Расколотые сны - Сидни Шелдон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Она понятия не имеет, как происходили убийства? Такое редко бывает, – заметил Луисон. – Может, притворяется?
– Не думаю. Один шанс на миллион. Ее разум полностью отторгает возможность подобных деяний. Тони во всем призналась.
Два дня спустя доктор снова вызвал к себе Эшли. На этот раз она не слишком охотно шла на сеанс, зная заранее, что случится. Но Келлер был неумолим. Медлить не время. Он должен, должен добиться полного исцеления!
– Вам удобно, Эшли?
– Очень, – едва слышно ответила девушка.
– Я хочу поговорить о Деннисе Тиббле. Он был вашим другом?
– Нет, всего-навсего сослуживцем. Мы работали вместе.
– В полицейском протоколе сказано, что в его квартире обнаружены отпечатки ваших пальцев.
– Это правда. Я приехала к нему, когда он попросил меня о помощи. Хотел получить совет… что-то, связанное с его невестой.
– И что было дальше?
– Мы немного поговорили, и он угостил меня вином, куда ухитрился подсыпать то ли снотворное, то ли наркотик.
– Вы заснули и…
– И проснулась в Чикаго.
Уголки губ девушки чуть опустились. Значит, Тони решила вмешаться?
– Хочешь знать, что было на самом деле? – недобро бросила она.
– Да, Тони, пожалуйста.
Деннис Тиббл захватил с собой бутылку вина.
– Давай устроимся поудобнее, – предложил он, и, подхватив Эшли под руку, повел в спальню.
– Деннис, я не желаю…
Но он уже принялся срывать с нее одежду.
– Знаю я, чего ты желаешь, беби! Чтобы я оприходовал тебя по первому разряду! Иначе ты не подумала бы пойти со мной!
Эшли попыталась оттолкнуть его, вырваться и убежать.
– Оставь меня, Деннис!
– Ни за что, пока не получишь того, за чем пришла! Вот увидишь, тебе понравится! Нечего из себя целку строить!
Он швырнул Эшли на кровать, навалился сверху и сунул руку между ее бедер.
Отец… опять отец ее насилует! Это его слова… его ненавистные слова:
– Вот увидишь, тебе понравится, беби!
И он снова вторгается в нее, разрывая тонкую перегородку.
– Нет! Нет! Нет, – твердит она про себя, и отец смеется. Громко, самодовольно, нагло…
И тут невыразимое бешенство подхватывает ее. Она видит бутылку с вином, тянется к ней, разбивает о край стола и вонзает рваные края горлышка в его спину. Дикий вопль. Отец пытается вскочить, но она с неизвестно откуда взявшейся силой удерживает его и продолжает полосовать острым осколком. Он скатывается на пол и что-то несвязно бормочет.
Она наклоняется ближе.
– Не нужно, не нужно…
– Обещаешь никогда больше не делать этого? Но чтобы не сомневаться, удостоверимся, что ты исправился…
Она подхватывает горлышко бутылки и ударяет точно в пах поверженного врага.
И все меркнет.
– А что было дальше, Тони? – осторожно осведомился Келлер, выждав несколько минут.
– Я решила поскорее убираться, пока не заявилась полиция. Нужно признать, у меня от возбуждения руки тряслись. Хотелось немного развеяться. Надоело вести скучную, правильную жизнь и во всем слушаться Эшли. У меня в Чикаго живет приятель, и я решила его навестить. Но дружка не оказалось дома, поэтому я походила по магазинам, заглянула в несколько баров и наконец-то повеселилась как следует.
– Ну а потом?
– Потом нашла отель подешевле и рухнула в кровать. – Тони пожала плечами. – Уступаю очередь Эшли.
Эшли медленно открыла глаза. Что-то неладно… совсем неладно… Ее словно опоили.
Она огляделась и в панике вскочила. Одна, совершенно обнаженная в постели номера неизвестного дешевого отеля. Непонятно, где она очутилась и каким образом. Голова раскалывалась от боли, в виски стучали сотни молоточков.
Эшли осторожно ступила на пол, направилась в крохотную ванную и встала под душ. Струи горячей воды словно смывали все ужасные грязные вещи, которые вытворяли с ней. Что, если она забеременеет? Сама мысль о том, что на свет может появиться ребенок Тиббла, вызывала тошноту.
Она вышла из ванны, вытерлась и распахнула дверцы шкафа. Ее вещи исчезли. На вешалках болтались черная кожаная мини-юбка, дешевый топ и босоножки на высоких шпильках. Ей было противно натягивать все это на себя, но куда деваться?
Эшли поспешно оделась и взглянула в зеркало. Настоящая шлюха!
– Отец, я…
– Что с тобой?
– Я в Чикаго и…
– Что ты делаешь в Чикаго?
– Потом расскажу. Мне необходим билет на самолет до Сан-Хосе, а денег совсем мало. Ты не можешь мне помочь?
– Конечно. Подожди… Самолет «Америкен эйрлайнз» вылетает из аэропорта О’Хара в десять сорок. Рейс 407. Возьмешь билет у стойки регистратора.
– Алетт, ты слышишь меня? Алетт!
– Я здесь, доктор Келлер.
– Давайте вспомним Ричарда Мелтона. Он был вашим другом, не так ли?
– Да. Очень, очень simpatico. Я была в него влюблена.
– А он в вас?
– Кажется, да. Он был художником. Очень талантливым. Мы часто ходили вместе в музеи и часами простаивали перед картинами. С Ричардом я чувствовала себя… живой. Он был мне очень дорог. И если бы его не убили, мы, возможно, и поженились бы когда-нибудь.
– Расскажите о последнем дне, который вы провели вместе.
– Когда мы выходили из музея, Ричард сказал, что парня, с которым он жил в одной квартире, сегодня пригласили на вечеринку, и он вернется поздно. А потом пригласил меня в гости. Пообещал показать свои последние работы. Но я отказалась.
– И что он ответил?
– Заверил, что все будет, как я пожелаю. Мы назначили друг другу свидание в следующую субботу и я уехала. Больше я его…
Алетт осеклась. Очевидно, ей не дали договорить. Перед глазами доктора Келлера появилось лицо Тони. Опять эта ее кривая ухмылочка!
– Это она так считает, – безапелляционно заявила Тони. – Или хочет считать. На самом же деле все было совершенно иначе. Побольше слушай эту девчонку, она еще и не такого наплетет!
– Как же все было? – удивился доктор Келлер.
* * *Она согласилась пойти в его квартиру на Фелл-стрит. Маленькая, ничем не примечательная, но картины Ричарда превращали ее в роскошный дворец. Алетт восхищенно всплеснула руками, не находя слов.
– Ричард… ты… ты гений.
– Спасибо, Алетт, – шепнул он, обнимая ее. – А ты прекрасна. Я хочу любить тебя.
«Ты прекрасна… я хочу любить тебя…» – так говорил отец.
Алетт словно окаменела, ожидая того неизбежного ужаса, который сейчас произойдет. И не успела оглянуться, как уже лежала на кровати обнаженная, ощущая знакомую боль его вторжения, раздирающую внутренности.
– Нет, отец! – снова и снова повторяла она. – Ни за что. – Но он уже ничего не слышал. И тогда в который раз возникла потребность убить ненасытного дракона, осквернявшего плоть и душу. Она не помнила, откуда взялся нож. Из-под клинка брызнул багровый фонтанчик. Один, другой…
Эшли с воплями извивалась в кресле.
– Все хорошо, Эшли, – успокаивал Гилберт. – Вы в безопасности. Сейчас я досчитаю до пяти, и вы проснетесь.
Эшли, дрожа, как в лихорадке, очнулась:
– Опять что-то не так?
– Все так. Тони рассказала о Ричарде Мелтоне. Вы занимались любовью, и вам показалось… что это отец, поэтому и…
Эшли поспешно закрыла ладонями уши:
– Я ничего не желаю больше слышать!
После этого сеанса Гилберт отправился к доктору Луисону.
– Пожалуй, конец уже близок, – радостно сообщил он. – И хотя Эшли очень страдает, осталось совсем немного. Воскресить в памяти еще два убийства.
– Ну а что дальше? Она все равно ничего не сознает.
– Я сведу Алетт, Тони и Эшли вместе. Пусть подружатся.
Глава 27
– Тони! Тони, вы слышите меня? – настойчиво повторял Гилберт, стоя перед спящей Эшли.
– Разумеется, доки! И нечего так орать!
– Может, поговорим о Жан-Клоде Паране?
– Мне следовало бы с самого начала знать: это слишком хорошо, чтобы быть правдой! Двуличная тварь! Козел!
– О чем вы, Тони?
– Вначале он казался настоящим джентльменом. Водил меня по ресторанам, говорил комплименты, ухаживал: все, как полагается. Мы в самом деле неплохо проводили время. Я было посчитала, что он не такой, как остальные, но все оказалось чистым притворством. Ему, как и другим, было нужно только одно – секс, секс и секс. Похотливая дрянь! Распустил слюни, сволочь! Но ничего, он свое получил!
– Понятно.
– Ничего тебе не понятно, болван! Ты тоже хорош! Только и знаешь, что сочувственно кивать, да вздыхать, а на самом деле хочешь моей гибели.
– Ничего подобного, Тони. Видите ли…
– Ладно уж, замнем. Короче, он подарил мне шикарное кольцо и вообразил, что стал моим хозяином. Но не тут-то было! Правда, я согласилась пойти к нему домой.
В прелестный двухэтажный особнячок из красного кирпича, обставленный антикварной мебелью, полный чудесных безделушек.
– Как тут чудесно!
– Но самое главное ждет нас в спальне. Поднимемся!
