Из ниоткуда в никуда - Александр Бушков

Не пытаясь ходить вокруг да около, Брашеро начал с самой сути: заявил, что ему прекрасно известно об умонастроениях короля и его ближайшего окружения. А потому именно в Горроте и решили искать приюта лары-заговорщики, настроенные против нынешней системы так же, как и Стахор, и всерьез намеренные ее поломать к чертовой матери, чтобы Империя рухнула и лары жили сами по себе, а земляне сами по себе, чтобы никто более не пытался из-за облаков управлять земной жизнью — а там, за облаками, следует провести решительны реформы, план коих давно разработан…

Судя по рассказам Литты, Брашеро без труда мог предстать чертовски убедительным и обаятельным. И Стахор купился. Поскольку предложение отвечало его потаенным заветным «чаяниям»… Для начала, сказал Брашеро, следует сделать Горрот местом, где лары уже не смогут подслушивать и подглядывать. И началась история с «верстовыми столбами». В детали, которые он сам считал мелкими, Стахор и не собирался вникать — он попросту издавал указы и отдавал повеления, выполняя план Брашеро.

В Акобар и парочку других портов прямо-таки вереницей потянулись грузовые корабли, как следовало из документов, все до одного принадлежавшие судовладельческому дому «Каурат и сыновья», располагавшемуся в Фиарнолле (прикидывая по количеству кораблей, заведение могучее и богатое). С них выгружали тщательно упакованные в ящики «верстовые столбы» и еще какую-то (как понял Сварог) необходимую аппаратуру, потом из нескольких складов развозили по всем границам. Устанавливали столбы ни о чем не подозревавшие подданные Стахора — но всякий раз после этого люди Брашеро что-то еще доделывали. Ну, явно устанавливали у основания каждого, старательно закапывая потом, какую-то аппаратуру, связывавшую столбы в единую сеть (ни о чем, напоминавшем бы рытье канав и подкладку проводов Стахор, не раз приезжавший взглянуть на работы, ни словечком не упоминал).

Справились. И вскоре Стахор на конкретных примерах убедился, что Брашеро нисколечко не соврал — лары и в самом деле словно оглохли и ослепли, надзирать за происходящим в Горроте более не могли, никакие их приборы в Горроте не действовали, а летательные аппараты попросту падали. В Канцелярии земных дел Стахор лишь недоуменно пожимал плечами в ответ на первые расспросы Диамер-Сонирила и твердил, что он не ученый, что его ученые полагают, будто все дело в каком-то неизвестном доселе природном феномене, но сам он ни о чем судить не берется по недостатку знаний. Впрочем, вскоре его перестали расспрашивать — видимо, поручив расследование восьмому департаменту. Каковой, что Сварогу и без того известно, ничегошеньки не добился.

Стахор приободрился и воспрянул, видя, что дела идут успешно и данные ему обещания сбываются. Еще до завершения работы со «столбами» часть дворца отгородили высокой стеной, и Брашеро устроил там нечто вроде штаба, откуда мог управлять всем. Туда опять-таки завезли массу громоздких ящиков. По завершении Стахор захотел осмотреть все. Брашеро ему нисколечко не препятствовал и согласился без малейшего промедления. Ясно, почему: как рассказал Стахор, он ничего не понял в увиденном — но, по его описаниям, это больше всего напоминало центр управления (Сварог подозревал, не только столбами).

Потом Брашеро через финансистов Стахора потратил немало денег, выплатив абсолютно все долги Горрота (там наверняка было настоящее золото, если никто из кредиторов не поднял паники).

Чуть позже попросил объявить запретной зоной некое местечко в горном хребте Каррер — использовав в качестве предлога якобы открытое там золото и устройство рудников. Несомненно, то самое «Горное гнездо», о котором поминала Литта, — но, в отличие от нее, Стахор знал точное место, которое и показал на карте Сварогу. Брашеро охотно, не дожидаясь расспросов, дал необходимые пояснения: он намерен разместить там устройства, парализующие еще кое-какую деятельность ларов, а заговорщикам лишь придающие силы. И разводил руками (надо полагать, с самым обаятельным и честным лицом): он бы и рад дать самые подробные объяснения, но его величество все равно ничего не поймет, увы… Прекрасно сознавая, что так оно и будет, Стахор вопросов задавать не стал — но, когда захотел осмотреть то место, был опять-таки немедленно туда допущен. Там огромные, непонятные ему механизмы выравнивали площадку в небольшом ущелье, копали котлованы, закладывали фундаменты — чего лары уже не могли видеть…

Корабли «Каурата и сыновей» шли прямо-таки нескончаемым потоком с новыми загадочными грузами. Стахор и Брашеро находились в превосходных отношениях. Эгле, впрочем, как-то рассказала мужу, что Брашеро пытался за ней ухаживать, но крайне галантно и деликатно и отвязался после первого же намека на то, что здесь ему ничего не светит. А посему Стахор не стал придавать этому никакого значения и выступать с упреками — многие пытались ухаживать за Эгле и в бытность ее наследной принцессой, и позже, когда она стала королевой; на фоне иных наглых прилипал, получавших от Стахора свое, Брашеро выглядел весьма порядочным человеком, которому хватило одного намека.

Со временем Стахор наладил за Брашеро и его людьми самое искусное наблюдение силами тайной полиции. Доверять своим новым друзьям он вполне доверял, но прекрасно отдавал себе отчет, что в политических союзах каждый участник всегда держит что-то в рукаве исключительно для себя, как шулер — козырные тузы. Стахор попросту хотел знать как можно больше (Сварог на его месте поступил бы точно так же).

Ничего интересного, правда, узнать не удавалось. До некоего момента… Один из лучших агентов, игравших роль приставленного к Брашеро лакея (сам Брашеро никаких слуг с собой не привозил, их предоставил гостям Стахор) ухитрился подсмотреть и подслушать интереснейшие вещи. Глубокой ночью в своем кабинете Брашеро разговаривал с сидевшими у него на столе тремя крохотными человечками, чьи голоса, вот удивительно, звучали так же громко, как голоса обычных людей. Речь шла об устройстве «новых укрытий», о доставках каких-то грузов. И в ходе разговора Брашеро заверил собеседников, что «этот коронованный придурок ни о чем не подозревает».

Последнее Стахору, как любому на его месте, не понравилось крайне, в ту же ночь он обсудил эти сведения с Эгле, которая тоже немного встревожилась («А в спальню к вам, голуби мои, наверняка с самого начала напихали микрофонов», — подумал Сварог, который на месте Брашеро так именно и поступил бы).

Стахор, разумеется, не стал, как умный человек, устраивать скандала с обличениями. Всего-навсего с простецким видом поведал Брашеро о том, что один из лакеев случайно подсмотрел беседу с крохотными человечками — вот только разговора не слышал, к сожалению…