Грани отражения - Джулс Бичем

Лия заинтересовалась узором на ковре, спеша скрыть улыбку. Да, именно это она и ожидала, если не чего похуже. Дорнот покачал головой.

 – Конечно же. Я отвезу тебя в город тогда, когда ты скажешь.

 – Спасибо, – какая добрая муха его укусила? Чтобы он, делавший только то, что сочтет нужным, отдал инициативу кому-то? Что с ним?

 – Я хотел, чтобы ты здесь поняла саму себя. Отдохнула, а не превращалась в тень, мечась между работой и, – он осекся, не желая произносить дальше имени или намека на её отношения, – Прости, что так вышло. Я не предполагал, что всё будет выглядеть так отвратительно.

Дорнот провел рукой по волосам, скрывая неловкость. Он просил у неё прощения. Лия подумала, что она всё время так мечтала заставить его произнести это. Но сейчас, когда желанные слова прозвучали, она не испытывает удовлетворения. Напротив.

 За окном пели птицы, напоминая о том, что весна уже закончилась, а через несколько дней в свои права вступает лето. Опускающаяся ночь внесла в тишину момент, когда непроизвольно возникшее чувство доверия усиливается настолько, что, кажется, что весь мир готов быть открытым для тебя, не пряча никаких камней за спиной. Лии захотелось подойти к Дорноту, дотронуться до него и сказать спасибо за то, что он сделал для неё. И хрупкое, как снежинка, но при этом сильное, как  поток воды, доверие становится только крепче, связывая их вместе.

Она смахнула с колена несуществующую пылинку и, стараясь говорить спокойно и отстраненно, как сам Ян, произнесла:

 – Спасибо, за то, что сделал, – прозвучало как-то коряво, на его лицо вернулось прежнее, непроницаемое выражение, словно он ожидал негативного продолжения. Стараясь снять напряжение, Лия улыбнулась ему. На его лице дрогнул мускул, словно он расслабился, и, смотря ей в глаза, Ян тоже улыбнулся.

Кажется, она ждала чего-то еще, но чего – не могла объяснить. Возможно, каких-то невысказанных слов, повисших в воздухе?

Солнечный луч пощекотал Лию по носу, заставляя  открыть глаза. Она потянулась, испытывая ощущения из детства – когда наступает что-то очень хорошее, и мир так добр к тебе, будто на земле наступает рай. Зажмурилась. Завтра она попросит Дорнота отвезти её домой. Ей будет не хватать его в какой-то мере, но ведь он не исчезнет в один миг как призрак? Возможно, они смогут даже встречаться изредка, чтобы посидеть где-нибудь.

Это ощущение не покидало её все утро, заставляя причесываться, дурачась перед зеркалом. Не ушло оно и тогда, когда Лия спустилась вниз. Миссис Норис так же улыбнулась ей в ответ, ставя на стол тарелку со свежеиспеченными булочками и кофейник.

Лия с аппетитом хрустела румяной корочкой булочки, когда её внимание привлекла папка, лежавшая на краю стола.

 – Моя дорогая, – заметив её интерес, спохватилась миссис Норис, – Вам не сложно отнести потом папку хозяину? Он оставил её тут вчера, поздно вечером, вероятно забыв. А документам не место на моей кухне.

Лия кивнула, допивая кофе. Выбралась из-за стола и, подхватив папку, двинулась к кабинету. Дурное любопытство внезапно разыгралось в её голове, когда она подошла к лестнице. Никто не заметит, если она одним глазом заглянет на то, чем занимается Дорнот. Лия остановилась на ступеньках и открыла папку. Внутри находились какие-то бумаги, а сверху лежала сложенная газета. Заголовок на первой странице заставил Лию глубоко вздохнуть, словно из её легких внезапно улетучился весь кислород, а к горлу подкатила дурнота. С фотографии  на неё смотрел Эрик. Да, именно смотрел. Она моргнула, осознавая, что под руку его держит та самая блондинка из театра.

Но то, что было написано в заголовке статьи, удвоенно вернуло Лии ощущения предательства и осознание того, что, то доверие, которое, как ей казалось, начало крепнуть, рассыпалось вдребезги.

“ После уникальной операции миллионер вернул зрение. Врач совершил чудо”.

Стараясь унять дрожь в руках, Лия стала искать нужную страницу. Каким-то  чутьем она знала – что увидит. И, глядя на фотографию Дорнота, подтверждавшую её догадки, поняла, что её в очередной раз предали.

Дорнот сидел, сосредоточенно печатая что-то на ноутбуке, когда Лия вошла в кабинете. Он удивленно вскинул бровь, когда она подошла к столу и, почти швырнув папку, неприятным хриплым голосом произнесла:

 – Отвези меня домой. Как обещал.

 – Что случилось? – его лицо выражало абсолютное недоумение и озабоченность. Чем дольше Лия смотрела на него, тем сильней становилось желание ударить его. Но она, стиснув зубы, старалась держать свои эмоции под контролем. Хватит и того, что от сдерживаемых слез, щипавших в носу, она смогла прокаркать пару слов.

 – Объясни, что случилось, – Ян подался вперед, вглядываясь в её лицо. Чтобы не сорваться, она криво улыбнулась:

 – Мне надо сегодня же оказаться дома.

Он позволял себе и дальше играть с ней, изображая очередную маску участия. Бережно, словно это была колба с ртутью, Лия подвинула к нему папку. Он перевел взгляд на неё, словно догадываясь, что в ней прячется ответ, придвинул к себе и открыл. Как и она, несколько минут назад, Дорнот словно споткнулся о заголовок статьи. Пробежался взглядом по строчкам. Лия не отрывала глаз от выражения его лица, а в душе у неё затухал недавно возрожденный огонёк веры и спокойствия. Отчего-то это было даже больнее, чем тогда, когда Эрик равнодушно закатал её в грязь. Это проникало глубже, чем она могла себе представить.

Дорнот поднялся и шагнул к ней. Лия подалась назад.

 – Послушай меня. Послушай, пожалуйста.

Зачем? Он хочет оправдаться или снова убеждать её в своей правоте? Она не претендовала ни на что. Она почти всё это время жила с мыслями об Эрике, а он знал. Знал и ни разу не удосужился рассказать ей правду, чтобы избавить её от ненужных страданий. “Я сделал то, что другие не смогли бы”. Он рассказывал ей о том, как делал эту операцию, о том, что чувствовал, когда делал её!

Судя по всему, мысли на лице Лии читались без труда потому, что Дорнот сделал еще шаг к ней, успокаивающе протягивая руки, будто она была ополоумевшей кошкой.

– Ты должна выслушать меня…

 – Нет, – заорала неожиданно она, –  Я уже выслушала предостаточно! Хватит с меня, ясно?

Удивительно, как они поменялись ролями – она, постоянно державшая себя в руках, вопила как ненормальная. А вчерашний психопат Ян неожиданно мягким и ласковым голосом заговорил с ней, пытаясь остановить:

 – Ты всё неверно поняла…

 – Да всё я поняла! Ты ничем не лучше его, всё это время знал, как мне больно, и молчал, не говорил ничего. Тебе нравилось это!

Дорнот покраснел. Затем краска внезапно схлынула с его лица, отчего кожа приняла землисто-пепельный оттенок. Он сжал кулаки. Неожиданно Лию пронзила мысль – сейчас всё повторится, как тогда, в квартире Эрика. И она инстинктивно зажмурилась.