Я приду с дождём - Ким Юн А

«Завтра в прессе такую чепуху напишут! – сожалела Юри, пока таксист мчал их в Ханнам Зе Хилл. – И почему я переживаю?»

И тут Юри ухватила за хвост отличную идею. Листая список контактов, чтобы позвонить Юнхо, она обнаружила номер Тэхёна и решила, что заработает больше очков доверия, если придет с ним.

Тэхён явился незамедлительно, словно поджидал в паре кварталов. Увидев отъезжающее такси и раскачивающегося Хёна, повисшего на Юри, он поддел айдола под руки.

– Недотрога, как ты нашла нашего Хёна?

– Дома объясню. Помоги дотащить его по лестнице.

Тэхён покорно выполнил просьбу, и с его участием они достигли двери дома Ли Кангиля минут через пятнадцать. В одиночку Юри управилась бы за два-три прыжка, но план есть план.

– Извини, нужно спешить, – с неуместным задором сказал Тэхён, прислонив айдола к стене, по которой тот благополучно сполз на коврик.

– Ты бросаешь меня одну с этим маргиналом?

– Позвоню тебе после встречи с тетей. Я задержался, думая, что ты в беде. Раз все в порядке, а Хён цел и невредим, мне лучше поторопиться, тетя не любит ждать.

Кумихо была вне себя от ярости, когда Тэхён перелез через изгородь – в пользу пожилой женщины от нее еще никто не отказывался. Юри уже засомневалась, что план Нила был хорош, потому что падение одной карты влечет за собой разрушение всего карточного домика.

– Да помогите же! – девушка несколько раз съездила костяшками по двери, пока не открыл кислолицый Ён Сихван. Полдень – время, когда он видел десятый сон после ночной медитации или опытов с амулетами. Не погружаясь в истоки ситуации, шаман поднял Хёна и уложил на диван в холле. Потом он рассудил, что будет скверно, если нагрянет кто-то из клиентов, и перенес парня в его спальню, сообщив Ли Кангилю о возвращении и удачной транспортировке племянника. Юри обладала чрезвычайно чутким слухом. Ей удавалось улавливать все в радиусе километра: вот Ли Кангиль перелистывает страницы в мансарде, вот ворочается в кровати Хён, вот Ён Сихван брякает чайной ложечкой в задрапированном занавесками убежище.

– Вы позаботитесь о нем? – подала голос Юри, пока Ён Сихван мотылял по дому с чайником и какими-то колбами.

– Сейчас сделаю отрезвляющую настойку! – заверил шаман, пробегая мимо в разных тапочках. – Где я мог встречать вас раньше?

– Я была менеджером Ли Хёна.

Шаман пронес мимо Юри чашку, наполненную зеленоватой жидкостью, отдающей рыбой и повернул в направлении лестницы, чтобы по отработанной схеме влить в рот Хёна отвар, но остановился напротив двери. Взгляд мужчины казался очумевшим и затуманенным из-за недосыпа и стремился распознать ложь в глазах Хо Юри. Возможно, это был психологический трюк – лицо шамана будто бы почернело и удлинилось.

– А я думаю, что видел вас у Ким Хёну, Хо Юри. Кумихо из Лисьих Нор в Сеуле в диковинку.

Юри впервые сделалось жутковато рядом с человеком, но она не подала виду и помотала головой, как строптивая лошадь, смяв длинные рукава толстовки.

– Вы не пройдете дальше порога с плохими намерениями. Если не носите злых помыслов, то ответите на вопросы.

В задымленном кабинете изо всех углов тянуло специями. Ён Сихван вертел в руках часы с маятником и сетовал на ухудшающееся с годами зрение, попросив отслеживать время разговора, а оно у него для каждого посетителя было ограничено до получаса.

Девушка вышла из транса только за чертой ворот и ущипнула себя за щеки, не помня, как попрощалась и очутилась на середине склона – гордыня делает духов неосмотрительными. Она и раньше сталкивалась с шаманами, но что-то в соседе Ли Юнхо пугало ее. Редкий везунчик изловчится усыпить бдительность девятихвостой лисы прежде, чем она обвела бы его вокруг пальца.

Юри настораживал задающий каверзные вопросы лекарь-самоучка. В Сеуле полно шаманов, которые с горкой выдадут потаенное, лишь бы устранить конкурента. И лиса точно знала, к кому обратиться.

Вдоль переулка Крысиный Хвост ползла сизая мгла, и Юри смело вышагивала параллельно ей. Насколько опасен путь, где после захода солнца вершатся судьбы, сознавали только духи. Вечер выходного сгреб собой прогнившие души грешников Сеула, на которых охотились Жнецы смерти или, еще ранее, пожирали гоблины, притворяющиеся хозяевами гостиниц. Кто-то блевал на обочине, кто-то валялся у мусорных баков. Юри учла прошлый опыт и оделась невзрачно – пускай Мрачные Жнецы выполняют свою работу, а она не станет марать когти о местных забулдыг.

Возле дома тридцать семь Юри задержалась и постучала азбукой Морзе в ветхую, рассохшуюся волокнами, зеленую дверь. Изнутри не донеслось ни единого звука. Сначала кумихо предположила, что ее знакомый отлучился по делам, как бывало случалось по выходным, но потом заметила, что призраки покинули это место. Теперь они почему-то толпились у забегаловки в конце переулка. При виде лисы неприкаянные души сбились в кучку и почернели от страха.

– А ну-ка! – Юри выпустила когти и указала на вход. – Выкладывайте, где шаман Ким Хёну!

– Господин Ким Хёну не покидал помещение, честное слово! – в один голос застонали призраки. – Приходил другой страшный господин. Распечатал все замки и обереги! С его уходом иссякла питательная темная энергия, вот мы и перебрались в бар.

– Как выглядел «страшный господин»?

– Вы же знаете, у нас кратковременная память. Мы и вас-то помним лишь потому, что Джи Тэун вам в прошлой жизни задолжал.

– Почему вас двое? Где Джи Тэун?

– Сегодня его забрал Мрачный Жнец.

– Что? Почему?

– Незадолго до этого у Джи Тэуна было видение из прошлого. Он просил передать Вам, что перед смертью шаман Ким Дохён… тот, что лет триста назад спас вас с братом из ловушки… рассказал, как снять серьгу, сдерживающую силу кумихо. Ким Дохен хотел, чтобы вы знали: любая сделка или проклятие недействительны после смерти шамана. Вы можете снять побрякушку хоть сейчас. И чуть не забыл. На руке человека, передавшего отравленное пойло, была татуировка в виде двух лун, черной и белой.

– Ясно. И куда-же распределили Джи Тэуна?

– Предположительно на Небеса. Хо Юри, нам бы отобедать картежником или вором. Нужно оплакать утрату друга.

– Шли бы вы уже в Преисподнюю. Только о еде и думаете!

Юри отмахнулась от призраков, с ноги вышибла дверь в дом шамана и провалилась в полумрак, также не ставший преградой для зрячей в темноте кумихо. С последней встречи в обстановке ничего не поменялось: мебель, баночки со специями, амулеты оставались на прежних местах. Здесь не было окон и щелей, куда бы просочился лунный свет, не говоря уже об электричестве. Ким Хену пользовался только особыми свечами с запахом чайной розы. Именно их аромат царил в помещении и диссонировал с вонью разлагающегося мяса.

Следуя за запахом, ползущим из-под главного ритуального стола с бруснично-золотой скатертью, кумихо заглянула туда, где доносились подозрительные писк и скрежет. Между столом и стеной, согнувшись, в неестественной позе лежало подобие испепеленной мумии, которую с жадностью грызли крысы.

– Нет! – мотнула головой Юри, не пытаясь сдерживать внутренне землетрясение. Девушка принялась истерично кричать и крушить все, что попадалось на пути. – Ты не умер! Не сейчас! – Она нащупала коробок спичек, зажгла свечу и замахнулась, чтобы швырнуть ее на пол и поджечь помещение, но кто-то сзади схватил ее за руку и одним выдохом затушил пламя.

– Тише! – шепотом произнес Юнхо и зажал ей рот рукавом.

– М! Мэ-эм!

– Это я, Ли Юнхо, приди в себя!

Юри притворилась, что успокоилась, и, как только парень убрал руки, заверещала:

– Ты убил Ким Хёну, дракон? Зачем?

– Зачем мне убивать шамана, который владеет важной для меня информацией? – Для безопасности Юнхо отскочил на несколько метров, пока золотые огни в глазах Юри не погасли. – Ун Шин выследил тебя. Я шел по пятам и видел не больше, чем ты. – Он подул на ладонь, внутри которой вспыхнул голубой лепесток, и метнул его в дальний угол, так что древесина тотчас воспламенилась.