Ибн Баттута - Игорь Тимофеев

Провозглашение «исповедания ислама», как это подтверждается и другими источниками, оказалось, таким образом, актом мучительным, кровавым. Исламизация не только сыграла важнейшую роль в укреплении военного и экономического могущества Золотой Орды в период правления Узбека (1312–1342), но в значительной мере была прологом крушения Улуса Джучи, которое началось на Куликовом поле в священные для всех русских сентябрьские дни 1380 года.

Чтобы понять, отчего это было именно так, перенесемся в 1312 год.

Сразу же после смерти хана Токты тридцатилетний Узбек, опираясь на группу влиятельных нойонов, убил его сына Ильбасмаша и захватил золотоордынский престол, на который он по монгольской традиции законных прав не имел. Стремясь закрепить победу, Узбек расправился с целым рядом царевичей и эмиров, поддерживавших Токту, и объявил ислам государственной религией. Зеленое знамя пророка было, таким образом, символом централизации, беспрекословного подчинения монгольской оседлой и кочевой знати авторитету ханской власти.

Против нового хана выступили феодалы, по старинке придерживавшиеся Чингисовой Ясы, а также уйгурская «интеллигенция», которая исповедовала либо буддизм, либо христианство несторианского толка. Немало христиан было и среди покоренных монголами тюркских народов, составлявших большинство населения Золотой Орды.

Не все нойоны бунтовали в открытую. Многие лавировали, хитрили.

«Ты ожидай от нас покорности и повиновения, — говорили они Узбеку, — а какое тебе дело до нашей веры и каким образом мы покинем закон и устав Чингисхана и перейдем в веру арабов».

Настаивая на своем, Узбек-хан действовал решительно и жестоко. Сто двадцать влиятельных эмиров, в чьих жилах текла Чингисова кровь, были умерщвлены. Такая же участь ожидала буддийских лам и несторианских священников, отказавшихся признать примат религии сарацинов.

Сотни, а может быть, тысячи искуснейших, испытанных в боях монгольских воинов из христиан хлынули на Русь, где искали прибежища у единоверцев, невзирая на различия и даже враждебность между греческой (православной) церковью и несторианством.

Беглецов принимали, привечали, наделяли землей.

«Кто пришел зимой, получал соболью шубу, кто летом — княжеский титул». Так говорили о пришельцах русские люди.

И изгнанники платили добром за добро, несли службу исправно. Их драматический исход датируется 1312 годом. В 1380 году их внуки в рядах русских ратников переправятся через Непрядву и встанут на поле, чтобы скрестить клинки со вчерашними соплеменниками.

Но не это, разумеется, было решающим в падении Золотой Орды. Важнее было другое. Начиная с Александра Невского, побратавшегося «на крови» с сыном Батыя Сартаком и тем самым спасшего Русь от опасности немецкого порабощения, и вплоть до 1312 года Золотая Орда, фактически покорившая Русь и обложившая ее разорительной данью, тем не менее служила ей амортизатором от любых посягательств с Востока и в известной мере гарантом против агрессии с Запада. Лучше было платить дань язычникам, не навязывавшим своей веры, чем оказаться под немцем, который чуждую русскому народу католическую веру пытался насадить огнем и мечом.

Дальновидный политик, Александр Невский исходил именно из этого, заключая союз со вчерашним непримиримым противником, степным грабителем, предавшим огню цветущие древнерусские города.

Потянулись годы, десятилетия татаро-монгольского ига.

«Татаро-монголы, — писал К. Маркс, — установили режим систематического террора, причем разорения и массовые убийства стали его постоянными институтами, Будучи пропорционально малочисленными по отношению к размаху своих завоеваний, они хотели создать вокруг себя ореол величия и путем массовых кровопролитий обессилить ту часть населения, которая могла бы поднять восстание у них в тылу…»

С начала XIV века идет собирание русских земель, их последовательное подчинение воле Москвы. Из маленького заштатного городка Москва превращается в столицу преуспевающего княжества; при Иване Калите сюда из стольного Владимира переносит свою резиденцию митрополит Петр.

Центростремительное движение уже неостановимо. Многие русские умы отчетливо сознают, что главная цель — превращение Руси в единое, сплоченное, централизованное государство.

Иван Калита прекрасно понимает, что избавиться от ордынского ига ему еще не по силам. Годы и десятилетия постепенного, незаметного, упорного государственного труда понадобятся для того, чтобы стряхнуть с могучих плеч Руси оседлавшего ее кочевого разбойника. Главное условие укрепления Руси — передышка, избавление от грабительских набегов. Главное — выиграть время, собраться с силами, и Иван Калита регулярно снаряжается в Сарай, где, угодничая перед ханом и влиятельными мурзами и донося на политических соперников, противящихся объединению, ни на мгновение не забывает о великой миссии, возложенной на него историей.

Его политику полностью одобряют древнерусские летописцы:

«Престаша поганый воевати Русскую землю и закалати христиан, и отдохнуша и упочинаша христиане от великиа истомы и многиа тягости и насилиа татарского, и бысть оттоле тишина велика на всей земли».

Русь копит силы, готовится к решающей схватке, и огромную роль в этом сыграл перелом в религиозном сознании, случившийся в 1312 году, когда из язычника ордынец превратился в ненавистного «бесермена», в агарянина — непримиримого врага православной византийской веры. Нет отныне пути к компромиссу, и «или — или» — жестокий принцип, который впервые сплотившиеся русские рати бросят в кровавую сечу на Куликовом поле, — неуклонно входит в сознание, горячит кровь, будоражит умы, заставляет подняться над суетою вчерашних усобиц и распрей.

Все это в Сарае долгое время не принималось в расчет. Вряд ли задумывался об этом и Узбек-хан. Он, надо полагать, не испытывал особых сомнений относительно лояльности своих северных вассалов, которых он казнил и миловал по своему усмотрению, вручая наиболее покладистым и щедрым на взятки ярлык на великое княжение.

Энергичный и предприимчивый Узбек был занят другим. Принятие ислама придало его царствованию особое качество: включив свой гигантский улус в границы мусульманского мира, Узбек-хан вошел в число могущественнейших властелинов мира. К ним, по словам Ибн Баттуты, кроме Узбек-хана, относились правители Египта, Сирии, Ирака, Туркестана и Мавераннахра, Индии и Китая.

Предметом вожделений Узбек-хана был Азербайджан, находившийся в руках хулагуидских правителей Ирана. Золотоордынский хан не раз снаряжал против них военные экспедиции, но присоединить Азербайджан к своим владениям ему так и не удалось.