Небесные мстители - Владимир Васильевич Каржавин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Игорь по нескольку раз в день доставал этот рисунок и всматривался в него так, как будто боялся забыть. Это единственное, что у него осталось в память о Милене.
Единственное? Нет! Еще голубые, небесного цвета глаза и аккуратно, волной уложенные светлые волосы. А еще ее голос: «Так я вас и отпустила», «Игорь Николаевич, остыньте», «Вставайте, разведчик».
Милена… что с ней? Вдруг она и Петр арестованы? А он, Игорь Званцев, даже не успел проститься с ними и поблагодарить за все хорошее, что они для него сделали. Да и расстались они плохо. Милена, побывав в машине Вальца, испытывала глубокий стресс, и Петр был зол на него за это.
Что с Яном Клапачем? Он с ним крепко подружился, но проститься тоже не успел. Может, и Ян арестован? Думы, думы…
Званцев потянулся за новой папиросой, но услышал шаги и перевел взгляд.
Увидев, кто вошел, он приподнялся, сел, хоть и нехотя, а потом пробурчал:
– Ну и чего пришла?
– А ты не очень-то любезен, – сказала Рита Мещерская, потом, не спрашивая разрешения, убрала с табурета кружку-пепельницу, присела и пристально глянула на своего бывшего мужа.
– Галантный кавалер – понятие буржуазное, – ехидно произнес Званцев, отложив папиросы в сторону. – Так ты учила меня в тридцать восьмом году.
– Все не можешь забыть?
– Что делать, если память хорошая!
Рита слегка улыбнулась и заметила:
– А ты похудел за эти несколько дней.
– Я был не на курорте.
Рита поднялась, сделала несколько шагов, насколько позволяла тесная землянка. Игорь чувствовал, что нервы у нее на пределе.
Она снова присела на табурет и заявила:
– Званцев, ты несносен!
Он пожал плечами и сказал:
– Я это слышал много раз.
На ее глазах появились слезы.
Она достала платок, утерла их и произнесла:
– Я за тебя волновалась. А ты за меня переживал хоть немного?
– А что с тобой тут может случиться?
– Может! Мы на войне! Ты еще не забыл капитана Купцова? Два дня назад в их блиндаж попал снаряд. Его и еще двоих по частям собирали. Со мной могло быть то же самое!
– Могло, но не случилось.
– А если бы случилось, то пришлось бы тебе одному воспитывать нашу дочь! – выкрикнула Рита, опять вытирая платком глаза, мокрые от слез.
Званцев вскочил.
– Что ты сказала? Дочь? У меня что, есть дочь?
– Не у тебя, а у нас с тобой, дурак!
Игорь не на шутку растерялся. Настолько ошеломляющим было то, что он сейчас услышал.
– Что же ты мне раньше про дочь ничего не сказала?
– А ты спрашивал?
Игорь снова сел напротив нее, нежно взял за плечи.
– Ритка, перестань! Не плакать, а радоваться надо. У тебя хоть фото есть?
Военный юрист третьего ранга Маргарита Мещерская расстегнула карман гимнастерки, вынула небольшую фотографию, на которой была улыбающаяся девочка с большим белым бантом и плюшевым мишкой в руках.
Званцев осторожно взял фотографию. Лицо его осветилось улыбкой.
– Сколько ей здесь?
– Четыре с половиной.
– Где она сейчас?
– У дяди в Подмосковье. Помнишь его плащ?
Игорь продолжал изучать фотографию дочери.
– Она на меня похожа! – сказал он.
– А на кого же еще?
– Как зовут?
– Ира… Иришка.
– Про меня знает?
– Знает. Я ей говорила, что папа – летчик, воюет с фашистами.
Игорь все не мог оторваться от фотографии.
– Ритка, я ее возьму. Через несколько часов мне вылетать. Это будет мой талисман!
Но Маргарита Мещерская думала иначе.
Быстрым движением она выхватила у него фотографию дочери, сунула обратно в карман гимнастерки и заявила:
– Мы с тобой пока еще в разводе. Вот будешь мужем, станешь настоящим отцом, тогда и смотри на дочь. Лучше без фото.
– Ритка, отдай!
– Не отдам. Куда в карман лезешь, дурак!
Тут Званцев почувствовал, что в землянке находится еще кто-то, обернулся и тотчас встал по стойке смирно. Военный юрист Маргарита Мещерская тоже поднялась и смущенно глянула на Балезина.
– Не помешал? Могу ошибиться, но у вас тут семейная сцена? – Балезин пару минут назад неслышно вошел в землянку, но не стал прерывать их спор, а только наблюдал за тем, что здесь происходило.
– Простите, товарищ полковник, – смущенно произнесла Рита. – Вы недалеки от истины.
Алексей Дмитриевич Балезин пребывал в хорошем настроении.
– Да вы садитесь, – распорядился он и сам присел на край топчана рядом с Игорем.
Ни Рита, ни Игорь не решались заговорить первыми. Алексей Балезин почувствовал, что надо разрядить обстановку. К тому же старшего лейтенанта Званцева он воспринимал уже как своего ученика. А раз так, то перед выполнением ответственного задания нужно поддержать его, снять напряжение.
– Завидую вам, молодым, – негромко сказал он. – Скоро войне конец. Вернетесь к мирной жизни, будете воспитывать дочь.
Рита оживилась.
– Товарищ полковник, можно нескромный вопрос?
– Хоть два.
– Вы женаты?
– Так точно.
– А как вы, если не секрет, познакомились с будущей женой?
Игорь мельком бросил на нее укоризненный взгляд. Мол, чего ты пристала к человеку? Но Рита на это не отреагировала.
– Это было давно, в одна тысяча девятьсот пятнадцатом году. – Алексей Дмитриевич улыбнулся. – Я, молодой поручик, командир пулеметной команды, был ранен и попал в госпиталь. Мне сразу приглянулась чернобровая сестра милосердия, которая часто бывала у нас в палате. Когда она мне ставила укол, пардон, в ягодицу, я театрально кричал на всю палату. Все, кто был способен на это, смеялись, а она злилась.
– Ой! – Рита прыснула, но тут же сделалась серьезной. – А потом что?
– Потом я провожал ее до дома, дело происходило в Москве. А дальше революция, борьба с бандитизмом. Только в двадцать четвертом году мы, благодаря счастливому случаю, встретились и больше уже не расставались, если не считать этих вот военных лет.
– У вас, наверное, есть дети?
– Да. Сын, артиллерист, воюет. Дочь учится в медицинском. Так что глазом не моргнете, как ваша Иринка… правильно я ее называю?
– Правильно.
– Ваша Ира вырастет. В общем, не ссорьтесь, помните, что семья – ячейка государства. – Балезин поднялся, окинул взглядом обоих и на прощание добавил: – Верьте в счастливый случай. То, что вы встретились здесь, вдали от дома, он самый и есть.
Когда он ушел, Маргарита Мещерская переменилась в лице.
Оно стало строгим, а голос таким, каким воспитатель напутствует подопечного:
– Ты слышал, что он сказал? Семья – ячейка государства!
– Ритка, отдай фото, – проворчал Игорь, сделав вид, что ее слова для него почти ничего не значат.
– Званцев, ты несносен! –
