Поток (ЛП) - Мак Белла

Киан так сильно сжал кулаки, что казалось кожа вот-вот лопнет на костяшках.

– Я ответил, что посмотрю, что смогу сделать. – Фыркнув, папа снова усмехнулся.

Я молча поблагодарила себя за то, что заранее рассказала отцу о Миранде, иначе ее звонок мог стать для него шоком.

Киан несколько раз сжал и разжал кулаки, а затем извинился и встал из-за стола.

– Я должен поговорить с дочерью.

– Извини, пап. Я понятия не имела, что она дойдет до такого, – сказала я, когда он вышел.

– Не волнуйся, Лиззи, это было забавно и поучительно. Ее звонок заставил меня благодарить судьбу, что мои дочери в схожей ситуации повели себя как взрослые, рациональные люди. Уверен, что Сьюзен согласна со мной. Я бы точно не погладил вас по головке, если бы выкинули с ней нечто подобное. – Протянув руку, папа сжал мою ладонь и улыбнулся. – Но перед тем, как она повесила трубку, я напомнил ей о том, что девушки, которые лгут полиции, несут уголовную ответственность. Это быстро остудило ее пыл.

В этот момент я, как никогда, прониклась любовью к своему отцу.

Киан вернулся минут через двадцать и, тяжело вздохнув, сел за стол. Никто не спросил его, как прошел разговор, поскольку в напряженной атмосфере кухни явно чувствовалось его разочарование. К счастью, спустя всего несколько минут в дом влетела Сьюзен, держа в руках огромное количество пакетов и пластиковых контейнеров, отвлекая нас. Она немедленно привлекла меня, Тару и Киана к работе, заставив резать и измельчать необходимые ингредиенты, пока сама замешивала тесто.

К десяти часам вечера мы наконец закончили все приготовления, а Сьюзен испекла пирог. Сказав нам «до завтра», она попросила начинить индейку и поставить ее к двенадцати часам в духовку, потом поцеловала отца в щеку и практически выбежала за дверь, говоря что-то о секретном блюде. Через час Ник был в постели, и Тара с Джорджем решили лечь спать пораньше. Папа тоже собрался подняться наверх, но Киан попросил его ненадолго остаться и поговорить с ним наедине.

Мне это совершенно не понравилось. Конечно, папа обещал лучше относиться к Киану и с пониманием отреагировал на звонок Миранды, но я все равно волновалась. Поэтому я притаилась в гостиной, чтобы их подслушать.

Когда Киан с папой вышли на крыльцо, я погасила свет и сделала вид, что готовлюсь пойти спать. Громко хлопнув задней дверью, я заперла ее и включила посудомоечную машину. Затем проскользнула обратно в гостиную, где как можно тише открыла окно, радуясь, что отец не успел поставить на него москитную сетку.

– … насчет Миранды, – донесся до меня голос Киана. – Она просто зациклена на Лиззи. Я пытался урезонить ее, но Миранда меня не слышит.

– Ты мне нравишься, Киан, но если моя девочка пострадает из-за ситуации с твоей дочерью, то я перестану быть таким дружелюбным. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я говорю?

– Конечно, понимаю. И не виню тебя. Лиззи очень дорога мне. Я люблю ее.

– Угу.– Они помолчали, а затем папа продолжил: – Все так сложно. Лиззи – хорошая девочка, да и ты кажешься мне неплохим мужчиной… Но я не хочу, чтобы она увязла в этом. Я стараюсь не сгущать краски, но твоя дочка ведет себя немного… эксцентрично. Пойми, я говорю с тобой не как с ее отцом. Мне просто нужно знать, что ты собираешься делать в этой ситуации дальше.

Киан громко вздохнул.

– Я разговаривал с Мирандой до посинения, и только подумал, что она начала приходить в себя, как она делает что-то настолько идиотское. Мне так стыдно за нее. До этого момента я, как мог, пытался ее понять, но теперь… Я позвонил своему адвокату и до минимума урезал ее финансирование. Ее обучение оплачено до конца семестра, я оставил на ее счету достаточно денег на оплату аренды и счетов. И это все. Позвонив тебе, она перешла все разумные границы.

«Ничего себе!»

– Это серьезный шаг, - заметил отец.

– Миранда должна вырасти. Я понимаю, что она все еще скорбит по матери, но она не может использовать ее смерть в качестве оправдания своего неуважительного отношения ко мне и Лиззи. До этого момента она не воспринимала мои слова всерьез, но, возможно, этот шаг наконец заставит ее задуматься. Я не хочу потерять дочь, но я не могу позволить ей совершать подобные поступки и при этом продолжать поддерживать финансово.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Воцарившееся на крыльце молчание нарушило тихое покашливание моего отца.

– Итак, Киан… каковы твои намерения в отношении Лиззи?

Я не только слышала, но и почти чувствовала нервозность в смехе Киана.

– Я на двадцать лет старше ее, Говард.

– Да.

– Я люблю ее.

– Я слышал.

– Я хочу попросить ее выйти за меня замуж, но знаю, что это эгоистично с моей стороны. В данный момент наша разница в возрасте не играет большой роли. Мы оба здоровы и полны сил. Нам нравится одни и те же вещи. Но что будет, когда ей исполниться сорок пять, а мне шестьдесят пять? Или, когда ей будет пятьдесят пять, а мне – семьдесят пять?

Я открыла рот от изумления.

«Киан хочет жениться на мне? На самом деле?»

Это было… неожиданно. Нет, конечно, я знала, что он не возражал против второго брака. Он говорил об этом, когда мы только начали встречаться. Но то, что он сказал об этом отцу… сейчас… стало для меня потрясением. Но, даже несмотря на шок, внутри меня все пело от радости – Киан хотел жениться на мне. Я любила его, и мысль о том, чтобы быть навсегда весте заставляла нервничать и дрожать от восторга. Пока я была не готова к замужеству, но в один прекрасный день…

– Ты много размышлял над этим.

– Да, – просто ответил Киан.

– Как долго вы с Лиззи встречаетесь?

– Не очень долго. Мы познакомились в августе.

– И она знает о твоих чувствах?

– Она знает, что я влюблен в нее.

Хмыкнув, папа задал очередной вопрос:

– Так, когда же ты планируешь просить ее руки?

Я затаила дыхание, надеясь, что Киан не ответит: «Завтра».

– Э-э… через некоторое время. Я не буду ее торопить. Она должна все хорошо обдумать. К тому же, сначала нужно решить все вопросы с Мирандой. Было бы нечестно просить Лиззи выйти за меня замуж, пока эта проблема висит над нашими головами.

Я вздохнула с облегчением.

– Хорошо, Киан. Думаю, что мне пора укладываться спать. Но у меня есть к тебе просьба: приглядывай там за моей девочкой. Ты мне нравишься, но это не значит, что я не окажусь на борту самолета в тот же день, если что-то случится.

Я чуть не упала с дивана, наспех закрывая окно, а затем буквально взлетела вверх по лестнице, чтобы меня не обнаружили. Забравшись в постель, я сцепила руки на животе, надеясь, что они перестанут дрожать. Отец постучал в мою дверь минут через десять. Скорее всего, он делал ежевечерний обход дома, желая убедиться, что все закрыто.

– Войдите, – тихо ответила я.

Папа прошел в комнату и сел на край кровати.

– Кажется, Киан довольно серьезно относится к тебе.

Я облегченно выдохнула, поняв, что мое присутствие в гостиной осталось незамеченным.

– Да? Что он сказал?

– Ничего особенного.

– Ну, я тоже серьезно отношусь к нему.

Отец неловко похлопал меня по руке.

– Хорошо. Просто не делай того, к чему будешь не готова, и держи меня в курсе ситуации с Мирандой, – сказал он и ушел.

Миранда

Арчи сидел на ветхом диване в гостиной и смотрел какое-то шоу, кажется, «Чудаки». Он рассмеялся, и я заметила, как у ушей топорщатся кончики его волос. Я осуждала Риссу за то, что та встречается с Логаном, и по-прежнему считала, что отношения между людьми с такой большой разницей в возрасте – плохая идея. Но, несмотря на это, мне действительно нравился Арчи. Я более зрелая, чем другие девушки моего возраста, и поэтому между нами все было иначе. Я не охотилась за его деньгами, а он не встречался со мной ради секса, поскольку я все еще оставалась девственницей. Наши отношения отличались от отношений Риссы и Логана и, уж конечно, не шли ни в какое сравнение с тем, что творили мой отец и Лиззи. Папа думал, что влюблен в нее, а она просто использовала его. Я не была уверена в том, что мой телефонный разговор с ее отцом принесет пользу, но, в любом случае, он испортит ей праздник. Она испортила мой День Благодарения, а я – ее. Теперь мы квиты!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})