Роар (ЛП) - Кармак Кора

— Уверен, мой отец очень хотел бы вернуться домой. Как и мать с братом. Но они остаются будучи доброты ко мне. Даже учитывая мою помолвку с принцессой Авророй, моё положение здесь в лучшем случае шаткое. Если бы меня оставили здесь одного, некоторые могли бы увидеть во мне ступеньку к трону для себя. И я не хочу стать сопутствующей потерей в результате переворота. Итак, как видишь, мы просто делаем то, что должны ради сохранения стабильности королевства.

Большинство солдат выглядели умиротворенными. Но не Тавен. Кассий театрально вздохнул.

— Полагаю, мы могли бы впустить одного из вас к королеве. Но вы не должны её волновать. Она была расстроена в течение длительного времени и только недавно обрела покой.

Кассий был совершенно уверен, что это из-за того, что его отец платил служанке за то, чтобы она получала сильное успокоительное, но они, конечно, этого не знали. Даже он не знал этого наверняка. Просто он слишком хорошо знал своего отца.

Остальные остались в коридоре, пока он вёл Тавена в покои королевы. Служанка поднялась со своего места у кровати, та самая служанка, которой Кассий платил все эти недели назад за информацию. Он был уверен, что она не испытывала никаких угрызений совести, принимая золото его отца. Она присела в реверансе и отошла в сторону, когда они подошли ближе. Королева лежала в постели с открытыми, но невидящими глазами, устремлёнными на открытое окно и землю, простиравшуюся до самого горизонта.

Тавен вложил меч в ножны и опустился на колени рядом с кроватью.

— Ваше Высочество.

Королева Афра никак не отреагировала.

Солдат осторожно протянул руку и коснулся её руки. Она безвольно лежала на кровати. Никакой реакции.

— Ты видишь? — спросил Кассий. — Всё, как я и сказал.

Это не помешало Тавену впиться в него свирепым взглядом.

— Я никогда не видел её такой.

— Да, но ведь единственного оставшегося члена её семьи никогда не похищали, так ведь? — прошипел он.

Тавен сжал кулаки и отвернулся к кровати. Он снова взял королеву за руку и наклонился, чтобы поцеловать кольцо на её пальце.

— Не теряйте надежды, Ваше Высочество. Мы вернём вам Аврору.

Королева моргнула, её пальцы сжались, и она хрипло сказала:

— Они уже убили её.

Кассий напрягся, затем придвинулся ближе к кровати. Это было что-то новенькое.

— Нет. Не думайте так, — сказал Тавен. — Она слишком ценна, чтобы они причинили ей вред.

Королева крепко зажмурилась и помотала головой на подушке, её и без того спутанные волосы ещё больше растрепались.

— Богиня наказывает меня за моё неверие. Она всех у меня забрала, одного за другим.

— Ваше Высочество, пожалуйста. Не теряйте надежду.

Но Королева Афра уже не слушала. Её взгляд вернулся к окну, и хватка стала мягкой. Тавен снова попытался разбудить её, но на этот раз даже имя дочери не вывело её из оцепенения.

Тавен встал и прошёл через комнату к Кассию.

— Мои люди к вашим услугам для розыска принцессы Авроры. Всё, что вам нужно. Просто найдите её.

Солдат вышел и, прежде чем Кассий последовал за ним, оглянулся на Королеву Афру. Кассий не хотел, чтобы всё было так. Но он не знал, как исправить это без Авроры.

Возможно, ему тоже стоит пересмотреть свою веру в богов. Как всё могло пойти так чрезвычайно неправильно на каждом шагу? В конце концов, он потерял не одну невесту, а сразу двух. Он не допустит, чтобы то же самое случилось и с королевствами.

* * *

Локи подумал, что ему, наверное, следовало бы почувствовать себя виноватым, видя, как кровь отхлынула от лица Роар, когда он сказал ей, где она поедет, так как её лошадь тащит Скалу. Но Рансу вложил эту мысль в его голову, и она осталась там, не давая ему покоя. И действительно казалось гораздо лучшей идеей, если она поедет с ним на его лошади, чем втиснется в уже набитую Скалу с Дьюком, Бейт, да ещё и со Слай.

Кроме того, если он не смог наскрести хоть чуток вины за то, что поцеловал её, то вряд ли почувствует вину за то, что она прижимается к нему на лошади.

Судя по их картам, в нескольких часах езды к востоку от их нынешнего местоположения некогда был город. Никто не мог вспомнить никаких подробностей о городе, поэтому им оставалось только надеяться, что там окажется кузнец, но первой заботой было выяснить, существовал ли город по сей день.

И если он сможет вытянуть из Роар чуть больше информации, пока они едут на его лошади, это будет даже к лучшему. Он вскочил в седло и протянул ей руку, чтобы помочь подняться. Она бросила на него яростный взгляд, который всегда заставлял его кровь бежать быстрее. Она проигнорировала его руку и поднялась к нему сзади без всякой помощи, и прижалась своим податливым телом к его спине. Почти сразу же она пошевелилась, пытаясь найти способ удобно устроиться в седле и при этом как можно меньше прикасаться к нему. Седло было большим, но не рассчитанным на двоих, так что рано или поздно она окажется прижатой к нему. Он лишь улыбнулся, и щёлкнул вожжами.

Он не солгал, когда сказал, что не понимает её, по крайней мере, не до конца. Она поцеловала его в ответ, но он честно не знал, что она сделает, если он поцелует её снова — ответит тем же или ударит. Она была сплошным клубком противоречий, но он слишком хорошо понимал её независимость.

Это напомнило ему его первые дни с Дьюком. Старик, чьи волосы тогда были короче и темнее, с небольшой проседью, дал Локи больше, чем он мог надеяться. Цель. Дом. Он был на дороге и постоянно менялся, но это был скорее дом, чем то, что он имел в Локи. Но даже с безумным счастьем, которое он испытывал от своей новой жизни, он всё ещё находился под контролем Дьюка. В последний раз, когда ему говорили, что делать, он был тощим ребёнком; и на каждую унцию силы, которую он тратил, держась за свою новую жизнь, он тратил столько же энергии, восставая против неё. Чёрт возьми, не так уж давно он ускользнул ночью, чтобы отправиться за циклоном в одиночку, когда Дьюк категорически запретил это.

Он был близко знаком с безрассудной независимостью Роар. Одно дело, когда он рисковал собственной жизнью, но видеть, как она рискует своей, вскрывало в нём те эмоции, которые, как ему казалось, он похоронил много лет назад.

В течение первого часа Роар упрямо молчала у него за спиной. Она так сильно откинулась назад в седле, что сидела на крутом изгибе крупа лошади, и ей пришлось крепко сжать ноги, чтобы удержаться на месте. И даже тогда, изменение местности или скорости заставило её съехать вперёд, она руками схватила его за талию, чтобы не врезаться в него. После десятого или около того раза, когда она попыталась и не смогла удержаться, чтобы не упасть на него, он потерял терпение. Обернув поводья вокруг луки седла, чтобы не потерять их, он протянул обе руки назад, чтобы схватить её за бёдра, намного выше ожогов, и потянул её вперёд. Она пискнула в ответ, её пальцы запутались в кожаных ремнях и кобурах, которые пересекали его живот. Он бы солгал, если бы не признался, что получает удовольствие и от её возмущённого крика, и от ощущения, что она его окружает.

— Так, — сказал он, понизив голос, чтобы только она могла слышать. — Мы соприкасаемся. Я чувствую тебя, такую мягкую и тёплую за своей спиной. — Он услышал, как она резко вздохнула у него за спиной, и мог поклясться, что её пальцы крепче сжали кобуру на его животе. — Ты можешь чувствовать меня, и мир не погрузится вновь в пламя.

Хотя по его позвоночнику стекало куда больше жара.

— Ты такой осёл!

Он улыбнулся.

— Возможно.

— Определённо.

— Да, но я осёл, который получает то, что хочет.

Он не хотел, чтобы эти слова прозвучали так собственнически. Он всё ещё думал, что это плохая идея — привязаться к ней, но после поцелуя ему было трудно заставить себя переживать на этот счет. Все мысли, которые он так старательно игнорировал раньше, теперь постоянно терзали его. Хорошая идея это или нет, он хотел её. Он боялся, что она быстро превратится в прореху в его броне, но когда она обнимала его за талию своими длинными, тонкими пальцами, растопыренными на его животе, последнее, что он хотел сделать, это отстраниться.