Темное очарование - Тереза Медейрос

Порция накрыла его руку своей.

— Еще не поздно, Джулиан! Ты можешь дать мне все, чего я, по-твоему, заслуживаю, — нежность, любовь. Ты можешь подарить мне наслаждение.

— Не знаю, могу ли, — хрипло проговорил он. — Когда я с тобой, я больше не доверяю себе. Понимаешь, с любой другой женщиной я еще способен держать в узде свой… свой нечеловеческий голод, вернее, и голод, и жажду. А вот когда со мною рядом ты… — Джулиан покачал головой, чувствуя, как его обдало жаром. Голод, словно дикий зверь, уже проснулся в своей берлоге и, подняв голову, настороженно прислушивался. Еще минута, и он запустит свои клыки в ее тело, беспомощно подумал Джулиан.

— А тебе и не обязательно ломать голову над тем, можешь ли ты себе доверять! — перебила Порция. — Я лично доверяю тебе полностью — за нас обоих.

И с этими словами она обхватила его лицо руками — точно так же, как в тот день в склепе — и потянулась губами к его губам. Этого оказалось достаточно, чтобы Джулиан почувствовал, как вся его решимость быстро тает, словно снег на солнце. Прорычав что-то, он притянул ее к себе, хорошо понимая, что никогда не сможет насытиться ее поцелуями. На это и целой вечности будет мало, с неожиданной тоской додумал он. Надеясь задушить терзавший его лютый голод, Джулиан отчаянно старался быть нежным, но… все было напрасно — вместо того чтобы помочь ему, Порция, обвив его шею руками, отвечала на его поцелуи со страстью, которая не уступала его собственной.

Зверь, дремавший в его душе, поднял голову — больше всего на свете Джулиану сейчас хотелось прижать ее спиной к стене, сорвать с плеч сорочку и овладеть ею прямо тут, не думая ни о чем… как тогда, много лет назад.

Но тут он почувствовал, как ее пальцы запутались в его волосах. Одного ее прикосновения, одного легкого вздоха, слетевшего с ее губ, оказалось достаточно, чтобы он успокоился. Странное умиротворение внезапно снизошло на него. Почему-то в ее объятиях он не чувствовал себя чудовищем. Только Порции удалось сделать так, чтобы он вновь ощутил себя человеком. Мужчиной.

Не в силах оторваться от ее губ, Джулиан одной рукой обхватил ее бедра и легко оторвал ее от земли, словно она весила не больше пушинки. Из груди Порции вырвался сдавленный стон, и, обхватив ногами его за талию она припала к нему, пока он нес ее к постели.

Джулиан осторожно опустил девушку на пуховую перину. Ему ужасно не хотелось отпускать ее, и лишь мысль о том, что только так он сможет насладиться ее красотой, заставила его смириться с этим. Неохотно разжав объятия, он отодвинулся, чтобы избавиться от рубашки и болтавшегося на шее галстука. Порция смотрела на него затуманенными глазами, ее полуоткрытые губы чуть припухли от его поцелуев. На пушистых темных ресницах повисла слезинка, и Джулиан, заметив ее, перепугался так, что у него сжалось сердце.

— Не плачь, Ясноглазка, — взмолился он. Присев возле нее, Джулиан осторожно смахнул повисшую на ресницах слезинку. — Застрели меня, сожги меня живьем, вонзи мне в сердце кол, если хочешь, но только, прошу тебя, не плачь, слышишь?! Что хочешь, только не это! Я не вынесу твоих слез!

— Правда? — прошептала она. — Господи… как долго я этого ждала!

— Целую вечность, — едва слышно шепнул он.

И все-таки он колебался. Он такай огромный по сравнению с ней, а она такая хрупкая, с горечью думал он. Он может сломать ее одной рукой. Однажды он уже причинил ей боль, и если зверь, дремавший в его душе, снова проснется, то никакая сила в мире не сможет помешать ему сделать это вновь. Но Джулиану меньше всего хотелось причинять ей боль. Он отдал бы все на свете, чтобы подарить Порции наслаждение. Эта ночь принадлежит им. Он не станет тратить время на напрасные сомнения — вместо этого он призовет на помощь весь свой опыт в любовных делах и сделает все, чтобы заставить ее снова и снова содрогаться в судорогах экстаза. Джулиан зажмурился, представив, как он будет заниматься с ней любовью… опять и опять, пока не услышит, как она, забыв обо всем, выкрикнет его имя. Пока они не забудут о том, что существуют прошлое и будущее… что когда-нибудь наступит утро. Да, когда-нибудь это случится… но пока у них есть эта ночь… целая вечность между полночью и рассветом.

Губы Джулиана впились в ее рот. Обостренные, как у всех вампиров, чувства сыграли с Джулианом злую шутку. Он погрузился в тепло ее тела, почувствовал, как его окутывает аромат ее плоти… аромат самой жизни. Он мог слышать, как бьется ее сердце, ощущать сладость ее дыхания, чувствовать ее возбуждение. Господи, с внезапной тоской подумал Джулиан, подумать только, обойти весь мир лишь для того, чтобы понять — самый мощный афродизиак все это время был у него под рукой. Если она сейчас оттолкнет его, прежде чем он успеет сорвать с ее уст еще один поцелуй, ему конец. Потому что тогда он просто перестанет быть мужчиной.

Порция задумчиво перебирала пальчиками волосы, курчавившиеся у него на груди.

— Скажи мне, — негромко попросила она, — что тебе снилось, когда ты шептал во сне мое имя?

— Вот это. — Склонившись к ней, он припал к ее губам с той же страстью, с которой до того отталкивал ее.

Порция застонала — язык Джулиана, раздвинув ей губы, ворвался с ее рот. Он целовал ее с такой нежностью, словно она была невинной девочкой, юной, желанной невестой, которую следовало долго и бережно ласкать, прежде чем она решится отдаться в его власть. Губы Джулиана вновь и вновь касались ее губ, наполняя ее невиданным наслаждением, которое подобно меду растекалось по ее жилам. Это наслаждение заставило ее соски напрячься и затвердеть, это оно жаркой волной захлестнуло все ее тело, прошло по нему, чтобы потом свернуться клубком меж ее бедер.

— О Боже, мистер Кейн! — запинаясь, пробормотала она, когда снова обрела способность дышать. — Уж не снится ли мне это? Неужели… неужели вы пытаетесь меня соблазнить?!

— Ты ведь сама велела мне дать тебе все, что ты заслуживаешь, — пробормотал Джулиан. Низкий, звучный, чувственный голос его таил в себе невероятный соблазн, противиться которому было выше ее сил. — А такая красивая женщина заслуживает, чтобы ее соблазняли по меньшей мере три раза за ночь… а может, даже чаще.

Его искусные губы проложили цепочку поцелуев от угла ее рта до того места у основания шеи, где трогательно и часто бился пульс. Порция, закрыв глаза, прерывисто вздохнула. Ей даже во сне не могло присниться, что когда-нибудь она возблагодарит судьбу за встречу с вампиром, существом, которое привыкло бодрствовать по ночам.

Джулиан припал губами к ее горлу, и по всему его телу пробежала мучительная дрожь неутоленного желания. Невероятным усилием воли справившись с ним, Джулиан ласкал губами нежную раковинку ее уха. Мгновением позже его ладони обхватили ее грудь, и Порция, не ожидавшая от него подобной смелости, слабо ахнула и невольно выгнулась дугой на постели. В нетопленой комнате стоял лютый холод, однако от тела Джулиана веяло жаром, и вскоре она почувствовала, как все ее тело охватил ответный огонь.