первый из них должен быть доставлен в СССР только в начале августа.

«Все же товарищ Сталин мудр, — подумал тогда Сергей. — Сумел в феврале получить у Гитлера кредит аж на 700 миллионов марок. Причем кредит несвязанный, мы теперь по нему массу необходимого стране оборудования и техники получаем».

Большей частью станки, и не только эти карусельные. Еще много мощных прессов, будет теперь на чем детали для пистолетов-пулеметов штамповать, и не только для них. Еще купили завод по производству оптических приборов, а к нему завод по изготовлению оптического стекла. Еще предприятие по производству радиоаппаратуры. Огромное количество оборудования для химической и нефтехимической промышленности. Появилась надежда, что крупный завод по производству высокооктанового авиационного бензина в этом году войдет в строй.

Взамен, разумеется, приходится поставлять Гитлеру сырье. Поставки сырой нефти сильно увеличили. Нефть идет в основном морем из Батуми, а дальше через Сулину по Дунаю. Но нефти у нас хватает, а бензин немцам мы почти не даем, мол, самим мало. И вообще в Германию идут товары с достаточно малым вложенным трудом, а взамен фашисты вынуждены поставлять продукцию с огромным количеством затраченных квалифицированных человекочасов. Так что чем больше сложного оборудования получит СССР, тем меньше Германия сможет выпустить танков и самолетов. Трудовые ресурсы у нее тоже не безмерные.

Кроме того, несмотря на проблемы с выпуском Т-34М, конструкторы танков порадовали. В чертежах у них уже имелась машина, довольно близкая к тому Т-44, который описал инженер. Разработка самоходных орудий тоже шла полным ходом, и первые опытные образцы вскоре должны были пойти на испытания. Причем самоходки одновременно делались и легкие, и средние, и тяжелые. С легкими проблем было больше, ибо подходящей готовой «платформы», как любит выражаться инженер Прутов, для них не было. Поэтому спешно проектировалось специальное шасси. Сергею было приятно, что кое-что из того, что добыло ОИБ, все-таки пригодилось и будет теперь воплощено в реальной технике.

Авиационные КБ Сергей тоже посетил. В том числе и свое родное ЦКБ-29. Работа у авиаконструкторов кипела. Лавочкин корпел над переделкой ЛаГГ под швецовский двигатель с воздушным охлаждением. Ильюшин над двухместным модернизированным вариантом своего штурмовика. Бюро Яковлева вылизывало аэродинамику Як-1 и пыталось его дополнительно облегчить. Одновременно проектировался легкий фронтовой истребитель. Начали проектировать и тяжелый, с мощным пушечным вооружением. У Туполева тоже были успехи, так что, вполне возможно, его Ту-2 заменит на фронтах будущей войны петляковский Пе-2. Только дорабатывать бомбардировщик, видимо, придется уже другим. Сергей знал, что Туполева решено озадачить перспективным проектом стратегического бомбера. Но там пока еще конь не валялся. Кстати, Туполева таки выпустили. Королева тоже. Сейчас оба они помимо чисто конструкторской работы по горло заняты организационными вопросами, касающимися создания и оснащения собственных КБ.

Климова тормознули с М-107 и заставили форсировать М-105 за счет потери высотности. В разговоре с конструктором выяснилось, что сам он к такому повороту отнесся без энтузиазма, мол, ресурс двигателя недопустимо снизится. Но сделал, куда ему деваться, сейчас испытывает. Швецов тоже спешно форсирует свой движок.

Конструкторское бюро Архипа Люлька перевели из Харькова в Подмосковье и реорганизовали в НИИ авиационных реактивных двигателей. Правда, в русле новых веяний называлось оно нейтрально: НИИ «Вектор». В дальнейшем НИИ предполагалось развернуть в научно-производственное объединение.

Как и советовал инженер, сразу старались все делать солидно, чтобы не кустарничать. Сложности были заранее известны, поэтому сразу подыскали толковых специалистов по турбинам и металлургии. Впрочем, у конструктора и без того оказался неплохой задел. Его двухконтурный турбореактивный двигатель РД-1 оригинальной конструкции был практически готов и даже поэлементно испытан. Правда, инженер Прутов сообщил, что пока это не лучший вариант. Мол, хоть двухконтурные двигатели и экономичнее в части расхода топлива, но начинать следует с одноконтурных. Товарищ Люлька оказался человеком азартным и любопытным. Узнав, что схемы и некоторые тонкости по турбореактивным и турбовинтовым двигателям получены через службу Сергея, сразу начал выпытывать подробности. Одновременно пеняя, что разведчики, видимо, по причине недостаточной технической грамотности, упустили ряд важных моментов. Особенно его интересовали материалы, которые империалисты из САСШ использовали в газовой турбине и компрессоре. А также методы контроля качества лопаток. Микротрещины в лопатках — бич турбинщиков.

Насчет материалов Сергею добавить было нечего. А вот по поводу обнаружения микротрещин инженер недавно кое-что припомнил, микротрещины и в холодильном оборудовании тоже немалая проблема. Информация, как обычно, ушла к Кобулову, но, видно, в связи с известными событиями не попала к исполнителям.

Так что пришлось сказать, что империалисты применяют цветную дефектоскопию. Суть ее в том, что полированная поверхность детали покрывается специальным красящимся составом, который обладает способностью легко затекать даже в очень узкие трещины. Потом этот состав тщательно удаляют с поверхности, а на деталь наносится другой состав — проявитель. Он белого цвета и обладает способностью вытягивать краску из трещин. Соответственно, форма и размер расплывшихся цветных пятен указывают на наличие скрытых дефектов металла. Химический состав реактивов инженер, к сожалению, не знал — пользовался готовыми препаратами.

Но Люлька, тем не менее, очень заинтересовался, сказал, что идея гениальная. Что это умение обязательно надо освоить. Расстались довольные друг другом.

Для того чтобы познакомиться с Курчатовым, Сергею пришлось специально слетать на самолете на Урал. Именно там, в Челябинской области, планировалось создать основные производственные мощности и научные лаборатории по атомному проекту. По решению Берии при СНК СССР был создан специальный комитет, который возглавил товарищ Вознесенский, и начато создание профильного НПО «Рубин». Курчатова же назначили членом комитета и научным руководителем проекта. Разговор с ним вышел сложный. Курчатов говорил хоть и благожелательно, но Сергей по первым же вопросам понял, что ученый ему совершенно не верит. В смысле не верит, что переданная информация получена разведкой.