Убить зверя - Виталий Гладкий

С головы не уходила страшная картина побоища, сотворенного неизвестной тварью в его собачьем питомнике. Когда он пришел в сознание и, собрав охранников и вызвав Балагулу, начал проводить расследование случившегося, первое, что ему пришло на ум, был вопрос: каким образом зверь открыл запертые на засовы вольеры? То, что он не оставил следов, объяснить, пусть с натяжкой, можно было – ночью шел снег. Но опять-таки, прошла всего лишь пороша, и полностью загладить снежный покров она, конечно же, не могла. И тем не менее, территория владений Базуля была девственно нетронута и ни единое углубление, бороздка или холмик не напоминали о ночных событиях.

Мистика? Нечистая сила? Когда заикнулись о потустороннем, Балагула промолчал, но скептически хмыкнул. И Базуль был с ним согласен – он тоже не верил ни в черта, ни в Бога, хотя, повинуясь современной моде на показушную набожность, которой грешили все большие и малые шишки от бизнеса и политики начиная с "челнока" и кончая президентом, храм иногда посещал и денег на церковные нужды не жалел.

Тогда что это? Балагула подозревал, что нападение на вольер – отлично спланированная операция "третьей" силы. Если это так, то нужно отдать должное его таинственным противникам – удар был нанесен в самое больное место старого вора "в законе". Деньги – всего-навсего тлен, бумажки, пусть и нужные, но бездушные и жестокие в своей свободе выбирать хозяина. А вот собаки – совсем другое дело, пусть их и натаскивали на роль убийц. Любовь к друзьям человека у Базуля сохранилась с детства, когда он, голопузый, гонял наперегонки с соседским Шариком. Она не поколебалась даже тогда, когда во время побегов из зоны его преследовала охрана с ищейками.

Пожар в казино Арутюняна тоже не случайность. Расследование дало четкое и недвусмысленное заключение – поджог. Но про то ладно – начинка игорного зала уже себя давно окупила. Месяц на ремонтновосстановительные работы, еще сколько же – чтобы заказать и смонтировать новое оборудование, и денежный ручей снова потечет в его хранилище. А вот касаемо сейфа… Суперсовременную бандуру вскрыли настолько мастерски – швейцарскую, патентованную! – что его старые приятели-"медвежатники", которых Базуль экстренно пригласил со всех концов бывшего Союза в качестве экспертов, только руками развели. Все в один голос заявили, что на такой финт был способен лишь один-единственный человек – асс-бобер[25] по кличке Гомон. Но он умер от старости пять лет назад и двое из приглашенных лично отдали последние почести коллеге по ремеслу. Поскольку с того света еще никто не возвращался, то вариантов было всего два (если исключить сговор пройдохи Гарика с бухгалтером – они могли открыть сейф только вместе, пользуясь специальными ключами, не имеющими аналогов): или на воровском горизонте появился новый спец экстракласса, или… Вторая версия уводила в такой мистический мрак, что ее побоялись рассматривать – как ни странно, почти все старые урки оказались суеверными…

Балагула явился лишь к вечеру. Базулю очень хотелось с кем-нибудь побеседовать, чтобы отвести душу, но Шатоха на роль кореша явно не тянул, а отрывать своего помощника от текущих дел для слюнявого трепа "положенец" просто не имел права. Потому когда квадратная башка бывшего опера нарисовалась в дверном проеме, старый вор почувствовал что-то наподобие радостного возбуждения – будто он был в зоне и ему вручили справку об освобождении.

– Ну, как там Чингиз? – спросил Базуль.

– Мне кажется, он растерян.

– Даже так? – почему-то удивился "положенец".

– Наши люди, которых мы к нему внедрили, докладывают, что Чингиз лег на дно и почти каждый день проводит совещания со своими бригадирами. Но внешней активности не проявляет.

– Боится, козел… – с мстительной радостью сказал Базуль.

– На него это не похоже. Чингиз отнюдь не трус. Скорее всего, он хочет разобраться в ситуации.

– Или готовит достойный ответ на наш наезд. Мне Шатоха докладывал, что твои парни славно поработали…

– Неплохо, – угрюмо кивнул Балагула. – Магазин одежды выгорел дотла, вместе со складскими подсобками, а пожар в гастрономе потушили, но пожарники там сделали болото, так что весь товар можно выбросить на помойку. Убытки колоссальные.

– За что боролись, на то и напоролись, – злобно покривился вор "в законе". – И пусть только Чингиз попробует еще раз высунуться. Мы его обложим и затравим, как волка.

– Я не думаю, что Чингиз виноват в событиях, что произошли в казино… – после некоторого колебания сказал Балагула.

Он ожидал, что Базуль взорвется и начнет, как обычно, метать громы и молнии на всех и вся. На его удивление, "положенец" отреагировал совершенно спокойно. Мало того – он задумчиво покивал, будто соглашаясь со своим помощником.

– Может быть… – произнес старый вор каким-то неестественно напряженным голосом. – По крайней мере, спецов, способных так лихо взять сейф, у него нет. Это факт. Я не знаю, что и думать…

– Не нужно было трогать его магазины…

– Ни хрена подобного! – взвился, как ужаленный, Базуль. – Каждый в этом городе должен знать свое место.

Да Чингизу за то, что он понты бил по поводу Кургузого рынка, голову оторвать нужно. Сявка, мать твою!..

Балагула понял: босс просто не хочет признавать свою ошибку – что он погорячился в выводах по поводу казино и наломал кучу дров. Помощник Базуля и сам поступил бы так же – авторитет зарабатывается годами, а потерять его можно из-за пустяка.

– У нас пока все спокойно? – спросил, остывая, "положенец".

– Так, мелочи… Несколько фирмачей не показали всю выручку, пришлось применить штрафные санкции…

– Замесили? – бесцеремонно перебил своего помощника Базуль.

– Извините, Федор Лукич, но я полагал, что в данном случае физическое воздействие на пользу не пойдет.

– Что-то в последнее время ты стал уж больно добрым, – в голосе старого вора звучал острый сарказм.

– Не в этом дело. В свете последних событий (у меня такое впечатление) город просто наэлектризован. Все чего-то ждут и боятся. Некоторые свернули свою деловую активность почти до нуля. Мы уже потеряли несколько "хлебных" точек из-за того, что их владельцы признали себя банкротами. Я провел по ним выборочную проверку и оказалось, что они могли преспокойно работать и дальше. Но – закрылись.

Некоторые повесили на торговые точки замки, а кое-кто выставил магазины и киоски на продажу. Вывод напрашивается один: они уводят капиталы из-под нашей опеки. И помешать этому процессу мы не в состоянии. Потому я решил проявить либерализм и особо не обострять ситуацию. Прикинулся лохом, который верит басням про досадные ошибки в отчетности. Мы разошлись достаточно мирно, почти по дружески.

– Разводишь тут дипломатию… – покривился Базуль. – Благодаря тебе, они нам скоро на шею сядут.

Положено – плати. Я так понимаю процесс. И всякие там отговорки – не более, чем пустой звук. Еще года два-три назад таких борзых мы брали за жабры и на цугундер. И толку было гораздо больше, чем сейчас… с твоими гнилыми интеллигентскими замашками.

– Ситуация меняется с каждым днем, Федор Лукич. Многие из наших подопечных заматерели, навели соответствующие мосты на Запад, и платят нам больше по инерции, нежели из-за боязни. Прижми их посильней – и только пыль столбом увидишь. Рванут за бугор, к своим капиталам, а мы будем лишь локти кусать. У нас нынче и так перебор с кадрами, платим парням вполовину меньше, чем совсем недавно.

Смешно, но факт – около полусотни городских "быков" мыкаются в поисках работы. Им все равно под чье крыло идти, лишь бы бабки платили.

– То не наши проблемы.

– Не скажите. К себе взять их мы не можем по финансовым соображениям. И под контролем держать тоже не в состоянии. Потому можно только гадать, к кому они примкнут. Ладно, к Чингизу, хотя я очень в этом сомневаюсь – у него такие же проблемы, как и у нас. А если к таинственной "третьей" силе? Полсотни хорошо натасканных бойцов – серьезный аргумент в предстоящих разборках.

– Эти бугры в столице совсем оборзели! – взвился, как ужаленный, Базуль. – Все свою политику мусолят, как импотент целку. А народ уже зубы на полку положил, копейки за душой нету лишней. Докатились, бля!

Никакой жизни…

Балагула едва не заржал в полный голос. Это же нужно – старый вор и бандит ратует за обнищавший народ!

Однако, смех смехом, но оборот их торговых точек за последний год уменьшился почти наполовину, а значит и доходы резко упали. Хорошо, пока выручает продажа нефти и леса в капстраны, которую наладил еще предшественник Балагулы, которого достали даже за рубежом, на Кипре – утопили в ванной отеля. Но как будет дальше, не знал никто. Стоит только поменяться власти – и дело труба. Все хотят есть белый хлеб с маслом и паюсной икрой. И если нынешние паханы от большой политики уже затарились долларами по самое некуда, то будущие "радетели" за процветающую и богатую отчизну сядут за державный руль в рваных портках и с ртами как у щелкунчика. Чтобы их накормить, не хватит никакой казны. То-то будет "веселье"…