Разведывательная служба Третьего рейха. Секретные операции нацистской внешней разведки - Вальтер Шелленберг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Интересно, что ни в своем признании, ни за время своего долгого тюремного заключения Зорге ни разу не сказал, что он также работал и на Берлин. Это упущение может быть объяснено лишь сильными личными узами, связывавшими его и фон Ритгена, — отношениями, которые человек с его характером не захотел бы разглашать Москве. Я пришел к этому выводу, изучив присланные нам разведданные, так как он ни разу не попытался ввести в заблуждение немецкую разведку.
Что касается посла Отта, то Майзингер сделал все, что мог, чтобы погубить его. Однако после тщательного изучения доказательств стало совершенно ясно, что, в то время как Зорге аккуратно использовал Отта, посол не знал о своем соучастии в шпионской деятельности — этой вины за ним не было. С этой точки зрения я энергично защищал его перед Гиммлером и Риббентропом, который так и не узнал о связи Зорге с нами. Ни Гиммлер, ни Гитлер не проинформировали его об этом, и я этого тоже не сделал.
В доверительном разговоре с Гиммлером Гитлер согласился, что в этом деле нельзя возлагать вину на немецкую разведку. Однако Гиммлер так и не сумел ослабить сильные подозрения Гитлера в отношении Отта. Гитлер придерживался того мнения, что человек в положении Отта не должен был позволять, чтобы доверие и дружба завели его настолько далеко, чтобы раскрывать конфиденциальную политическую информацию. Отту повезло, что Гитлер имел объективную точку зрения на этот вопрос. Отт был отозван с поста посла Германии, и, хотя Майзингер получил тайное указание искать дополнительные доказательства, ничего не было найдено и никаких других мер по отношению к нему принято не было.
Глава 16
Поиски Отто Штрассера
Отношение Гитлера к Штрассеру. — Загадка моего назначения. — Разговор с Гитлером. — Разработка плана. — Новое смертоносное вещество. — Его эффективность. — Трудности разрешились. — Поиски оказываются бесплодными. — Я возвращаюсь в Берлин
Однажды в апреле 1941 г. мне позвонил Гиммлер. Его тон был резким, голос звучал недовольно — это всегда было дурным знаком, — и он приказал мне быть готовым днем явиться к Гитлеру. И я не должен брать с собой никаких документов. Я сидел в приемной, мрачно размышляя, что меня ждет. В качестве меры предосторожности я позвонил Гейдриху и рассказал ему о состоявшемся телефонном разговоре. Он уже знал о нем. «Я знаю, о чем пойдет речь, — сказал он, — но не хочу обсуждать это по телефону. Нужно посмотреть, что произойдет».
В три часа дня мне позвонил Гейдрих. «Будьте готовы, мы выезжаем через десять минут, — объявил он. — Но сначала зайдите ко мне».
Когда я вошел в его кабинет, он сидел за письменным столом, склонившись над какими-то документами. Он закрыл свой портфель, что было для него необычно: как правило, он продолжал читать, когда отдавал приказы. Его лицо было очень серьезно, когда он объяснял мне ситуацию. «На протяжении нескольких недель мы получаем сообщения из очень надежного источника о том, что Отто Штрассер находится в Португалии. Гитлер ненавидит Отто так же, как и его брата Грегора. Он считает их обоих не только предателями нашего дела, но и предателями лично его, Гитлера. Он убежден, что Отто пытается убить его руками наемных убийц и для этого сотрудничает с британской и американской разведками. Здесь, в Германии, тоже еще есть несколько человек из „Черного фронта“, которые работают в тесном контакте с эмигрантскими кругами из Москвы, но они придерживаются „национал-большевизма“. Лично я не уверен, что Отто не является на самом деле двойным агентом — что он не работает по указке Сталина. Я поручил штандартенфюреру Б., который раньше был членом „Черного фронта“, выследить Штрассера в Португалии. Пока ему удалось только вступить там в контакт с людьми из „Черного фронта“. Ему еще не удалось получить от них сколько-нибудь определенной информации о местонахождении Штрассера, но он убежден, что Штрассер где-то в Португалии и ему удалось создать из членов „Черного фронта“ организацию для работы против Штрассера. Однако фюрер не удовлетворен принятыми нами мерами: он говорит, что Отто должен быть ликвидирован немедленно. Он и Гиммлер договорились, что вас следует отправить в Португалию для этой работы, и он хочет поговорить с вами об этом. Будет полезно, если по пути я расскажу вам некоторые подробности отношений Гитлера со Штрассером…»
Я сильно нервничал. Я не мог понять, почему они хотели поручить мне эти поиски; я знал очень мало подробностей и о подноготной этого дела, которое должно было привести к насилию в той или иной форме — к тому же на территории иностранного государства. Штандартенфюрер Б., который пользовался особым доверием Гейдриха, гораздо больше подходил для выполнения этой миссии. Он уже успешно выполнил несколько заданий такого рода, и было трудно понять, почему теперь его надо заменить. У меня было такое чувство, что Гитлер ему не доверяет: он был, наверное, слишком хорошо информирован о «Черном фронте», «Черном рейхсвере» и эмигрантской клике в Москве.
Через четверть часа нас принял Гитлер. Когда мы шли вдоль огромной колоннады нового здания администрации канцлера, везде царила тяжелая тишина. Время от времени можно было услышать приглушенные голоса или стук каблуков при приветствии охраны. Путь к кабинету Гитлера казался бесконечным.
Гиммлер был уже там. Гитлер поговорил с ним несколько минут после того, как Гейдрих по-военному приветствовал его. Гитлер и Гиммлер склонились над картой, расстеленной на большом столе. Я не мог видеть, какая это карта, но думаю, я узнал Южный Пелопоннес и остров Крит. Затем Гитлер внезапно повернулся и пошел к нам. Он пожал руку Гейдриху и спросил: «У вас есть что доложить по делу Штрассера?»
«Нет, мой фюрер, — ответил Гейдрих, — нет ничего нового». Гитлер долго смотрел в пол. Казалось, он напряженно думает. Внезапно он поднял голову и, окинув меня долгим пронизывающим взглядом, сказал своим глухим голосом: «Вы, находясь на службе, как и любой солдат на фронте, подчиняетесь военной дисциплине и должны беспрекословно выполнять приказы начальства. И не важно, на какой части фронта вы воюете».
