Закон перемен - Василий Головачев

– Очень любопытно, – оживился Диего. – Возле нагуалей в нашем мире появились здакие трехголовые «змеи горынычи», уж не аппараты ли Сеятелей?

– Возможно, – улыбнулся Ньюмен. – Хотя я лично ничего об этом не знаю. Хотите увидеть, как выглядит наш космос?

Ответом было общее молчаливое согласие.

Интерьер земного бара исчез, компания ненадолго оказалась в темноте, а потом со всех сторон проступила удивительная картина: тысячи, миллионы пушистых ажурных шаров сверкали вокруг, как необычные новогодние елки, украшенные гирляндами огней!

Форма «елок» не везде была идеально круглой, но их ветви образовывали нечто вроде перекати-поля, сгустка травы или мха, кончики которого и светились разноцветными огнями, создавая впечатление «включенного освещения».

Некоторые из «елок» были очень большими и невероятно сложными, хотя можно было заметить, что их веточки не пересекаются, действительно напоминая геометрическую загадку – фрактал, но встречались и вовсе простые «кустики» – из трех-четырех веточек. Это были новорожденные «звездопланеты» здешней вселенной. Концы их светились потому, что шла реакция синтеза из местного вакуума плоти «звездопланет». Они, по сути, были «звездами», источниками тепла, света, энергии, а «планетой» становилась уже остывшая «веточка», при определенных условиях дающая жизнь удивительным существам, в том числе и разумным.

Космос здешней вселенной не был темным, потому что его вакуум не был континуумом с наинизшим уровнем энергии, – он искрил, флуктуировал, постоянно рождал новые «кусты звездопланет», многие из которых тут же гасли. Вселенная мерцала, вспыхивала, бликовала, пускала зайчики в глаза, пенилась, взрывалась и гасла, и любоваться этим многокрасочным неистощимым фейерверком можно было вечно…

– Да-а! – с шумом выдохнул Диего Вирт через несколько минут. – Жить здесь весело!

Картина космоса Сеятелей исчезла. Люди снова оказались сидящими в креслах за столом в окружении вполне земных вещей. Правда, к ним теперь прибавился Ян Тот. Поприветствовал всех бокалом с ярко-оранжевой жидкостью.

– Не скучаете?

– Здесь не заскучаешь, – ответил Диего, поднимая свой бокал с шампанским.

Грехов смотрел на Тота вопросительно, и Ян ответил на его невысказанный вопрос:

– Ваш приятель сюда не возвращался. – Тот имел в виду серого призрака, с которым Грехов отправлялся в путь «верхом» на Конструкторе. – Он поставил себе задачу: найти родную метавселенную, где они родились, откуда их предки – тартариане были катапультированы и внедрены в нашу.

– А если до сих пор он не вернулся, – закончил Диего, – то не нашел. В таком случае придется распрощаться с идеей встречи с ним, а заодно и с надеждой на помощь.

– Не совсем так, – возразил Ньюмен. – Я устрою вам встречу с одним из моих создателей, а вам придется доказать ему важность ваших целей.

– Спасибо, этого достаточно, – кивнул Грехов. – Сколько вам потребуется… – Он не договорил.

Ставру вдруг показалось, что черная лапа сжала ему голову, тут же отпустила, но, исчезая, попутно искривила пространство вокруг, создала волну леденящего ветра.

Инк заставы исчез. Какая-то сила продолжала колебать пространство, размывать знакомые контуры объектов, затуманивать сознание.

– Что, черт возьми, здесь про… – начал Диего, вскакивая.

Ставр, прислушиваясь к своим ощущениям, понял первым:

– Может, я и ошибаюсь, но это – погоня!

– Ты прав, эрм, – медленно проговорил Грехов, становясь полупрозрачным. – Нас настигла погоня второго рода… а я надеялся, что мы ушли тихо. – Он посмотрел на Диего. – Тебе это ни о чем не говорит?

Диего Вирт сжал руки в кулаки и сунул в карманы.

– Странно все это… если не сказать больше. Неужели они добрались до моего первого Я?

– Увы, так оно скорее всего и есть. Хотя не понимаю, как Я-первый допустил это.

– А может быть, за нами следили?

– И это возможно. Факт остается фактом: нас достали.

– Будем уходить на цыпочках?

– Как раз наоборот, устроим шум. Пусть Игрок убедится, что мы все вместе и продолжаем путь.

Рядом возникла живая глыба Мориона.

«Враг вползать… решение успеть… делать отпор?»

«Что значит – погоня «второго рода»?» – спросил Ставр.

«Пси, – ответил Грехов. – Эмиссар ФАГа, отвечающий за весь наш домен, пустил по следу «пси-собак». Но поле Сил этой вселенной ему не подчиняется… как и нам, впрочем. Зато у нас есть шанс его остановить».

«Зачем надо поднимать шум, если мы можем уйти незаметно?»

«ФАГ не должен догадываться, что мы начали играть с ним по своим правилам».

«Не понимаю».

«А ты подумай на досуге, зачем в Системе остались наши первые Я, – сказал Ян Тот. – И давайте поспешим с ответом, иначе наша реакция покажется кое-кому подозрительной».

Ставр понял подсказку сразу: Грехов и Тот вернулись в свой домен, чтобы помочь выжить оставшимся.

Боя с просочившимися на заставу «пси-собаками» эмиссара не получилось.

«Собака» была одна – настоящий пси-дракон, вылезший из-за произвольно открывшейся «заслонки» в мигающем тоннеле «сверхструны», который соединял метавселенные. Пока «дракон» осматривался в незнакомом мире и вынюхивал беглецов, инк заставы, не уступающий в скорости мышления серым призракам, хотя и не стал вмешиваться в события, но создал своеобразный подвал, куда и соскользнул «пси-дракон».

Команда Грехова могла его просто уничтожить, загнать в «бутылку» размером с элементарную частицу, но этой задачи она себе не ставила, затеяв хорошо разыгранный спектакль отчаянной атаки. Пси-фантом ФАГа не выдержал нападения и, ворча и огрызаясь, уполз в переходный тамбур «сверхструны», все еще открытой в обе стороны. Ньюмен с удовольствием выдавил его за барьер, разделяющий метавселенные, как пасту из тюбика, и закрыл «заслонку».

После этого инцидента люди несколько часов отдыхали, кто как хотел. Ян Тот и чужанин Морион снова удалились, подсоединившись к информационным каналам заставы. Грехов тоже куда-то выходил, появлялся, опять уходил, а Ставр и Диего, потренировавшись около часа в прекрасном спортзале, понежились в сауне до полного расслабления, пообедали и побеседовали, найдя общие темы.

Диего рассказал о своем последнем рейде на планету Эниф, родину стражей и скалогрызов, где едва не погиб. То есть он там и погиб – как человек, но остался жить, как личность, хотя и в облике машины, инка. Ставр же в ответ поведал свою историю с исследованием Тартара, как он стал контрразведчиком и начал работать «двойным агентом». Они посмеялись над этим обстоятельством, а потом погрустнели, вспомнив павших в странной Войне, затеянной Фундаментальным Агрессором, Степана Погорилого, отца Виданы Веселина Железовского, старейшин синклита, пограничников и безопасников, родных и близких.