Ты, уставший ненавидеть - Андрей Валентинов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Уже вечером, когда за маленьким окошком начинало темнеть, Юрий принял решение. Он сделает все как ему сказали. Если дхарский вождь не знает заклинания, то Орловский сообщит ему эти восемь слов. Иного выхода нет иначе кровь. Он ведь Орфей, он должен смирять безумных! Бойню надо остановить! Все остальное казалось мелким и несерьезным…
В десять вечера за Юрием пришли. К этому времени он заставил себя проглотить холодный обед и не отказался от предложенной стопки из тяжелой фляги. Папиросы были… Что ж, он готов…
Вечером позиции казались брошенными, только вдали темнели фигуры часовых. Конечно, лес стерегут, тишина обманчива. Где-то находились хорошо спрятанные «секреты», наготове стояли орудия, готовые в любой момент дать залп. Но здесь было тихо. Юрия быстро провели через окопы, затем – по перекидным мостикам – через ряды «колючки». Дальше шла широкая вспаханная полоса, за которой темнела опушка.
Здесь оказалось труднее всего: полоса была минным полем. Пришлось идти по маленьким вешкам, слушая команду сопровождающего. Да, в лес попасть трудно. Наверно, для беглецов вполне хватило бы и мин – но дхаров обложили еще «колючкой», опоясали траншеями – зачем? Неужели горстка беглецов так напугала Усатого? Или все же дхары имеют что-то еще, кроме старых дробовиков?
Из последнего разговора с Мироновым Юрий узнал: особисты уже договорились о том, что Орловского встретят и отведут к загадочному Анху. Что ж, так даже лучше. Не надо объяснять тем, в лесу, кто он и откуда взялся…
Юрий вышел на опушку, кратко попрощался с сопровождавшим его сапером, который должен был вернуться за ним утром, и нерешительно шагнул к темной стене деревьев. Пахнуло сыростью и холодом. Заповедный дхарский лес неприветливо встречал парламентера. Стало зябко – и немного страшно. Оборотни, ручные медведи – этот окопный вздор не воспринимался всерьез, но у тех, кто сейчас караулит в ночной темноте, могли не выдержать нервы. Кто он для них – агент НКВД? Посланец Большого Дома? Не кричать же: «Я свой!» Да и какой он теперь «свой»…
– Вы Орловский? – Две высокие фигуры возникли внезапно, словно вынырнув из-под земли. Темнота скрывала все, Юрий лишь понял, что перед ним двое молодых парней, очень высоких, плотных, в красноармейских шинелях без ремней…
– Эм… Эннах, эд-эрхи… ~ От волнения он проговорил это тихо, еле слышно. Впрочем, его поняли.
– Энва… Можете не стараться, гражданин майор, мы еще не забыли великий и могучий…
В голосе была злость – и неожиданная ирония. Похоже, этот парень не из полуграмотных печорских охотников.
– Наши условия: вам сейчас завяжут глаза. Выполняйте все команды – иначе пропадете! Разговаривать нельзя, пока не прибудем на место. Согласны?
– Эм… Хурту, эд-эрхи…
Парни переглянулись, затем один достал из кармана шинели широкий плотный платок…
Теперь его вели по узким лесным тропинкам, где ноги все время цеплялись за корни, а по лицу легко скользили еловые лапы. Несколько раз Юрия брали за плечи и поворачивали – чтобы сбить с направления. Дважды ему говорили: «Осторожно» – и вели вперед за руку. Наверно, за эти годы беглецы тоже успели приготовиться. У них нет пушек – но могли быть самострелы, капканы, волчьи ямы… Шли очень долго, правда, Юрию показалось, что его нарочно водят по кругу. Возможно, так и было – необходимая предосторожность, когда имеешь дело с майором в малиновых петлицах…
Еловая лапа в последний раз скользнула по повязке, и Юрий понял, что они куда-то вышли. Повеял ночной ветерок, рядом послышался легкий треск горящих веток…
– Пришли, гражданин майор…
Повязку сняли с глаз. Он был на небольшой поляне, где темнели несколько огромных рухнувших стволов. На одном из них, поменьше, сидел человек в плащ-палатке, перед которым горел маленький костер. Незнакомец глядел в огонь, казалось не обращая никакого внимания на прибывших.
– Анх кна Лхасти – кна-гэгхэни дхори… – негромко произнес сопровождающий.
Анх, сын Лхаста, – «сын князя». Юрий понял, что в отсутствие владыки дхары избрали его «сына» – местоблюстителя.
– Идите к костру. Здесь можно сесть… Анх, сын Лхаста, по-прежнему смотрел в огонь. Голос внезапно показался знакомым. Юрий быстро подошел, но не стал садиться, а наклонился к костру. «Сын князя» удивленно поднял голову…
Да, Юрий не знал Анха, вождя дхаров. Но у костра сидел не загадочный «сын князя», лютый враг Советской власти, а просто Андрей Крапивин, бывший аспирант Родиона Геннадьевича, автор так и не написанного учебника дхарской истории. Такой же, почти не изменившийся, каким Юрий помнил его по Столице, только с небольшой бородкой, делавшей молодое лицо неожиданно старше и серьезней.
– Юрий… ты?!
Крапивин вскочил, рванулся вперед, словно пытаясь обнять, но внезапно отшатнулся:
– Ты? Майор Орловский? Ты – майор НКВД?! Это было то, чего Юрий так боялся. Волчья шкура, проклятая волчья шкура! И как теперь объяснить?.. А ведь с Андреем они были почти друзья…
– Андрей… Ты кому веришь – мне? Или – им?
– Тебе! – Крепкие ладони сжали плечи. Анх, сын Лхаста, улыбнулся. – Им я не верю, Юрий… Но все же – почему ты?
Орловскому вдруг стало легче. Крапивин поверит, он должен поверить!
– Очень просто, Андрей. Форму мне принесли прямо в камеру. Им нужен был специалист по дхарам.
– Ты…
– Статья 58 через 10 и 11. «Четвертак».
– Точно как у меня – Крапивин извлек из кармана большой кисет и начал сворачивать «козью ногу». – Я был на «Бамлаге» – год. Ушел зимой, через тайгу. Я все-таки дхар…
– А Родион Геннадьевич, остальные? – Юрий с запозданием вспомнил о своих папиросах и поспешил открыть коробку.
– Не знаю… – Анх покрутил пальцем папиросу и аккуратно положил ее обратно. – Не знаю, Юрий… Кури сам, я к самокруткам привык…
Орловский отвернулся. Андрей смог уйти из лагеря, он молод и силен. Учителю такое не под силу…
– А тебя – давно?
– В начале сентября. – Юрий рад был отвлечься от мыслей о навек сгинувших друзьях. – Взяли за вредительство в Историческом музее.
– Где-где?
– В Музее. Я там работал – после института. В лагерь не послали. Посадили в камеру и заставили штудировать дхарский…
О книге Соломатина Юрий умолчал. Он еще успеет сказать об этом…
– Везет некоторым. – Крапивин усмехнулся и глубоко затянулся «козьей ногой». – Я вот лес валил. Мне-то дхарский учить ни к чему… Ну что ж, стало быть, ты парламентер…
~ А ты – гэгхэн, – усмехнулся в ответ Юрий.
– Нет, – покачал головой Анх. – Ты же знаешь, у нас не будет князей, пока не вернется на землю Фроат Мхаг. Меня выбрали. Как раз когда я сюда прорвался, прежний кна-гэгхэн погиб.
– А почему тебя? Крапивин пожал плечами:
– Все-таки я потомок Фроата, хотя и по материнской линии, к тому же родственник Родиона Геннадьевича. Да и в армии служил – я ведь лейтенант запаса… А что, Юрий, все-таки приятно руководить единственной свободной территорией в СССР!
Кна-гэгхэн шутил, но шутил невесело. Они были свободны – в блокаде, под прицелами пушек…
– Мне поручили передать следующее… – нерешительно начал Орловский.
– Кто поручил?
– Сталин…
– Это который? – Анх хмыкнул и затоптал окурок. – Лучший друг советских детей? Тебя что, в Главную Крепость возили?
– Я говорил по телефону… – Юрий чувствовал, что Крапивин ему не верит. Да и сам он едва ли поверил такому: набрал номер – и наткнулся на Вождя…
Андрей слушал не перебивая. Юрий рассказал все, начиная с того момента, когда в его камеру внесли чемодан с формой. Разговор со Сталиным он постарался передать дословно ~ кроме последней фразы. О Нике здесь говорить ни к чему…
Крапивин долго молчал, затем встал и отряхнул полы плащ-палатки:
– Ясно. Пойду отдам приказ копать щели. Мы готовились к бомбардировке, но надо еще поработать. Может, детей и женщин все же убережем…
– Постой! – Юрий тоже вскочил, чуя недоброе. – Ты… Ты не хочешь вести переговоры?
– Я? Я-то хочу. Но ведь ты уже понял, Юрий! Им нужны не мы. Им нужно Главное Заклинание. А вот этого я им сообщить не могу. Ну а твой Усатый нас без него не выпустит. Вот так…
– Андрей, погоди! – Юрий не знал, на что решиться. – Почему ты не хочешь отдать им «мэви-идхэ»? Это что – действительно пароль?
– Пароль? Ты о чем?
Орловский, как мог, пересказал Анху свои догадки. Тот помотал головой:
– Что ты, Юрий! Никакой организации у нас не было и в помине. Мы были самые законопослушные советские граждане. И в первую очередь Учитель. Это не пароль. Это просто Главное Заклинание, «мэви-идхэ». Ты ведь знаешь, что это такое…
– Слушай, сейчас не до этнографии! – Юрию показалось, что с ним продолжают шутить. – Если это не пароль, надо соглашаться! Черт с ними! Если Сталин увлекается мистикой – пусть пополняет коллекцию! Вас же будут бомбить! У них зажигательные бомбы…
– Ты говорил… Нет, «мэви-идхэ» я им не сообщу. Хотя бы потому, что не знаю. Его вообще никто не знает. Знал Учитель: но ведь он потомок дхармэ и сам, между прочим, верховный жрец… Но даже если бы я знал, то все равно отдавать «мэви-идхэ» нельзя. Это ведь оружие – ключ ко всем боевым заклинаниям! Да нас сожгут в пять секунд! А затем полмира в придачу: Отец Народов способен еще и не на такое…
