Страшная дорога свободной личности - Илья Росляков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В работе «Женщина, церковь и государство: исторический отчет о статусе женщин в христианские эпохи с воспоминаниями о матриархате» (1893) Гейдж пишет, что христианство проявляет в отношении женщин гораздо большее варварство, чем язычество. Преследование ведьм, по ее мнению, суть выражение политики церкви «с момента ее существования — политики всеобщего господства над жизнями, собственностью и мыслями человечества». Ведьмы были «глубочайшими мыслителями, самыми передовыми учеными тех веков», прежде всего в области медицины, пишет Гейдж, и церковь стремилась подавить их интеллект, чтобы таким образом «сокрушить науку», которая могла бы дискредитировать авторитет церкви.
Фактически Гейдж превращает ведьм в авангард борьбы за свободу — как ее стали понимать в Новое время, когда, как мы говорили, эта идея вышла в Европе на первый план и стала направлять ее историческое развитие. Ведьмы предстают у Гейдж как «актив» борцов против угнетения. Вот что она пишет:
«Рост личной воли является самой важной целью, которую необходимо достичь в истории эволюции человека. Противодействие церкви этому росту человеческой воли в человечестве всегда было самой заметной чертой в ее истории. При наличии воли человек принимает решения самостоятельно, ускользая от всякого контроля, мешающего его личному развитию. <…>. Душу можно и нужно научить делать это сознательно. Вы можете легко увидеть, что эта сила, которой обладают сознательно, даст своему обладателю способность творить магию».
Именно так это происходило у ведьм, считает Гейдж. Отмечу здесь, что формулу «рост личной воли является самой важной целью, которую необходимо достичь в истории эволюции человека» можно считать прямо-таки базовой идеей Европы в последние столетия.
Магия бывает белая и черная, рассуждает далее Гейдж, в зависимости от того, злы или добры ее намерения и последствия (в «Волшебнике Изумрудного города», напомню, есть злые и добрые волшебницы, каждая из которых влияет на судьбу героев). «Церкви в ее мощном контроле над человеческой волей следует приписать использование „черной магии“ в ее самой вредоносной форме», — пишет она. Другое дело — знание таинственных законов, управляющих природными явлениями, которым обладают ведьмы. «Наши американские индейцы в различных частях континента, согласно авторитетным источникам, также обладают способностью вызывать бури с громом, молнией и дождем», — отмечает Гейдж, намекая, что это как раз относится к белой магии. Далее она упоминает, что Буржский собор «замучил женщину, ведьму, которая была известна только своими добрыми делами».
Удивительно, но дальше Гейдж рассказывает, что крестьяне, обиженные жестокой политикой церкви в отношении ведьм, собирались по ночам в лесу как в единственном безопасном месте, где они могли обсудить творимые «грубые безобразия» со своими женами и дочерьми. Только здесь они могли наслаждаться «счастьем и свободой». Такое наслаждение выражалось не в чем ином, как в черных мессах, совершаемых под руководством женщин. Женщине, как «наиболее обиженной», была предоставлена здесь вся власть, подчеркивает Гейдж, и только женщина могла допустить мужчин на это мероприятие.
«Чинимые отвратительные несправедливости породили жертвоприношения „Черных месс“, в которых на церемониях, проводимых женщинами-жрицами, в торжественной насмешливой манере пародировались церковные обряды и бросался вызов небесам, позволившим равно и священнику, и господину попирать все священные женские права во имя религии и закона. Во время этой насмешливой службы „Духу Земли“ приносили настоящую жертву — которая способствовала созреванию пшеницы, а выпускаемые птицы несли „Богу свободы“ вздохи и молитвы рабов, просящих о том, чтобы их потомки могли стать свободными. Мы можем только считать эту жертву наиболее подходящим подношением, совершаемым в эту годину нравственной деградации, жертвой и молитвой более святой, чем все церемонии церкви».
Описание черных месс выходит у Гейдж просто очаровательным. Она тактично умалчивает о том, как именно пародировались церковные обряды и что именно приносилось в жертву «Духу Земли». Согласно источникам того времени, во время «пародии» на таинство причастия вместо святой воды использовалась моча, вместо вина — болотная жижа. Что же касается жертвоприношений, то зачастую для этого использовались некрещеные младенцы, которым перерезали горло. Оканчивались черные мессы сексуальными оргиями. Иногда их участники употребляли психоактивные вещества, в частности, белладонну. О ней, кстати, упоминает Гейдж — правда, как о лекарственном средстве, которое использовалось ведьмами-целительницами для избавления людей от свирепствовавших тогда болезней.
«История доказывает, что женщины были первыми химиками, — пишет она. — Период ведьм также демонстрирует нам зародыши гомеопатической медицинской системы, которая считалась имеющей современное происхождение, в виде принципа similia similibus curantor (подобное излечивается подобным — лат.). Среди странных эпидемий этих веков появилась танцевальная мания; Белладонна, одним из эффектов которой является желание танцевать, использовалась как лекарство от «танцевальной мании». Среди более древних «врачей высочайшего мастерства» Гейдж упоминает Цирцею и Медею.
Образ «добрых» ведьм, которые владеют «белой магией» и используют ее во благо, получил в феминизме значительное развитие. В 1920–30-е годы британский антрополог Маргарет Мюррей разработала теорию о существовании в Западной Европе древнейшей языческой религии, соперничавшей с христианством, центральным божеством которой был двуликий рогатый бог, именовавшийся в Древнем Риме Янусом. Именно ему якобы и поклонялись ведьмы, а христиане ошибочно приняли его за дьявола.
В 1970-е годы в США появился «духовный феминизм», связанный с поклонением Великой матери (которую феминистки чаще называют просто «богиней» (goddess)). Представительницы этого направления почитают природу и женские биологические функции и проводят совместные оккультные практики. Среди них существует воззрение, что средневековое колдовство было подпольным пережитком религии «богини», процветавшей в древнем матриархате. Многие «духовные феминистки» считают себя прямыми потомками ведьм, которых не удалось сжечь, либо их инкарнацией.
В 2020 году вышла книга «Охота на ведьм» Кристен Дж. Солле, которая называет себя ведьмой во втором поколении. Как говорится в официальной аннотации, Солле «исследует ведьму как фигуру женской силы и объект преследования». «Ведьмы — это не просто призраки прошлого, — говорится далее — ведьма также является иконой освобождения и идентичностью настоящего». Несомненно, что на Западе так всё и обстоит. И значение ведьм там будет в ближайшее время возрастать.
Почему же так случилось, что иконой западной борьбы за свободу, которой раньше были философы-просветители, гуманисты, национальные герои, погибшие на баррикадах французской революции — теперь стали ведьмы? И чем можно объяснить охоту на ведьм в Средние века? Тем, что они действительно угрожали церкви и способны были ниспровергнуть веру,
