Академия наездников. Игрок - Зоя Анишкина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– С радостью поделюсь, только была бы не против, если бы вы мне пояснили, что за цирк был устроен вами на занятиях. Заняться нечем? Да, я не гениальный лекарь, но как бы и не стремилась никогда. Вам ж на меня плевать.
Она уселась поудобнее и изящно закинула ногу на ногу. Нет, все же хороша. Настолько, что, будь я мужчиной, непременно бы клюнула. Имбиал Игнатиус Ремолиус. Надеюсь, историю про него она тоже расскажет.
– Не поверишь: мне просто стало скучно, да еще Тим постоянно просил приглядывать, а потом и вовсе придумал эту отработку. Я чувствовала себя нянькой. Это раздражает и забавляет одновременно. Но ничего же страшного не случилось? Жива осталась? Вот и славненько.
Она переменила ноги и оглянулась. Для полноты образа ей не хватало длинной трубки и огонька. И была бы эдакая роковая женщина. Милена снова посмотрела мне в глаза и добавила:
– А что касаемо твоих лекарских способностей, тут все Дары мира бессильны. Мой совет: никогда не пытайся сама лечить дракона, если, конечно, не собираешься прикончить его.
Хмыкнула. Тут наши мнения совпали полностью. Так как где я, а где лечение зверей. Мне бы на проходной балл наскрести, да и дракон с ним. Дальше как-нибудь перебьюсь. Кто ж мог подумать, что у меня будут такие проблемы именно с этим предметом?
– Ладно, ответ принят. Даже в какой-то части согласна с вами. Ну не во всем же мне быть прекрасной и идеальной.
Лицо Сапфир знатно так перекосило. Ну а что? Сам себя не похвалишь – никто не похвалит. Я и так за последнее время сама не своя, а такие повышающие самооценку моменты всегда действовали безотказно.
– Теперь жду откровенностей с твоей стороны. Начинай, Мими. Мы же не хотим здесь весь вечер и всю ночь провести. Тебе наверняка к занятиям готовиться надо.
Это она правильно подметила. Времени на пустую болтовню нет. Еще надо сходить в ангар и отработать пять классических атакующих приемов бомбилы на стадионе с Витой, благо там свет сейчас круглосуточно горит. Потом накатать для самой же Сапфир сочинение про драконову болезнь. И это только из суперсрочного, что надо было сделать еще вчера.
– Ну, слушайте, второй раз повторять не стану.
И я спешно, но от этого не менее обстоятельно живописала Милене мои приключения от начала до конца. Сначала хотела не вдаваться в подробности всех этих родственных отношений, но потом поняла, что иначе попросту не смогу объяснить суть моих претензий.
Милена слушала внимательно, изредка вставляя ремарки и задавая вопросы. Сразу было видно, что ей не все равно и она методично разбирала труп моей надежды на фееричное счастье по косточкам.
– Даже в голову не приходило, что Минерва Либерадар родила дитя. Здесь, правда, это крайне не приветствуется, но явно не до такой степени. Никто заставлял от детей отказываться. Тут явно что-то не то.
Тогда я добавила в свой рассказ подробностей про Эмолиуса, наслаждаясь ее изумлением. Специально приберегла эту тайну напоследок. То-то она удивилась.
Даже встала и заходила по белоснежному кокону. Глянцевая поверхность волновалась вместе со своей создательницей. Постепенно она увеличивалась, словно обтекая все вокруг.
Вот на пути возник стол. Пленка обтянула его во всех подробностях, даже с ручками и документами. Смотрелось очень внушительно. Как будто вокруг разлилось молоко, покрывая поверхности ровным слоем. А еще эта пленка немного отливала перламутром.
– А что декан? У них же там любовь была.
Не знаю почему, но откровенно выложила ей оставшуюся часть. Только в отличие от меня она ни капли не удивилась такому исходу.
– А что ты хотела? Здесь каждый мечтает об окончании карьеры и награде – собственной комнате. Там ты можешь наслаждаться сценарием, созданным Душой, или творить свой. Что угодно. Новая жизнь с новыми возможностями с того момента, как ты решишь.
Но это же неинтересно. Это же искусственно и предсказуемо. Как можно жить так… Вслух же сказала:
– Они теряют настоящую жизнь, чтобы потом попасть в жалкую пародию на нее…
Милена за неимением альтернативы рассматривала меня. Вернее, рассматривала мои новые дурацкие волосы. Меня это раздражало. Уже хотела высказать ей, как услышала:
– А я ведь была почти на ее месте. Точнее, даже не так: я тоже оказалась в западне из-за мужчины.
Осеклась и прикусила язык. До боли хотелось узнать ее историю, но просить ли рассказать ее мне? Милена решала, рассматривая свои тонкие пальцы. На одном из них, безымянном, было очень красивое кольцо искусной работы.
Хрустальное, но простое. С небольшим камнем в самой середине. Я не знала, что это за минерал. Вообще, у нас принято вставлять во что-то хрусталь, а тут явно пошли по обратному принципу.
– Красивое кольцо. Что за камень в центре?
– Это галька с ихтрамарского побережья. Мне так кажется. Вообще, это единственная вещь, доставшаяся мне от родителей. На самом деле не знаю, что внутри, но с детства придумывала себе разные истории.
Я тоже так делала. А вспомнила ее рассказ про девушку из обсервации… И стало как-то неуютно. Не любила я обсерваторских, с детства. Не подпускала к себе. До десяти лет общалась только с Эвой, не имея ни подруг, ни приятельниц, а потом…
А потом единственным человеком, с кем я вообще говорила, стала Летиция Примафлоре – грандвидера и монополистическая стерва. Она подмяла под себя все и организовала одну-единственную обсервацию на весь Солитдар.
Правда, в последние годы она сдала позиции, ей все тяжелее было справляться со мной. Минерва Сицил оказалась крепким орешком, который Летиция так и не смогла расколоть. А потом случился теракт, и она пропала или умерла.
Даже сожалела немного… Но из этих мыслей меня вывел тихий голос Милены:
– Меня принесли в обсервацию совсем крошкой…
Глава 42. История Милены
Меня принесли в обсервацию совсем крошкой, маленькой девочкой, оставив на пороге. В
