Убийство в стиле ретро - Ольга Володарская

– Что вы имеете в виду? – встрепенулся Головин.

– Я давно задумал убить Элеонору. Сразу, как решил для себя, что люблю Дусика и хочу быть с ним до самой смерти… Потому что Денис не из тех, кто согласен на рай в шалаше… Я, кстати, тоже… – Он привычным жестом покрутил на пальце толстый платиновый перстень. – Я узнал адрес Элеоноры…

– От кого? – уточнил Стас.

– У меня много друзей, через которых можно разузнать не только адрес, но и номер мобильного телефона… – Он выразительно посмотрел на Вульфа.

– Значит, это ты мне сообщил, что старуха умерла? – нахмурился Эдуард Петрович. – И номерок как-то раздобыл? И как же?

– Хороший друг подсказал. Мы, как вы выразились, пидоры, привыкли помогать друг другу…

– Просто масонский орден, – буркнул Петр.

– Педосский, – поправил его Новицкий. – И это самое противное…

– Так что там с Отрадовым? – спросил Головин, не желая отвлекаться на всякие глупости типа заговоров всякой шушеры.

– В тот день, когда я убил Элеонору, я ездил в аэропорт провожать приятеля. В смысле сначала в аэропорт, а потом к старухе… Но до этого… – Он начал сбиваться, волнуясь все больше и больше. – До этого я несколько раз пытался до нее добраться, чтобы убить… Сначала я планировал толкнуть ее под машину, потом отравить или вколоть ей в вену какую-нибудь гадость, но для этого мне необходимо было как минимум подойти к ней на расстояние метра, а она была недоступна – эта старая хищница почувствовала опасность и забилась в свою нору… Она совсем не выходила из дома и незнакомым людям дверь не открывала. А вскрыть ее дверь было невозможно! Там стояли такие замки, что опытнейший домушник бы не справился…

– А Отрадов тут при чем? – потерял всякое терпение Стас.

– Я увидел его в аэропорту. Он прилетел из Калининграда…

– Рейс Калининград – Москва, прибытие в 11–40, – бесцветным голосом проговорил Сергей.

– Я как увидел его, меня будто током ударило! – возбужденно воскликнул Алекс. – Я сразу понял, что он прилетел, чтобы отнять у меня Лену!

– Скажите уж – сокровища, – процедил Головин. – До жены вам не было дела…

Бергман вспыхнул, но не стал отрицать очевидного, а майор жестом предложил ему продолжить. Алекс кивнул и заговорил вновь:

– Я проследил за Отрадовым. Довел его до стоянки такси. И сумел подслушать его разговор с Элеонорой. Из него я понял, что Отрадов собирается нанести старухе визит ближе к вечеру, а сначала заехать в свой особняк, чтобы принять душ и побриться… – Глаза Алекса хищно сверкнули. – Я понял, что это мой шанс – фамилия Отрадова может послужить волшебным «сим-симом», открывающим дверь в Элеонорину квартиру. Я не ошибся… Когда я сказал старухе, что прибыл к ней по поручению Сергея, с которым по дороге из аэропорта произошло несчастье, она сразу впустила меня… Видели бы вы, как она всполошилась! Бегала по прихожей, заламывала руки и беспрестанно спрашивала, не сильно ли он пострадал… Я и не предполагал, что человек без сердца может так переживать…

– У нее было сердце, – хрипло сказал Эдуард Петрович. – Именно в него ты вонзил мой нож.

Бергман замолчал, пугливо глянув на гневное лицо Вульфа.

– Денис знал, что его бабку убил именно ты? – спросил Новицкий после небольшой паузы.

– Ну что вы! – горячо воскликнул Алекс. – Дусик бы этого не позволил! Несмотря ни на что, он ее любил!

– А ты его? – хмуро спросил Вульф.

– Я его обожаю…

– Так что ж ты, падла, не признался в убийстве, когда Дусика арестовали? Что ж ты хвост поджал, когда он тебе из ментуры звонил? Ему только один звонок позволили сделать, и он не адвокату стал трезвонить, а тебе! Он думал, ты ему поможешь… – Вульф аж покраснел от возмущения. – И ты мог ему помочь, но не захотел! Ты даже обрадовался такому повороту событий!

– Нет! Я всю ночь проплакал, когда узнал…

– Не плакать надо было, а идти в ментовку с повинной… Ты знал, что это не Дусик убил старух, знал, но смолчал!

Алекс тупо уставился в стену – ему было невыносимо стыдно смотреть Вульфу в глаза, сам же Вульф, лицо которого стало принимать свой естественный цвет, обратился к Головину:

– Ну что, Станислав Палыч, как я и обещал, убийца найден… И им оказался не я, как вы вначале думали, даже не сынулька мой чеканутый… Кстати, что будет с Дусиком?

– Его будут судить за нападение на человека.

– Это ладно, судите. За свои поступки надо отвечать.

– Посидеть придется… Если вы, конечно, не наймете ему хорошего адвоката типа Петра Алексеевича, который убедит судью в том, что условного заключения будет достаточно…

– Пусть выпутывается сам, – сухо ответил Вульф. – К тому же Дусик в тюряге не пропадет, вот увидите, из-за него еще на дуэли драться будут…

Головин встал со стула, прошел к двери, выглянул в коридор, поманил кого-то пальцем. В кабинет ввалились два милиционера и прямиком направились к дивану, где сидел Бергман. Алекс поднялся, выставил руки вперед. На его запястьях тут же сомкнулись наручники, вынутые Стасом из засаленного кармана дубленки.

Алекса вывели.

Спустя минуту в помещении не осталось никого, кроме Петра.

Лена сидела в своей машине, вцепившись ледяными пальцами в руль. С того момента, когда она нырнула в салон, прошло уже пятнадцать минут, но она все не решалась завести мотор автомобиля. Она понимала, что ни за что не справится с управлением и влетит в первый фонарный столб.

«Нужно вызвать шофера Мишу, – вяло подумала Лена, – он приедет и увезет меня домой». Но для этого надо залезть в карман за телефоном, набрать нужный номер, а Лена не могла заставить себя пошевелиться. С ней бывало такое и раньше. Например, когда она узнала, что Сергея посадили, она окаменела на целых два часа… Новость эта застала ее за обедом, и она, опрокинув тарелку с супом себе на колени, замерла. Сидела, как пень, хлопала глазами, думала о чем-то абстрактном (о всяких глупостях, типа даст ли ее любимый розан новый побег) и не замечала, как горячий бульон жжет ей ногу, как по платью растекается жирное пятно… Потом след от ожога целый месяц она лечила облепиховым малом, а платье оттирала водкой. Вспомнить же, о чем думала, кроме розана, так и не сумела…

И вот теперь, спустя почти двадцать пять лет, она сидит в непрогретой машине, вцепившись в руль, не двигаясь, не думая ни о чем серьезном, и ждет, когда наваждение пройдет…

Неожиданно дверь машины распахнулась, и в салон всунулась седовласая голова Сержа.

– Сидим? – спросил Отрадов, внимательно взглянув в застывшее Ленино лицо. – А чего сидим, не едем?

Лена не ответила: размыкать губы ей тоже не хотелось – наваждение не прошло.

– Ну-ка подвинься, – скомандовал Серж, легонько подпихивая Лену в плечо.

Лена оторвала руки от руля, передвинулась на соседнее сиденье.

Серж устроился на водительском месте, открыл заднюю дверцу. В салон тут же шмыгнула давешняя девушка Аня (невесть откуда взявшаяся внучка Георгия Шаховского), испуганно глянула на Лену, открыла рот, чтобы что-то сказать, но Сергей предупредительно мотнул головой, и девушка промолчала.

Сергей тем временем завел мотор, машина плавно тронулась.

Лена откинулась на сиденье, закрыла глаза. Она не знала, куда Сергей собирается ее везти, но ей было все равно. Сейчас она готова была мчаться хоть на край света – куда угодно, только не домой, где все (мебель, одежда, цветы, картины, даже собака Дуля) напоминает об Алексе.

Всю дорогу она молчала, молчали и ее попутчики: Сергей внимательно следил за дорогой, девушка читала. А Лена потихоньку начала оттаивать (то ли наваждение стало проходить, то ли печка заработала), замечать некоторые мелочи, такие, например, что Сергей слишком пристально смотрит в стекло, а Аня – не менее пристально в раскрытую на коленях тетрадь. Создавалось впечатление, что они оба боятся встретиться с ней взглядом…

– Куда мы едем? – спросила Лена, обратив внимание на то, что они свернули с кольцевой на какую-то периферийную трассу.

– Ко мне домой…

Лена удовлетворенно кивнула и вновь погрузилась в свои абстрактные думы.

Путь до дома Сергея занял много времени: Лена успела мысленно дать пространное интервью на тему льготного налогообложения одному тележурналисту и сварить фасолевый суп, который уже лет десять не готовила… Когда машина подкатила к высокому забору, окружающему двухэтажный особняк, Лена собралась переключиться на думы о целесообразности разведения стручковой фасоли на своем приусадебном участке…

– Приехали, – сообщил Сергей, оторвав Лену от ерундовых (спасительных!) мыслей. – Пойдемте, дамы…

Он вылез из салона, помог выбраться Лене, потом подал руку Ане, и они втроем вошли сначала в ворота, затем в дом.

В холле было прохладно, поэтому первым делом, когда все разделись и расположились в гостиной, Сергей разжег камин. Затем, когда дрова занялись огнем, подошел к Лене, опустился рядом с ней на колени, взял ее руки в свои большие ладони, прижал их к груди.