Шестое вымирание - Джеймс Роллинс

– Если только меня не выведут из лаборатории силой, я никому не позволю усыплять моего пациента!

Решение судьбы Никко было прервано шипением открывающейся двери шлюзовой камеры. В лабораторию вошел ведущий вирусолог Эдмунд Дент в сопровождении специалиста по генетике доктора Генри Дженкинса, взъерошенного двадцатипятилетнего вундеркинда.

Судя по выражению лица Эдмунда, скрытого маской, у него были плохие новости.

– Я хочу, чтобы вы услышали это от меня, – начал вирусолог. – Мы получили результаты последних анализов, взятых у вашего брата.

Лиза почувствовала, как у нее внутри все оборвалось, и вместе с тем ощутила определенное облегчение, предположив, что хочет ей сообщить Эдмунд. Она уже давно ждала развязки.

– Хотя мы до сих пор не находим в крови Джоша активного присутствия вирусов, что является хорошим знаком, мы прокрутили в центрифуге последний образец его спинномозговой жидкости.

Эдмунд жестом предложил своему коллеге подойти к компьютеру. Генри загрузил историю болезни Джоша. На экране быстро промелькнула фотография, переснятая с водительских прав, – лицо Джоша было улыбающимся, загорелым после недавней экспедиции в горы.

При взгляде на нее у Лизы сжалось сердце.

Но на экране уже был снимок, сделанный с помощью электронного микроскопа.

На нем был виден плотный сгусток вирионов, выделенный из осадка спинномозговой жидкости Джоша, прокрученной в мощной центрифуге. К этому времени Лиза уже без труда узнавала характерную форму врага.

Ей никак не удавалось сопоставить улыбающееся лицо брата на фотографии с тем ужасом, который сейчас был выведен на экран. У нее навернулись слезы. Она не могла говорить.

Эдмунд почувствовал ее состояние.

– Мы считаем, распространение заболевания замедлилось, поскольку вирусу пришлось совершить путь по пучку нервов в ноге Джоша до центральной нервной системы. Тем же самым путем распространяется вирус бешенства. Возможно, это также объясняет, почему мы до сих пор не обнаруживаем присутствия в крови активных вирусов и почему потребовалось так много времени, чтобы обнаружить их присутствие.

Генри объяснил значимость этого обстоятельства:

– Когда вы ампутировали Джошу ногу в полевых условиях, кровотечение, по всей видимости, вымыло частицы вирусов, которые уже начали обосновываться в кровеносной и лимфатической системе конечности.

– Но они остались в периферийных нервных окончаниях, – добавил Эдмунд. – Должно быть, несколько частиц успели добраться до бедренного или малоберцового нерва еще до ампутации. Они укрылись там, а затем начали медленно распространяться к центральной нервной системе.

Наверное, захлестнувшие Лизу страдания отобразились у нее на лице.

Эдмунд тронул ее за руку.

– И все же это доказывает, что ваше оперативное вмешательство в полевых условиях выиграло для вашего брата такое ценное время.

Лиза поняла, что Эдмунд пытается снять с нее чувство вины, но главным оставалось другое.

«Мне нужно было ампутировать брату всю ногу…»

Вместо этого она попыталась спасти Джошу коленный сустав, что должно было позволить ему передвигаться с помощью протеза. Учитывая, каким активным был ее брат, Лиза хотела дать ему возможность вернуться к полноценной жизни.

«Если бы я тогда выполнила предписание, которое сейчас посоветовал Линдаль…»

Тогда, в полевых условиях, Лиза позволила чувствам заслонить профессиональное суждение. И вот сейчас это могло обернуться для Джоша смертью.

Вероятно, чтобы отвлечь ее внимание, Эдмунд указал на экран компьютера.

– Хочу также вам сообщить, что Генри выяснил кое-что относительно того, что заставляет это чудовище «тикать».

Собрав силы, Лиза стряхнула с себя отчаяние, сознавая, что Джошу от этого не будет никакой пользы.

– Я работал в паре со специалистом по молекулярной биологии, – объяснил Генри, – проводя генетический анализ того, что находится внутри синтетического капсида вириона.

Лиза мысленно представила сферическую белковую оболочку, укрепленную изнутри слоем прочных графеновых волокон. Еще впервые увидев эту сферу, она подумала, что же скрывается в этой крепкой скорлупе.

– Мы намочили образцы зараженных вирусом тканей и раскрутили их на центрифуге, чтобы отделить собственно вирус от нуклеиновых кислот, составляющих его генетический…

– Доктор Дженкинс, не нужно нам объяснять, как готовится колбаса, – шагнул вперед Линдаль, нетерпеливо махнув рукой. – Мы не первокурсники биологического факультета. Просто скажите, что вы выяснили.

– Генри пытался объяснить, с какими трудностями ему пришлось столкнуться, добывая эти результаты, – нахмурился Эдмунд. – Кроме того, это имеет отношение к тому, что он обнаружил.

– Какие еще трудности? – спросила Лиза.

Генри повернулся к ней. Взъерошенный, в очках в толстой оправе, он сейчас был похож на мальчишку.

– Первые попытки извлечь ДНК закончились неудачей. Больше того, с помощью дифениламинового индикатора мы вообще не обнаружили признаков ДНК. Мы испробовали другие методы, с таким же результатом.

– А как насчет РНК? – спросила Лиза.

Она знала, что все вирусы делятся на два класса: одни используют в качестве своей генетической основы дезоксирибонуклеиновые кислоты, ДНК, а другие – рибонуклеиновые кислоты, РНК.

– Присутствие РНК мы также не обнаружили, – сказал Генри.

– Но это же невозможно! – дал волю своему раздражению Линдаль. – В таком случае, что же вы нашли?

Генри перевел взгляд на Эдмунда, и тот взял слово вместо стеснительного ученого-генетика.

– Генри и специалист по молекулярной биологии обнаружили КНК.

Лиза недоуменно нахмурилась.

– Успешно выделив нуклеиновые кислоты из прочной наружной оболочки вируса, они не обнаружили ни ДНК, ни РНК, – объяснил Эдмунд. – Оказалось, что генетический хребет вируса состоит из чужеродного вещества.

– «К» означает «ксено», – сказал Генри. – То есть «чужеродный».

– Но он вовсе не хочет сказать, что это вещество внеземного происхождения, – поспешно добавил Эдмунд. – Мы считаем, этот генетический материал был создан искусственно. Ученые уже больше десяти лет развлекаются созданием экзотических видов КНК, наглядно демонстрируя, что эти молекулы могут воспроизводить себя и даже эволюционировать, совсем как наши ДНК.

– Но чем же тогда отличается наш вирион? – спросила Лиза. – Чем в этих генетических молекулах заменены ДНК и РНК?

Генри задумчиво пожевал нижнюю губу.

– Мы продолжаем над этим работать, – наконец сказал он, – но пока что мы обнаружили следы мышьяка и необычайно высокое содержание фосфата железа.