Меровинги. Король Австразии - Ольга Крючкова

– Что ж, условия вполне приемлемы, – в знак согласия Эрминетруда припечатала столешницу мощной ладонью. – Что вам потребуется для охоты за «вервольфом»?

– Надо сперва осмотреться. Пока трудно что-либо сказать по этому поводу.

Вдова дефенсора одобрительно кивнула: рассудительность гостя по имени Теодорих ей явно импонировала.

– Договорились. Оставайтесь все трое в моем доме. Спать можете рядом, на сеновале – там тепло. Я выделю вам три шерстяных одеяла и дополнительно – меховую накидку для девушки. А завтра с утра объявлю односельчанам, что вы вызвались помочь нам изловить вервольфа-похитителя.

На следующее утро Теодорих и Клерет отправились пешим ходом в соседнее селение Дуэр. Эйнар остался в Бребьере под предлогом чистки лошадей. Теодорих не возражал: конечно же, уход необходим даже таким убогим клячам, какими приходилось пользоваться им. Клерет же и вовсе была рада побыть наедине с бывшим возлюбленным, надеясь втайне на возобновление отношений. Однако сам Теодорих во время непродолжительной прогулки менее всего думал о прелестях спутницы – его одолевали иные мысли: как доказать самому себе и наместнику Ахенского домена, что он достоин руки Эстер, пусть даже является всего-навсего бастардом?

С такими вот разными мыслями оба и достигли Дуэра. Глазам открылась знакомая уже картина: ни охраны, ни крепостной стены не было и в помине. Правда, деревянные дома, выстроенные в саксонскрм стиле, выглядели здесь несколько добротнее, чем в Бребьере. В частности, имели затянутые бычьими пузырями оконца и пристройки – конюшни и хлева для домашней скотины, – обнесенные невысокими плетнями с целью разграничения территории с соседями. Перед каждым домом простирался земельный надел, предназначенный для выращивания овощей и злаковых культур.

– Нет, все-таки колонаты – отчаянные люди! – не удержался от замечания Теодорих. – Жить в глухом лесу, оградившись одним лишь плетнем?! На мой взгляд, это верх безрассудства.

– А чего им бояться? Сплошные леса кругом! – добродушно возразила Клерет.

– Да хоть тех же волков, к примеру! – не унимался юноша.

– Ну, вряд ли хищнику удастся добраться до скотины в столь добротных загонах, – резонно заметила Клерет.

– Может, ты и права, – Теодорих решил положить конец бессмысленной по сути пикировке. – Просто, как часто убеждает нас жизнь, повышенная бдительность никогда и никому не мешает. Ведь если бы в этих хуторах имелись стражники, вряд ли кто-то осмелился бы похищать девушек.

– Ты веришь, что в этом замешан духа леса? – охотно сменила тему и девушка.

– Я – арианин, Клерет. Впрочем, как и ты. Так что вряд ли мы с тобой поверим сказкам, поведанным нам вчера почтенной вдовой. Думаю, здесь кроется нечто другое… Потому и надеюсь, что после разговора с дефенсором Рихаром хоть что-то прояснится. Полагаю, нам сюда, – Теодорих указал на самый большой дом хутора, возле которого хлопотала моложавая женщина.

Та же, завидев чужаков, уверенно направлявшихся прямо в ее сторону, истошно заголосила:

– Морвакс!!!

Из дома мгновенно выскочил молодой мужчина, вооруженный гонделаком (видимо, то было единственное оружие, используемое в этих краях). Он принял угрожающую позу, а женщина, воспользовавшись моментом, тотчас нырнула в дом. Тем не менее, из соседних хуторов уже высыпали, привлеченные ее криком, вооруженные мужчины-колонаты в домотканых рубахах и кожаных штанах.

У Теодориха мелькнула мысль, что, пожалуй, эти дикари способны изрубить на куски кого угодно, даже глазом не моргнув при этом. Поэтому быстро достал из-за пазухи письмо Эрминетруды и протянул его стоявшему на пороге дома мужчине с гонделаком. Тот, не двинувшись с места, кого-то позвал. Из-за его спины тотчас вынырнул мальчишка, подбежал к Теодориху, выхватил у него письмо и быстро юркнул обратно в дом.

– Гостеприимные люди, ничего не скажешь! – проговорила Клерет с явным неодобрением в голосе.

Однако пока на пришельцев никто не нападал – все чего-то выжидали. Наконец на пороге вновь возник знакомый уже мальчишка и зашептал что-то на ухо вооруженному мужчине. Тот, несколько удивившись, нехотя опустил оружие. Однако, сменив гнев на милость, сам подошел к непрошеным гостям.

– Приветствую вас, славные воины, – проговорил он, с трудом справляясь с галло-римским наречием. Гости меж тем поняли его без труда и поклонились в ответ. – С некоторых пор нам приходится проявлять осторожность, граничащую с агрессивностью, – извиняющимся тоном пояснил колонат. – Проходите в дом, дефенсор Рихар ждет вас.

Теодорих и Клерет шагнули внутрь жилища. В углу они увидели лежавшего на покрытых тюфяком сдвинутых двух скамейках старика-дефенсора: тот выглядел безмерно слабым и явно готовился к скорой кончине. Морвакс – по всей видимости, сын дефенсора, – подошел к его ложу и что-то шепнул. Старик открыл глаза и неожиданно внятно произнес:

– Пусть подойдут ближе…

Теодорих и Клерет повиновались.

Морвакс приподнял подушку старика, чтобы тому лучше было видно гостей.

– Вас ко мне прислала Эрминетруда? – Гости утвердительно кивнули. – Да-а, она всегда была толковой женщиной. И после смерти мужа правит Бребьером не хуже его… – Неожиданно Рихар закашлял и захрипел. – Я умираю… Скоро мое место займет Морвакс… Но вот что я вам скажу, юные воины: девушек похитил разбойник, поселившийся в лесных развалинах замка. Эрминетруда считает, что похищение связано с проклятьем Ньёрба, но это чушь… – Дефенсор снова забился в приступе кашля.

Морвакс немедленно опустил подушку и бережно накрыл отца меховым одеялом. Теодорих догадался, что продолжать беседу придется уже с самим Морваксом. И не ошибся. Будущий дефенсор жестом пригласил гостей к столу, на котором стараниями знакомой уже женщины, заголосившей при их появлении в селении, были выставлены три чаши с ржаной брагой – излюбленным хмельным напитком саксонцев.

Теодорих отхлебнул из чаши скорее из вежливости, нежели от большого желания: сей напиток всегда казался ему не в меру крепким и излишне отдающим запахом хлеба. Клерет тоже пригубила чашу, но с непривычки сразу поперхнулась и громко закашлялась. Однако, быстро справившись с собой, улыбнулась Морваксу с самым благодарным выражением лица.

– Мы хотим положить конец похищениям девушек, – перешел Теодорих к делу, дабы не тратить драгоценное время на пустые разговоры. – Насколько я понял, в Бребьере виновником считают вервольфа, посланника духа леса, а у вас – злого разбойника, поселившегося в развалинах какого-то лесного замка. Высказывались ли еще какие-нибудь предположения?