Сожженные мосты. Часть 1. - Александр Афанасьев

Лицо Уайта моментально скривилось — как будто ему кто-то рассказал о дерьме на тарелочке в холодильнике.

— Коммунист?! Проклятые коммунисты, чего только не придумают. Его расстреляли?

— Его посадили в тюрьму. Потом он умер. Но дело не в этом. Сидя в тюрьме, он написал труд, по моему скромному мнению не только не уступающий, но и превосходящий по своей опасности труды Льва Троцкого.

— Вот! Надо было расстрелять этого поддонка, и он бы не успел ничего написать. Знаете… — Уайт перешел на воспоминания — Центральная Америка здорово прочищает мозги, да, сэр. Всем этим правозащитникам, которые стоят на коленях перед учреждениями Департамента Коррекции в те дни, когда там поджаривают плохих парней, вот их бы в Мексику или тот же Сальвадор засунуть и посмотреть что они там будут делать. Клянусь, после первого же часа пребывания на благословенной латиноамериканской земле эти парни будут просить у меня пулемет М60 и побольше патронов. А также веревку — коммунистов вешать!

Непостижимо уму! И это государственный деятель! Больше он похож на вояку из эскадрона смерти. Да, можно говорить все что угодно — но нельзя же в это верить самому!

— На вашем месте, сэр, я бы так не относился к трудам Грамши. Его труды — это оружие, которое могут применять не только и не столько коммунисты. На вашем месте я бы и сам ознакомился с ними.

— Думаю, вы сами меня с ними ознакомите… — проворчал Уайт — играем…

Возможно из-за того, что были упомянуты коммунисты, может из-за сальвадорских воспоминаний — но сейчас неудачно ударил Уайт. В пар теперь ему можно было уложиться, только если очень повезет.

— Черт бы все побрал…

Сэр Джеффри ударил точно.

— Так вот, милостивый государь. Если верить Антонио Грамши, процесс завоевания и удержания власти, а равно и процесс утраты власти — процесс постепенный, молекулярный. Я бы даже добавил — многофакторный. Власть в России невозможно, или, по крайней мере, очень сложно, обрушить в лобовой атаке на нее. За долгие годы правления были созданы множественные защитные механизмы и барьеры. Русские доказали свою готовность лить кровь, вспомните шестнадцатый год, когда восстания подавляли пулеметами и артиллерийским огнем. Но дело не в этом. Никакая власть не может долго удержаться, если сидит на штыках. Не стоит доверяться лишь Марксу. Я больше верю тому же Грамши, который говорит, что власть держится на благожелательном согласии граждан на ее отправление. Ведь согласитесь — в Российской Империи живут такие же люди, как и здесь. Они работают, они платят налоги и пошлины, они ходят на выборы. Если даже они голосуют на выборах за левые партии — все равно тем самым они поддерживают власть, находясь в рамках легального политического процесса. Играем…

Добили. Как и следовало ожидать — сэр Джеффри отыграл одно очко, исправить допущенную им ранее ошибку будущий министр безопасности Родины не смог.

Следующую лунку на поле играли двое, в ожидании сэр Джеффри и Уайт присели на небольшую, чуть кособокую, деревенского вида скамейка.

— Типично британская скамейка… — пошутил Уайт несколько неуклюже

— Почему же, сэр?

— Ей по виду лет двести…

Сэр Джеффри вежливо улыбнулся. На такие шуточки он уже давно никак не реагировал, ему было не до шуток.

— Так вот, сэр, вернемся к Грамши и к России. Я несколько лет возглавлял там одну из резидентур и знаю, о чем я говорю. Вы никогда не задумывались над символизмом тех определений, которые даются тем или иным странам. Например, Британия прозывается "старой доброй Англией", германцам, которым сейчас нравится величать себя римлянами больше нравится определение "стальная империя". Вы знаете, как называют свою страну русские?

— Нет, сэр.

А что ты вообще знаешь, идиот, кроме устройства "Кольт-1911" и нужной силы тока, чтобы доставить пытуемому максимальную боль, но не убить его?

— Русские называют свою страну "Святая Русь".

Уайт захохотал, приглушенно, в рукав, чтобы никто не слышал — здесь не принято было громко говорить или смеяться — чтобы не мешать игрокам.

— Вот это да… Святая Русь. Однако, замахнулись. Впрочем, мне давно кажется, что русские не от мира сего.

— Возможно, сэр, возможно. Но дело не в этом. Определение "святая" — в этом их сила, но в этом же и их слабость. Для них порядок мироустройства — и власть как важнейший ее компонент — от Бога. Не от людей, а именно от Бога. Да, они могут быть просвещенными людьми, они могут зарабатывать деньги, они могут знать несколько иностранных языков — но внутри каждого русского сидит это: вся власть — от Бога. Миропорядок — от Бога. Русские совершенно открыто говорят — вполне разумные и просвещенные люди, что они вернулись к Господу, к Истинной вере, не поддались на дьявольские искушения — и Господь в награду дал им Иерусалим и дал много других новых земель как истинно богоизбранному народу.

Слова "богоизбранный народ" сэр Джеффри употребил не случайно. За римское наследие и право считать себя истинным продолжателем дела Рима боролись три страны. Североамериканские соединенные штаты совершенно открыто исповедовали концепцию "града на холме", а североамериканский народ считали богоизбранным народом, не имея на это никакого формального права. Священная римская империя германской нации числила свое происхождение от племен готских варваров, победивших Рим и снявших корону с головы последнего римского императора. Наконец, Российская Империя считала себя "Третьим, истинно христианским Римом", а Император Российский среди прочих полноправно носил титул "Цезарь Рима".

Игроки сыграли лунку, настала их очередь. Сэр Джеффри заметил, что после глупой ошибки на предыдущей лунке североамериканец стал явно осторожничать.

Ударили — у сэра Джеффри удар вышел намного лучше, он перебросил мяч прямо на грин, почти к самой лунке. Учитывая, что пар был два — лунку он, можно сказать, сыграл. А вот у Уайта были проблемы.

— Могу вас поздравить…

— Да бросьте сэр, половина поля еще…

— Я допускаю ошибки. Непростительные.

— Исправите. Так вот. Понятие "святая", "святость", накладывает очень существенные ограничения. На самом деле страна, посмевшая себя определять как "святая" и искренне верящая в этом — уязвима как никакая другая. Скажите, что будет, если у вас здесь разразится какой-нибудь серьезный скандал.

— Какого рода, сэр?

— Ну, к примеру, возьмем скандал с Сальвадором. Помните скандал, когда батальон особого назначения сальвадорских коммандос "Алькататль" был обстрелян из деревни, а потом вырезал в отместку всю деревню, двести сорок человек. Там ведь были североамериканские военные советники, правда?

Знает, с...а!

— Ничего хорошего… — по лицу Джона Уайта было явно видно, что вспоминать ему это неприятно, даже с учетом того что дело замяли — кое-кого придется отдать под суд. И вообще — выльется много дерьма, и что самое несправедливое, выльется это дерьмо на головы тех парней, кто просто делал свою работу, защищая всех нас от коммунистической заразы. Но домохозяйке перед телевизором это не объяснить, и если такое всплывает — увы, приходится кем-то жертвовать, чтобы замять дело.

— Ну так вот. А в Российской Империи, если подать все это как следует — это может привести к совершенно непредсказуемым последствиям. Потому от понимания "Власть от Бога" до понимания "Власть от Сатаны" — всего один шаг. Русские не пожелают подчиняться власти, которая творит подобные бесчинства. Русские обвинят в бесчинствах власть, а не конкретных исполнителей. В этом уязвимость монархий — есть конкретное лицо, которое отвечает за все. И это лицо — высшее лицо в государстве.

Джон Уайт снова промахнулся. Разозлился.

— Знаете что сэр. Мы, североамериканцы подходим к делу просто. Без долгих объяснений, без витийствований. Если у вас есть что-то конкретное — я хочу это увидеть, сэр. Прямо сейчас. Мой отец говорил мне — не вкладывай деньги в то, чего ты не можешь пощупать. И он был совершенно прав да, сэр.

— Ну что же…

Сэр Джеффри открыл свой нессерер, вынул фотографию — пока одну только фотографию. Подал ее Уайту.

— Это русский?

— Как вы догадались? — позволил себе колкость сэр Джеффри, которую североамериканец просто не понял.

— Русская военная форма. Военно-морская форма.

— Совершенно верно. Это русский. Контр-адмирал флота Российской Империи, князь Александр Воронцов, ныне посол Его Величества при дворе Шахиншаха Персидского. В некотором роде — ваш коллега.

Уайт вернул фото, настороженно уставился на британца.

— В каком роде коллега?

— Окончил военный институт в Санкт-Петербурге, факультет специальной разведки. Специалист по борьбе с терроризмом и диверсионной деятельностью. Отметился в Бейруте, лично принимал активное участие в боевых действиях…