Позывные из ночи - Исаак Бацер

В комнату вошли Филатов и обе радистки. Окружили его, запели: «Темная ночь…»

— Вот что, ребята, — сказал он, когда все расселись за столом и разлили по стаканам содержимое филатовской фляжки. С ночью мы, кажется, расправились. Большая земля услышала наши позывные, и вот, пожалуйста, всюду наступаем… Праздник! А теперь слушайте. По секрету сообщаю: завтра утром товарищ Орлов следует к новому месту службы.

— Куда?

— В энском направлении. Ну, за дружбу. Боевую.

Орлов подошел к окну. По проспекту Ленина шли и шли войска. Шли туда, на Запад, где в эти дни решалась судьба большого сражения, развернувшегося по всему Карельскому фронту. Стайка ребятишек провожала солдат, идущих в бой.

Окончательная победа была уже близка.

ПО СЛЕДАМ ПОДВИГА

Самолет коснулся лыжами гладкой поверхности ледяной площадки и, покачиваясь, заскользил к тому месту, где его ожидала целая толпа пассажиров. Желающих лететь до Петрозаводска было много, а воздушное такси могло взять только троих.

— Ничего, сегодня будет еще несколько рейсов, — успокоил летчик людей. — Двенадцатиместные придут.

Человек в черном полушубке огляделся. Каждый раз, когда он приезжал в Сенную Губу, зимой это было или летом, в памяти его вставали воспоминания о боевом прошлом. Ведь именно здесь, в Сенногубском сельсовете, он, Орлов, был перед войной участковым уполномоченным милиции. Здесь началась его боевая биография. Здесь он приобретал надежных друзей, а затем нередко терял их, терял потому, что шел смертельный поединок, шла война.

Сейчас он решил в поездке по заонежским местам провести несколько дней своего отпуска. Как приземлился в Сенной Губе, ему сразу припомнилась зоотехник Галина Глебова. Почему же именно она? Да потому что отсюда, от Сенной, начался тогда, в сорок первом, их путь по оккупированному Заонежью, потому что именно с ней скрывался он в квартире середкинского учителя Чеснокова. Глебова вот уже многие годы проживает в Вологодской области. Была и на советской работе, и председателем колхоза. А сейчас уже давненько нет от нее известий. В Петрозаводске работает учительницей жена Чеснокова — Татьяна.

Но многих из тех, с кем познакомила эта повесть, не суждено уже было Алексею Михайловичу увидеть.

Во время одной из боевых операций погиб второй секретарь Заонежского подпольного райкома Тойво Куйвонен. Он и его товарищи, окруженные со всех сторон, дрались до последнего, но не сдались врагу.

Умерли в преклонных годах Епифанов, Самойлов, Сергин. Тяжелая болезнь унесла Николая Филатова.

А вот Васильев, — помните радиста Васильева, — он и сейчас в железной когорте чекистов. В Карелии живет Романов, участвовавший вместе с Орловым в отважном рейде в Ламбасручей. Радистка Мария Деллер работает в петрозаводском финотделе, а ее подруга Лариса Карачева (Богданова) заведует столовой. Если доведется вам побывать в нашем городе, Петрозаводске, загляните сюда: от гостиницы «Северная» до этой столовой рукой подать.

Родина высоко оценила подвиги тех, о ком мы поведали здесь. Многие из них были награждены орденами и медалями.

Когда страна отмечала двадцатилетие великой победы, среди тысяч имен, вырванных из небытия, было три имени героев этой повести. Орденами Отечественной войны посмертно награждены: карельский молодогвардеец Александр Ржанский, Петр Захарович Сюкалин, Семен Степанович Чесноков. Сыновьям Сюкалина и Чеснокова Родина вручила эти ордена.

Во время этой поездки Орлов встретился с некоторыми из тех, с кем его свела война. Первая такая встреча состоялась в деревне Воробьи. Здесь ему сказали:

— А знаете, Алексей Михайлович, тут ваш добрый знакомый есть.

— Кто?

— Качанов.

— Степан Иванович?

— Он самый.

И вот уже Орлов крепко жмет руки супругам Качановым. На столе появляется обильная деревенская закуска, графинчик с водкой. Разговор идет о тех днях, когда Епифанов и Качанов оказывали неоценимую помощь нашим разведчикам. А ведь как иногда получается: тогда каждый из них считал другого не достойным доверия.

— Время было сложное, — замечает Алексей Михайлович. — Ошевнев в старостах ходил, а сестра его всю войну в партизанском отряде провела.

На совхозном газике поехал Орлов в Ламбасручей, где когда-то была резиденция «барина» Пернанена. Сейчас в этом большом, разросшемся поселке размещается лесопункт Петрозаводского леспромхоза.

Километрах в трех от Ламбасручья увидел женщину. Она стояла у обочины дороги, подняв руку. Екатерина Федоровна Мамонтова, дочь старика-смолокура, который провел разведчиков к штабу, хорошо помнила ту ночь, когда Орлов и его группа громили здесь оккупантов.

Без труда нашел Орлов тот дом, в котором тогда размещался белофинский штаб. Нынешние жильцы показывали угол, где разорвалась когда-то противотанковая граната. А в той комнате, где разведчики застали Пернанена, до сих пор в потолке заметны следы пуль…

В Ламбасручье многое удерживало Орлова, но еще больше хотелось ему попасть в Мунозеро, где разведчики провели не один месяц. Добраться туда, правда, было нелегко.

Как раз в это время за почтой с Черкасского мастерского участка приехал Владимир Ефимович Логинов. От него-то и узнал Орлов, что Надежда Ивановна Синявина, невестка Дмитрия Гавриловича Самойлова, та, которую Маша обучала искусству радиосвязи, сейчас живет в поселке Черкасы. В Мунозеро приезжает на лето, размещается в самойловском доме. А сергинский пустует.

— Впрочем, дочка Николая Степановича иногда наведывается сюда, — сказал Логинов.

И вот машина подошла к небольшому дому в Черкасах. На крыльце стояла женщина, невысокая, средних лет. Она бросила на приезжего довольно равнодушный взгляд. А Орлов подошел к ней ближе, пригляделся и тихо сказал:

— Никак Надежда…

Женщина вскинула глаза, и все лицо ее вдруг озарилось каким-то внутренним светом.

— Яша! — громко сказала она. — Ты? — И шагнула к Орлову.

Воспоминаниям не было конца. Потом успевший отдохнуть Логинов повез Алексея Михайловича на санях в Мунозеро. Километра три продвигались по накатанной дороге, а затем по едва заметной тропе, окруженной сказочным зимним лесом.

Дом Сергина снаружи почти не изменился. Иное дело внутри: все-таки никто не живет здесь постоянно. Вот комнатка, где так долго скрывались Орлов и его товарищи. Здесь, сжимая оружие, они готовились к смертельной схватке с карателями. Здесь Орлов ожидал вестей от старика Самойлова, ушедшего подрывать вражескую казарму. Отсюда уходили в эфир позывные партизанской радиостанции.