Лорд в кандалах (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович

Дальше? Больше.

Поджог бандитского дворца после похищения, расправа над собственной сестрой (у Роберта тогда сдали нервы), хамское отношение к пожеланиям короля Англии… Алистер пёр вперед, делая только то, что обещал. Тогда Роберт не понимал, не имел даже тени мысли о том…

…что всё это — не случайно.

Если так подумать, то что делал его сын? Защищал собственные интересы, воевал за очень перспективную невесту, зубами дрался за шанс стать кем-то большим, чем он есть. Четвертый, в опале, затем изгнанник, а потом? Восхождение. Прямое и невозможное. Не с мелкой сошки до регента захудалого рода, а до полноправного Лорда другого аспекта! Его порождение, его инструмент, его бомба, призванная увековечить имя Роберта Эмберхарта во всех летописях, сам становится Лордом! Его признают!

Уже невозможный взлёт. Никаким образом невозможный. История знает множество примеров «из грязи в князи», но не таких, не так, не при сложившихся обстоятельствах. Если бы он тогда понял, что всё это неспроста, что в тени Алистера таится какая-то неведомая, но чрезвычайно могущественная сила…

Но нет. Мужчина горько засмеялся, тихо всхлипывая. Бутылка в его руке заходила ходуном. Он был слеп и зол, не замечая, что тот, кто должен был служить лишь его марионеткой, имеет совсем другого хозяина. И Алистер ли один имеет незримого поводыря, а?

— А только ли он? — задал Роберт вопрос в воздух, пьяно ухмыляясь. Всё-таки, идея, которой он горел, которой жил и дышал, была идеей о открытии портала в другой Ад посреди огромной страны! Он хотел спровоцировать колоссальную войну сверхъестественных чудовищ прямо в своем родном мире! Геноцид! Переворот устоев! Как человек в здравом уме вообще додумался до такого?

Ответа нет. Не может он вспомнить столь давние события. В голове лишь бродят воспоминания, что с детства горел желанием сделать что-нибудь… заметное. Нужное. Достойное. Войти в память человечества как «тот, кто…».

Роберт сам не заметил, как уснул. Даже тело одержимого, крепкое и выносливое, имеет свои пределы, особенно, если последнее время его обладатель столь небрежен в пище, сне и алкоголе. Вымотанный организм перенервничавшего мужчины погрузился в неглубокую дрёму.

«Заруби себе на носу, сынок. Ты — Эмберхарт! Слышишь, Роберт? Смотри на меня, а не по сторонам! Если будешь отвлекаться на каждую мелочь, вроде этой хромой лошади, то никогда ничего не достигнешь! Примешь титул, зароешь меня в землю, а потом будешь мирно гнить до тех пор, пока не придет время воспитывать своих детей! Слушай сюда, мальчишка! Ты — Эмберхарт! Соль от соли человеческой расы! Высший из высших! Мы знатны, богаты, могущественны, но это то, что ты получишь даром, а я хочу, чтобы ты понял — ты, Роберт, не можешь быть просто проводником этого имени в будущее, демоны тебя задери! Ты должен стремиться стать известнее и достойнее меня!»

«Я понял, отец…»

(звук крепкой затрещины)

«Ты, юный дурак, ничего не понял! О, вижу, что легкая боль придала тебе внимания. Знай, она повторится сразу же, как ты отвлечешься снова… Слушай! Грейшейды могут быть кем угодно, они всю жизнь проводят в Тени, как и Коулы в Зазеркалье! Мурам не нужно и пальцем шевелить, чтобы их любили и почитали, звали на каждый бал и приём, умоляли о личной встрече! Твой тезка, Кросс, вообще не показывается из замка, ему и не нужно! Мы, Эмберхарты, есть лицо Древних в Великобритании! Ты понимаешь, о чем я говорю?»

«Не совсем, лорд мой отец»

(вновь звук затрещины)

«Не плачь, а слушай, Робби. То, что я тебе пытаюсь втолковать, передавалось от одного Эмберхарта к другому с древних времен. Это наследие Кайверна Эмберхарта, прозванного Черноглазым. Не основателя рода, но второго после него. Единственного нашего предка, мелкий ты дурачок, который смог заключить контракт с высшим демоном на всю жизнь! Именно он заложил основу благосостояния нашего рода, именно он вошёл первым в замок Гримфейт, именно он заповедовал мне выдавать тебе подзатыльники, чтобы ты усвоил одну простую вещь — мы, Эмберхарты, должны славиться своими деяниями!»

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

«Я понял, папа! Я все понял! Хватит!»

«Ничего ты еще не понял, сынок. Ладно, затрещин больше не будет. Просто слушай меня очень внимательно. Мы — посредники между людьми и Адом, демонологи и посланники. Когда мы смотрим кому-либо в глаза, этот «кто-то» должен видеть нас, а не тень Преисподней за нашей спиной. Эмберхарты никому не служат, ни демонам, ни людям, но помни, сын, Ад — это кошмар для тех, кто о нём знает. И если ты не будешь славен своими деяниями сам по себе, если ты дашь памяти наших друзей, знакомых и партнеров угаснуть, то они будут видеть не тебя, а их. Демонов. Мучителей. Тех, кто ожидает нас после смерти. Не тебя будут уважать и бояться, а их. Ты же в глазах всех станешь куклой, проводником их воли. Этого нельзя допустить. Нельзя злоупотреблять нашей силой, но и нельзя позволить окружающим забыть, что мы в первую очередь Эмберхарты!»

«А что для этого нужно сделать, отец?»

«Наконец-то правильный вопрос! И всего-то три подзатыльника! Прогресс! Тебе нужно быть активным, сын. Заводи знакомства, связи, веди деловую жизнь. Будь максимально на виду в тех границах, что выделены таким как мы. Не призывай Ад ради забавы или мести, пробуй обойтись золотом и связями. Дружи с другими Древними, пей с ними, женись на одной из их дочерей. Все рода, кроме Муров, затворники, они все будут тебе рады! Выделяйся, будь на устах, не живи тихо и незаметно! Я знаю, что ты у меня активный мальчик, ты справишься!»

«Я все равно не понимаю, зачем это нужно, отец. Только не бей меня снова! Голова гудит!»

«Мелкий дурак… Тебе дядя Талон рассказывал, чем мы занимаемся? Рассказывал про зеркальные маски? Нет? Я же его просил!»

«Он рассказывал, отец! Не злись!»

«Тогда плохо, что ты ничего не понял. Значит, тебя ждут розги. Ударов пятнадцати хватит. Не всхлипывай, а слушай! Твои знакомые не должны видеть в тебе зеркальную маску! Не должны видеть демонического прислужника! Они должны видеть Эмберхарта, говорить о его делах и словах! Помни, Робби, именно Ад населен разумными существами, чья аристократия умнее людей! Вечными разумными существами, что обладают огромным могуществом, вечной жизнью, изощренным разумом! А знаешь, что еще они делают, Робби? Они мучают души. Тебе нужно стараться всю свою жизнь, чтобы страх перед Адом не застил окружающим глаза. Они не должны его видеть в тебе! Понял?! Ты понял?!»

«Понял! Понял! Я повторю тебе это всё слово в слово завтра!»

«Послезавтра. Завтра меня ждут во дворце»

«Хорошо, отец. А можно спросить? А почему Кайверна Эмберхарта звали Черноглазым?»

«А… это. У него просто всю жизнь были совершенно черные глаза. Из-за демона. Тот был слишком силен для человеческой плоти»

Роберт неловко дёрнулся на кресле, просыпаясь. Выпрямил ноги, не обращая внимание на стук и звон покатившихся пустых бутылок. Сморщился. Старый сон. Его самый длинный разговор с отцом за всю жизнь. Он помнит его до сих пор.

Еще бы не помнить. Лорду Роберту Эмберхарту пришлось пять… целых пять раз повторять этот разговор со своими детьми. Оливер, Кристофер, Скарлет, Александер… и Алистер. До того случая. До того дня, как в действие вступил план. Что же получается, все его дети мертвы? Как иронично.

Определенно нужно выпить еще.

Расхристанный человек, безвольно раскинувшийся в кресле, пьет, вспоминая своих детей, свою жизнь, свои решения и ошибки. Его мысли опустошены от эмоций, целей впереди нет, а делать все равно больше нечего. Хорошенько набравшись, он взглянет в стоящее возле кресла ростовое зеркало с прихотливой металлической оправой, посверлит его взглядом, а затем… затем он признается себе. Вслух.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я хотел быть третьим, — внятно скажет пьяный в дым Роберт Эмберхарт, — Третьим! После основателя, после Кайверна. Всего лишь третьим! Целым третьим! Вы представляете, насколько это тяжело, стать третьим среди Эмберхартов, эй, вы?!! Вы!!! Я…

Он снова уснет, исчерпав себя в этом приступе откровенности. А затем, когда до берегов Японии будет всего трое суток полёта, некий бывший граф прекратит алкогольные игрища и станет искать ответ на еще один вопрос, требующий предельной откровенности от самого себя.