Шесть Царств - Павел Блинников

Но для Пашки осень стала радостью. Во-первых, он вернулся в свою квартиру. Маринка не поступила в институт, и решила попробовать на следующий год. Тетя Клава серьезно поговорила с ней и сказала, что теперь она уже взрослая, и вместе со свободой у нее появляются и обязанности. И в первую очередь по отношению к Пашке. Теперь, все что касается приготовления пищи и прочих дел быта, ложится на ее плечи. Маринка согласилась. Хотя все это вылилось для Пашки в плохо приготовленные супы, и различную бурду на ужин. Но он все равно был доволен. Теперь расставание с сестрой отложено на год. А год для детей — это очень-очень много. В действительности для них "много" и неделя. И конечно теперь он мог отправиться на разведку Ночного Царства. Пашка уже не сомневался, что колпак на карте обозначает именно его. Он также понял, что скелет в огне — это Огненное Царство. Обитель джиннов.

Он планировал пойти и уснуть в катере уже на первых выходных, благо Маринка собиралась поехать в Совгавань, чтобы прикупить кое-каких книг, и заночевать там у подруги. Пашку это устраивало, и он размышлял только о том, брать ли с собой Тима или нет? С одной стороны нет гарантии, что если они опять уснут вместе, то встретятся в Ночном Царстве. Да и еще Пашка не представлял, как затащит его в катер. С другой стороны, ночевать в парке в одиночку страшновато. Если в мастерских он находился поблизости от дома, в школе под крышей здания, а на аэродроме в сотне метров спала сестра со своим парнем, здесь дело другое.

Вообще, о парке, естественно, ходило огромное количество легенд и приданий. А еще в свете того, что Пашка услышал о Кузьмиче, парк вообще представлялся очень зловещим местом. Ведь Кузьмич его смотритель. Кстати еще летом Пашка побывал неподалеку от дома старика. И надо сказать дом оказался действительно старым и страшным. Конечно же, Пашка приехал туда не один, а с друзьями, но даже в их присутствии атмосфера там царила удручающая. Старое деревянное здание, огороженное высоким забором, и половины дома невидно. Но даже половины хватало. Двухэтажный дом из толстых бревен отдаленно напоминал четвертую школу, но куда как мрачнее. Во-первых, он находился в кружении высоких сосен и за забором царил зловещий полумрак. Во-вторых, неподалеку раскинулось кладбище и это тоже не добавляло пейзажу радости. Но главное это просто атмосфера. Рядом с домом растеклась прохлада, но не приятный холодок тени, а мрачная, как из могильного склепа.

Однако маяк означен цифрой шесть, и до него еще предстояло добраться. Следующая — цифра четыре и колпак. Всю неделю перед выходными Пашка сидел как на иголках. Он нервничал, волновался и сгорал от нетерпения. Ему ужасно хотелось увидеть Тима и поговорить с ним. Все же он профессор и друг, а значит, хоть ему можно довериться полностью. Пашка не доверял ни султану Ахры, ни царю серебряных драконов, ни уж тем более Шелковому Человеку. И кстати, Пашка опасался его мести. Ведь он так и не добыл для него ларец. Хотя после того, что тот сделал с Тимом, о помощи не могло идти никакой речи.

Маринка уехала в Совгавань в субботу утром, и Пашка готовился к ночи в катере. Он взял спальный мешок — на улице уже холодно. Так же в школьный портфель поместились фонарь, и нож, так на всякий случай. Пашка прикинул, что лучше выходить позднее, так меньше шансов нарваться на подзагулявших забулдыг, или бомжей, иногда ночевавших в парке. Он выгулял Тима и в одиннадцать часов пошел в парк.

Ночью Заветы превращались в довольно мрачное место, как впрочем, и большинство маленьких городков и поселков. Освящения мало, но на набережной фонари горели. А вот парк темен и только серебреное море играло, отражая свет полной луны. Да ночка как раз для вампиров или оборотней. Пашка прошел по набережной, а потом спустился по каменным ступеням до памятника-катера. Катер недавно выкрасили заново, и он блестел в лунном сиянии похожий на игрушечный. Залезть на него не большая проблема, к тому же Пашка находился в неплохой физической форме для своих лет. Он проворно взобрался сначала на каменный постамент, а потом пролез в люк катера. На все у него не ушло и минуты.

Пашка расстелил на дне катера спальный мешок и лег. Но сон не шел, и мальчик принялся рассматривать внутренности катера в свете фонаря. Ничего особенно интересного. Даже надписи, которые оставляют местные шутники, и неприличные слова, тщательно закрасили свежей краской. Ее запах до сих пор щекотал ноздри и немного раздражал. Пашка подумал, что не плохо бы глотнуть холодного чистого воздуха, и высунул голову в люк.

Парк Заветов лежал перед ним в своем простом великолепии. Здесь нет фонарей или асфальтных дорожек, только протоптанные тропинки кое-где посыпали щебнем. Тихо и даже холодный осенний ветер, обычно дующий с моря, не нарушал безмолвия. И конечно, открывался прекрасный вид на море. Пашка видел проплывающие вдали суда, мигающие яркими вспышками белого света. И еще Пашка увидел маяк. Он горел, как и подобает, и луч его прожектора бродил по морю, распугивая рыб. Маяк особенно интересовал Пашку в силу известных причин, и он пригляделся к нему повнимательнее. Он возвышался не настолько далеко и Пашка понял, что на его вершине кто-то есть. И догадаться кто, не сложно. Конечно Кузьмич — старый загадочный и страшный смотритель. Луч прожектора то и дело высвечивал его худую фигуру, и Пашка подумал, что он тоже изучает море. Мальчик представил, какие мысли могут бродить в его голове. Почему-то подумалось, Кузьмич размышляет о том, скольких людей забрало в свои бескрайние пределы холодно море. Сколько кораблей оно поглотило, скольких ныряльщиков, да и простых людей, решивших поплавать. Пашке казалось, что такие мысли должны вызвать у старика насмешливую улыбку. Пашка перевел взгляд на бухту и в толще моря прожектор освятил затонувший корабль. Всего на секунду, но Пашке хватило. Он увидел старый крейсер, почти полностью набитый углем. В его дне зияли продолговатые дыры от льдин, а в утробе колыхались скелеты людей. Пашка перевел взгляд обратно на маяк — Кузьмич пропал. Мальчик так и не понял, увидел ли он корабль, или это лишь игры его воображения, но в любом случае его поклонило в сон. Пашка влез внутрь и закутался в мешок. Спустя пять минут его глаза закрылись, и темные пределы Ночного Царства поглотили его. И он не видел, что фигура старика вновь появилась на вершине маяка. Теперь Кузьмич смотрел на памятник-катер. Почти белые глаза внимательно рассматривали его силуэт и вокруг стали зарождаться клубы белого тумана. Но налетел холодный ветер, и туман развеялся, так и не успев толком появиться. Кузьмич нахмурился и пошел домой.

Открыв глаза, Пашка подумал что ослеп. Никакой разницы между открытыми и закрытыми глазами он не чувствовал, но потом бледное сияние одинокой звезды на небе, сказало ему что он все еще видит. Пашка присел и все сомнения пропали. С одной стороны действительно непроглядно темно, но с другой… С другой стоял самый большой и красивый город из всех виденных мальчиком. Пашка отметил, что с каждым новым Царством, добавляются не только приключения, но и красота. Атика казалась самым красивым городом на свете, потом это место заняла Ахра, теперь Шум выбил столицу Дневного Царства из сердца мальчика. Выбил, но лишь на время. Пашка не сомневался, что увидит еще много красивого, продолжив путешествия по Азиль-до-Абару.