Зеленая мумия - Фергюс Хьюм

– Арчи! Арчи! – закричала Люси. Бледная и растрепанная, она выскочила из «музея» профессора. – Мой отец исчез вместе с Какаду и зеленой мумией. – Что все это значит? И еще говорят, что ночью была убита госпожа Джашер!

– Тише, тише, любимая. Я сейчас все объясню, – мягко проговорил молодой человек.

Глава XXVI

Условленная встреча

Бедная Люси Кендал была потрясена, когда узнала обо всех преступлениях своего отчима, хотя Арчи и пытался, как мог, смягчить эту ужасную историю. Сначала девушка не могла поверить, что человек, которого она знала столько времени и с которым была связана родственными узами, мог повести себя подобным образом. Чтобы убедить ее, Хоупу пришлось даже дать невесте прочесть исповедь госпожи Джашер. Когда же Люси ознакомилась с признанием покойной, она стала умолять жениха уничтожить этот отвратительный документ.

– Это невозможно, – твердо заявил Арчибальд. – Подумай сама, о чем ты просишь. Мы обязаны передать эти записки в руки полиции, чтобы их содержание стало известно всем. Если не уладить дело раз и навсегда, то в этих преступлениях могут обвинить кого-то совершенно невинного.

– Но ведь это такой позор, – заплакала мисс Кендал, спрятав лицо на плече возлюбленного.

Тот лишь слегка обнял ее за талию.

– Моя дорогая, если умолчать об этих злодеяниях, они никуда не исчезнут. И потом, преступления профессора не бросят тени на нас с тобой.

– Но ведь все знают, что я его падчерица.

– Все? – спокойно ответил Арчи. – Любимая моя, эти «все», о которых ты говоришь, – горстка жителей захолустной деревушки. В газетах твое имя не появится. А если даже это каким-то образом произойдет, то в любом случае ты вскоре будешь носить мою фамилию. Думаю, лучшее, что мы можем сделать, – это на следующей же неделе отправиться в Лондон и пожениться. Тогда оставшуюся часть зимы мы проведем на юге Франции. Попутешествуем, пока ты не оправишься от потрясения. А когда мы вернемся в Лондон – скажем, через год, – все это дело уже забудется.

– Но как ты сможешь взять меня замуж, зная, что у моей семьи такая плохая репутация? – заплакала Люси, и на этот раз успокоить ее было намного сложнее.

– Моя милая, еще раз напоминаю тебе, что ты не имеешь никакого отношения к профессору Браддоку. В твоих венах нет ни капли крови этого преступника. А даже если бы и была, я все равно женился бы на тебе. Я люблю тебя и хочу взять тебя в жены, а все остальное не имеет значения. Итак, моя дорогая, готова ли ты на будущей неделе стать моей женой?

– Но профессор… – продолжала всхлипывать девушка.

Художник мрачно улыбнулся. В глубине души он не мог простить египтологу позор, который тот навлек на голову падчерицы.

– Не думаю, что профессор снова появится на нашем горизонте, – заметил молодой человек после затянувшейся паузы. – Он бежал вместе с этим отвратительным канаком.

– Почему, Арчи?

– Понял, что игра проиграна. Госпожа Джашер написала признание и рассказала об этом Какаду, когда тот заявился к ней, чтобы получить изумруд. Чтобы спасти своего хозяина, канак нанес несчастной женщине смертельный удар ножом, и это стало бы еще одним неразгаданным убийством, если бы на место преступления вовремя не явились мы. В самом деле, я думаю, что под утро, когда инспектор задремал, канак явился именно за бумагами. Но Поинтер его спугнул. Тогда дикарь пришел сюда и сказал профессору, что история убийства записана на бумаге. Поэтому Браддоку не оставалось ничего иного, как бежать. Хотя, – задумчиво добавил Арчи, – не могу взять в толк: почему они прихватили с собой эту мумию?

– Но зачем профессору бежать? – снова спросила Люси. – Ведь здесь же написано, что это не он удавил бедного Сиднея.

– Не он. И, отдам Браддоку должное, он даже не знал, что задумал его слуга. В Какаду взыграла его дикарская кровь – может быть, из-за того, что он был так предан хозяину. Потому же он убил и миссис Джашер. Убивая Болтона, варвар стремился спасти состояние своего хозяина, убивая вдову – хотел спасти ему жизнь.

– Арчи, неужели моего отца повесят?

Хоуп вздрогнул.

– Лучше называй его отчимом, – быстро поправил он девушку. – Нет, дорогая. Его не повесят, но осудят на долгий срок как соучастника преступления. А вот Какаду точно казнят. Но ему туда и дорога. Он – опасный дикарь, ему не место в цивилизованном обществе. Интересно, куда они бежали? Кто-нибудь слышал, как они уходили?

– Нет, – решительно ответила Люси. – Сегодня утром ко мне в комнату пришла кухарка и сказала, что мой отец… я имею в виду, мой отчим… ушел вместе с Какаду и что они забрали с собой саркофаг с зеленой мумией. Однако тогда я ничуть не насторожилась, ведь профессор имеет привычку неожиданно уезжать и возвращаться.

– Может, кухарка к тому времени уже слышала разговоры об убийстве госпожи Джашер, а посему сложила два и два и забеспокоилась? – ответил Арчибальд. – Хотя это я могу только предполагать. Может быть, она просто почуяла беду. В любом случае ясно, что они скрылись рано утром под покровом тумана, зная, что вскоре за ними придет полиция.

– Надеюсь, им удастся сбежать, – пробормотала мисс Кендал.

– Не уверен, – нерешительно возразил ей Хоуп. – Конечно, для твоей же пользы, я тоже хотел бы избежать скандала, и все же эта парочка должна быть наказана по всей строгости закона. Вспомни, дорогая Люси, как обманывал нас профессор Браддок. Он все знал, а ни один из нас его не подозревал…

Пока Арчи пытался успокоить свою невесту, вся деревенька Гартли бурлила. Все только и говорили что о новом преступлении и строили всевозможные догадки, кто нанес удар ножом в грудь несчастной женщине. Пока признание госпожи Джашер не попало в руки полиции, никто не знал, что скрывшийся в тумане преступник – Какаду. Однако в деревню вскоре прибыл инспектор Дэйт. А чуть позже Хоуп, приняв для бодрости холодную ванну, встретился с офицером. Он передал ему исповедь покойной и пояснил некоторые детали событий предыдущей ночи.

Инспектор не просто удивился: он был поражен. Вначале он прочитал признание миссис Джашер, а потом послал за господином Рендомом и допросил его самым тщательным образом, точно так же, как до этого допрашивал Арчибальда. Также он долго говорил со служанкой Джейн. Затем была вызвана вдова Энн, которая еще раз рассказала о взятой у нее одежде. Таким образом, Дэйт собрал весь возможный материал для предстоящего следствия. В прошлый раз он мог предъявить присяжным лишь горстку улик, и вердикт их оказался ожидаемо расплывчатым. Теперь же инспектор ликовал: у него были свидетели, пролившие свет и на новое убийство, и на старое. Он уже принялся мечтать о повышении, прибавке к жалованью и хвалебных статьях в газетах, прославляющих его как блестящего и доблестного слугу закона. К тому времени, как следствие завершилось, Дэйт уже уверовал, что сам разгадал тайну зеленой мумии. Но прежде чем началось предварительное судебное разбирательство, произошло событие, поразившее всех и превратившее трагедию зеленой мумии в еще большую сенсацию, чем прежде, – а ведь вокруг нее с самого начала вилось множество сплетен и самых нелепых домыслов.

А дело было в том, что дон Педро де Гавангос, узнав о случившемся, был чрезвычайно поражен. То, что он так долго пытался разгадать тайну, а ответы на все вопросы находились в руках профессора Браддока, поразило его до глубины души. Он никогда не любил профессора, но и предположить не мог, что низкорослый забияка окажется настоящим преступником. Однако сеньор не мог не признать, что в результате всех этих трагических событий к нему вернулся по крайней мере один изумруд – сэр Фрэнк принес ему драгоценный камень в полдень, в то время как вся деревня гудела, обсуждая убийство госпожи Джашер. Рендом в подробностях рассказал перуанцу и его дочери всю эту невероятную историю, в завершение достав из кармана сияющую драгоценность.

– Боже мой! – только и смог сказать дон Педро. Его темные глаза засверкали от слез. – Хвала Всевышнему и Деве Марии! – и он поклонился, сотворив крестное знамение.

Сеньорита Инес, не в силах сдержать слезы, захлопала в ладоши, так как, подобно любой женщине, имела склонность к драгоценностям.

– Какой прекрасный камень! – восхитилась она. – Должно быть, он стоит огромную сумму…

– Второй такой изумруд профессор Браддок продал индийскому радже через агента за три тысячи фунтов, – рассказал Рендом.

– Ну, я выручу за этот камень много больше, – заверил его Педро. – Профессор продавал свой изумруд тайно. Он спешил заключить сделку и получить наличные. А я никуда не спешу. Рано или поздно я получу за этот изумруд пять тысяч фунтов.

Он поднес камень к лучу солнечного света, и тот вспыхнул, подобно ярко-зеленому солнцу.

– Такая драгоценность достойна королевской короны, – торжественно произнес перуанец.

– Боюсь, что второй камень вы так никогда и не получите, – с сожалением заметил Рендом. – Полагаю, он уже на пути в Индию, если, конечно, запискам госпожи Джашер можно доверять.