Весеннее сумасшествие - Александра Авророва

— Да нет, ничего. Просто… короче, мы с Аленой теперь знаем, что это не ты. Я хочу, чтобы ты знала, что мы это знаем. Вот и все.

Я улыбнулась:

— Звучит загадочно. Ты о чем?

— Об Алене. Мы думали, ты наговорила на нее девчонкам. Но теперь Сашка объяснил, что это была Светка. Значит, ты не виновата. Алена тебя простила.

«Интересно, за что она меня простила?» — подумала я, но лишь молча кивнула. Я не узнавала собеседника. Где тот насмешник, к которому я привыкла?

— Светка никогда не умела держать язык за зубами, — продолжил Илья. — Ничего не могла скрыть! Это не лучшая черта.

— Кое-что, к сожалению, могла, — вырвалось у меня.

— Ты о чем?

— О том, с кем она была здесь пятого числа, когда я стояла под дверью. Кстати, ты не слышал голосов? Стенка довольно тонкая.

— Каких голосов?

— Ну… ты ведь был в соседней комнате, а здесь заперлись на молоток Светка и ее кавалер. Милиция считает, с нею был Юхан Свантесон, которого убили, а я уверена, что нет. Поэтому так важно узнать, с кем она была, понимаешь?

— Погоди! — покачал головой Илья. — Вечно ты суетишься вместо дела. Говори толком.

— А я разве не толком? Ты же помнишь, как я торчала под дверью, когда отключили свет, а потом допекала всех найденным в коридоре телом? — Помню свет и тело, а торчала ты или нет, не видел. Но при чем здесь Светка?

— Странный вопрос! — удивилась я. — При том, что я призналась милиции, что в нашей комнате Светка с кем-то заперлась. Я же должна была объяснить, почему не попала домой, правильно? Я тогда еще думать не думала ни про какое убийство. А они, зная Светкину репутацию, решили, что она в тот момент была с этим самым Свантесоном, которого по ошибке отравила.

— Светка была со Свантесоном? Они обалдели, что ли?

Я пожала плечами:

— Можно подумать, ты в первый раз про все это слышишь.

— Между прочим, в первый, — заметил Илья. — Меня никто не допрашивал, а вы мне тоже ничего не говорили.

— Мы не говорили, потому что про это и так все знали.

— Ну, а я не знал, — раздраженно парировал Илья. — Других забот у меня нет, сплетнями заниматься! Так что, Светку обвиняли в убийстве Марго только на основании этой чуши?

— Ну… фактически так, — несколько погрешила против истины я. — Поэтому так важно узнать, с кем она была.

Я чувствовала, что у Ильи есть кое-какие сведения, и очень хотела их заполучить.

— А сама Светка разве не рассказала, с кем была? — после долгой паузы осведомился мой собеседник. — Раз уж ее обвиняли. — Нет, не рассказала, — вздохнула я. — Она говорила, что не хочет портить этому человеку жизнь. Она ведь хорошая, понимаешь?

— Ну… по крайней мере, то, что Светка была не с иностранцем, несомненный факт, — выдавил Илья с явной неохотой. — Ее не имеют права обвинять на таком шатком основании.

— Почему ты так уверен? Милиции нужны доказательства.

— Потому что… потому что она предпочитала наших парней, а не иностранцев.

— Кого? — вырвалось у меня.

— Ну, какая разница? Все равно она уже умерла.

— Ах, какая разница? — вскипела я. — А то, что ее несправедливо ославили убийцей и самоубийцей, это, по-твоему, ничто? А ее родители, которым перечеркнули всю оставшуюся жизнь — тоже ничто? И вообще, разве можно что бы то ни было, какие бы то ни было интересы сравнивать по значению с вопросами жизни и смерти человека?

Тут я вспомнила, что сама только что страдала из-за собственных проблем, а Светкины отступили на второй план, и, усовестившись, горько произнесла:

— Извини. Мы оба с тобой фарисеи. Мелочные, ограниченные эгоисты. Помнишь, в Апокалипсисе? «Знаю твои дела: ты ни холоден, ни горяч; о, если бы ты был холоден или горяч! Но как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уста Моих». Это правильно и справедливо. Нас никто и никогда по-настоящему не полюбит. Мы не стоим этого.

Илья скривился, словно от боли.

— Черт с тобою, подавись! Но если ты проболтаешься, учти, я от всего отрекусь. Со Светкой был я.

— Ты? — опешила я. — Ты же любишь Алену!

Илья скривился еще сильнее.

— Думаешь, это мешает? В конце концов, я же мужик, а не бревно, а Светка… она симпатичная девчонка и очень опытная. Мертвого на ноги поднимет!

Очевидно, изумление на моем лице не исчезало, и Илья продолжил:

— Для мужчин это ведь совсем не то, что для женщин. Просто физическая потребность. Как поесть. При чем тут любовь?

Я вспомнила Макса, и сердце сжалось. Действительно, при чем тут любовь?

— Так ты был не у себя, а здесь с нею? — уточнила я.

— Нет, как раз у меня. Сашки и Сереги не было, а Светка вдруг пришла ко мне и… и провела со мною время.

— Долго?

— Да. Когда я выходил из комнаты разговаривать с тобой об этом идиотском теле, она была еще у меня.

— То есть… то есть у нее сразу было стопроцентное алиби по отношению к Юхану Свантесону? — ахнула я. — А ты молчал и позволял обвинять ее!

— Ну, — начал оправдываться Илья, — во-первых, обвиняли не ее, а тебя, и про Юхана Свантесона ничего не говорили. Говорили про Марго. Я же не знал, что одно обвинение базируется на другом и что важен именно этот отрезок времени. Я не вдумывался в детали. Я считал, если Светке всерьез будет что-то угрожать, она меня выдаст.

— А она не выдала… — тихо вставила я.

— Хорошо! — с ненавистью заорал Илья. — Можешь рассказать про все милиции, я подтвержу. Но имей в виду! Если это дойдет до Алены, моя жизнь кончена. Кончена, понимаешь? Она никогда меня не простит. Это будет на твоей, только на твоей совести!

И, бросив эту парфянскую стрелу, мой собеседник убежал. Я, несколько ошарашенная неожиданным открытием, попыталась привести мысли в порядок. Итак, пятого числа Светка развлекалась вовсе не с иностранцем, а с Ильей. Пришла к нему, а он не стал возражать, потому что относится к сексу как к простой физической потребности. Похоже, Алена, подобно мне, не в восторге от этого мнения, но она женщина. Неужели все мужчины не связывают постель и чувства? Вот Макс… нет, я свернула не туда. Возвращаемся к Светке.

Светка теперь оправдана по всем параметрам. Пятого она находилась в обществе Ильи, а седьмого — милой кассирши Надежды Петровны. Не имея возможности совершить убийства, она, соответственно, не имела поводов для самоубийства. Ну, не травиться же из-за того, что выдала Аленины тайны, правда? Это было бы нелепо. Однако почему Светка молчала о своем алиби? Впрочем, она ведь сама сказала: «Не хочу портить человеку жизнь и расскажу, с кем была, только в крайнем случае». То ли она догадалась об увлечении Ильи Аленой, то ли просто видела, как он боится огласки. Будучи человеком терпимым, она с пониманием относилась к чужим слабостям и не собиралась их разоблачать. Тем более, особой нужды в этом поначалу не наблюдалось. В убийстве Марго обвиняли меня, а мне Светкина откровенность не помогла бы. Пятое число и Юхан Свантесон сперва вообще не фигурировали в расследовании.