Тайна Змея (СИ) - Нимуэ Тереза

— Теперь всё изменится?

— Что именно?

— Ты нашел тайное место, ты явно думал обо всём, что будет. Каким ты видишь это «будет»?

— Очень простым: сгребаю тебя в охапку и никуда дальше расстояния вытянутой руки не отпускаю.

— Геральд, — она рассмеялась, придвинулась к нему ближе, зарываясь в его объятия. — Ты же понимаешь, что это ужасно?

— Конечно. Потому что стоит тебя ограничить, как ты тут же приложишь все усилия, чтобы сбежать, даже если сама этого не хочешь. А по сему, мне придется смириться с тем, что я всю свою вечность буду выискивать на какой стене ты сидишь.

— Целую вечность?

— Иной срок меня не устраивает.

— Ты готов терпеть меня и мой острый язык вечность? Оойййй, — она осеклась, понимая, что теперь ей придется внимательней следить за своими выражениями.

Он чуть отодвинулся, пытаясь понять чем вызвано её «ой». Она виновато взглянула на него, и тихо произнесла:

— Я же не смогу целую вечность держать его под контролем.

— Вики! — он рассмеялся, притягивая её к себе, легко касаясь поцелуем её волос. — Ни в коем случае! Знаешь, что меня больше всего злило всю эту неделю?

— Что?

— Твоя милая вежливая обходительность. До приторности. До отторжения. Я знаю, какая ты на самом деле. Я знаю, кто ты. И ты права — это уже не ты. Поэтому, ни в коем случае! Чем больше ты себя контролируешь, тем хуже всё оборачивается. Мне нужна ты, такая какая ты есть, на другую Вики я не согласен.

— Так ты скучал по моему языку?

— Я скучал по тебе в целом. Но если ты поведёшь себя так ещё раз, боюсь разбитым алтарем всё не кончится.

Она развернулась к нему, заставляя его откинуться на спинку дивана, и усаживаясь на его колени.

— Тебя ждёт нелёгкая вечность, хочу я тебе сказать.

— Ну, а кто говорил, что будет легко?

— И ты правда готов?

— Послушай, душа моя, я скажу один раз. Один.

Она кивнула, внимательно глядя ему в глаза, сложив ладони на его груди, с замиранием сердца вслушиваясь в его слова.

— Я выбрал тебя. Именно тебя. Со всеми твоими особенностями. Мы оба не ангелы. И я отдаю себе отчёт в том, что временами нам будет сложно. Ты будешь бить бокалы, а я крушить алтари. Но я хочу прожить каждый день своей вечности рядом с тобой. Но если не готова ты, скажи мне об этом сейчас.

— Это что-то изменит?

— Конечно. Я найду дом побольше, запру нас там, и не выпущу, пока ты не будешь готова к вечности со мной.

— То есть, в моем случае без вариантов?

— Абсолютно точно. Без вариантов.

— Хорошо. Я согласна, но с одним условием.

— Говори, — он внимательно на неё посмотрел, чувствуя как чуть замерло его сердце в ожидании её приговора.

— Я хочу оставить за собой право тоже крушить алтари, бокалы слишком мелко для спутницы Астарота, ты не находишь?

Он расхохотался, сгребая её в объятия. Понимая что в данную минуту он готов позволить ей устроить мировой Апокалипсис только лишь бы она согласилась на его вечность. Он нашел её губы, накрывая их своими. Вторгаясь в её пространство, требуя немедленного подчинения. Как гарантию, что она не передумает. Как факт свершившегося договора.

Она на мгновение отстранилась.

— Выпусти, — прошептала она, касаясь его губ. — Я хочу почувствовать.

И возвращаясь к прерванному поцелую, он выпустил свой кедр. Комната мгновенно заполнилась тягучим ароматом хвои, кружа ей голову, заставляя её замереть на мгновение, чувствуя как её миндаль обворачивается вокруг каждой иголочки, как серебро оседает на древесине. Увлечённые друг другом, растворившиеся в огромном океане нежности, по которому вдруг пробежала волна неизбежной страсти, ни он ни она не замечали, как очень тихо, почти невесомо, миндаль вытягивал из древесины маленькие капли тягучей мелассы, возвращая себе то, что было изъято.

От мыслей его отвлекла тёмная птица, что бесшумно и аккуратно опустилась на край его стола. Он немного помедлил, словно выжидая, словно взвешивая последние за и против. И уверенным движением протянул когтистую руку.

Птица выронила свиток.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Он развернул. Оранжевые глаза вспыхнули. Сердце слегка сбилось с ритма. Он рискнул, но риск того стоил. Теперь он был в этом уверен.

«Согласившись принять урок, возможно ли понять что-то из короткого письма?»

«С помощью письма лучше всего проникаешь в душу. Слово — ослепляет и обманывает. Потому что оно сопровождается мимикой лица. Потому что видишь, как оно сходит с губ. Потому что эти губы нравятся, а глаза соблазняют. Но чёрные слова на белой бумаге — это душа нараспашку.»

Комментарий к 27. Энергия договора Вот теперь у нас точно есть пряничный домик...

====== 28. Вот и познакомились ======

Она смотрела на своего демона, подмечая в нём черты, на которые никогда не обращала внимания. Она замечала, с каким душевным рвением он пытается им рассказать новую тему занятия. Как он вкладывает в это самого себя, всю свою душу. Раньше она никогда этого не видела. Она была обычной ученицей, которой главное отсидеть занятие и сбежать к своим друзьям. Как многого они не ценят и не видят. Он был единственным, кто давал материал с душой. И теперь она понимала, как ему должно было быть обидно, когда он не видел отдачи, когда они совершенно не готовились к занятиям, надеясь на то, что им просто повезёт.

Она слушала его с замиранием сердца. Подмечая каждую его эмоцию, каждое его движение. И это было волшебно. Это делало её причастной к некоему таинству, которое ранее было недоступно.

— Уокер!

Она отдала Мими сумку, говоря о том, что догонит её позже, и чтобы та захватила ей что-то перекусить перед факультативом, и подошла к столу Геральда. Он молча смотрел на неё сияющим взглядом, терпеливо ожидая, когда все остальные покинут аудиторию.

— Прекрати так на меня смотреть.

— Как?

— Так. Как ты смотришь. Я не в состоянии сосредоточиться и вести занятие.

Она оперлась бедром о его стол, сложила руки на груди, повторяя его жест, и глядя прямо ему в глаза.

— И о чём же ты думаешь, Геральд?

— Думаю, через пару дней я очень доступно и подробно расскажу тебе о том, какие именно мысли меня посещают, когда ты смотришь на меня именно так.

— Ты уверен, что именно эти мысли сейчас роятся в твоей голове?

Он откинулся на спинку стула, усмехнулся, и осмотрел её с ног до головы.

— Да. Именно эти.

— Держи себя в руках! Ты — уважаемый демон! И прекрати смотреть на меня так.

— Как?

— Так, как ты смотришь.

— Иначе что?

Она загадочно улыбнулась, развернулась и пошла на выход. И лишь замерев у двери, произнесла:

— Иначе, пятнадцать существ станут свидетелями весьма пикантной сцены.

Закрывая дверь, она отчетливо слышала его глубокий бархатный смех, который она так любила.

— Ну, что, освоила огоньки? — Люцифер подсел к ней на трибуне, наблюдая за занятием по крылоборству. Они оба одними из первых спустили своих противников на землю, а потому теперь имели полное право просто посидеть до конца занятия.

— Да, почти. Но всё равно не могу так ловко как ты перекатить огонёк с ладони до локтя и обратно.

— Покажи. Наверное, руку не так держишь.

— Ты правда поможешь?

— Ну, судя по всему, ты моего поля ягода, помогу, мне не сложно.

— Ну, ягода я не твоего поля…

— Я о том, что видимо твоя дорога ведёт прямо в Ад.

— А, это, да.

— Поэтому, пошли, пока трибуны не сожгли, покажу как перекатывать.

— Правда?

— Пошли, Уокер, два раза не предлагаю.

Они покинули трибуны, под пронзительный взгляд демона, от которого не могло укрыться ни одно действие Непризнанной, происходящее в радиусе его влияния.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Они отошли немного поодаль от стадиона, огоньки запылали на руках. Люцифер прекрасно владел своим огоньком. Он мог заставить его сделать всё что угодно. Перекатиться от ладони до плеча и обратно, перескочить с руки на руку. Он жонглировал им с легкостью и удовольствием. Вики справлялась гораздо хуже. Люцифер долго посмеивался над её усилиями, пока она не швырнула в него огонёк. Он ответил тем же. И после небольшой огненной войны, они, оба смеявшиеся в голос, замерли рядом, когда Люцифер направляя руку Вики, показывал как плавно перекатить огонь.