Следователь. Клетка - Алберт Бэл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Официант, подайте счет! — сказал он.
Эдмунд расплатился, и Ириса заметила, что бумажник его набит новенькими пятерками. Должно быть, только что получил зарплату. Официанту дал полтинник на чай. Внимательно проверил счет, убедился, что подсчитано правильно.
— Будем надеяться, ты раздобудешь мне маркеры, — с улыбкой сказал он Ирисе, — не то получится, что я опять понапрасну истратился. Ты только вспомни, какую уйму денег я на тебя извел — и, если разобраться, впустую!
А ведь правда — впустую! Поначалу она засмеялась. Неловко и странно было такое слышать, но денег он действительно истратил уйму. В пору своего ухаживания — кафе, цветы, всякие подношения. Истратил впустую, ухаживая за Ирисой. Это похоже на шутку, ибо, что ни говори, деньги не принесли желанных плодов. Но разве такие плоды вообще покупаются за деньги?
Ириса с грустью заключила, что это было сказано всерьез. На сей раз за шуткой стояла правда. Берз только раскрылся с новой стороны. Он сильно переменился. Его действительно интересовали только маркеры, ни о чем другом он и не думал, он стал таким практичным и черствым. Но, может, так оно и лучше, подумала Ириса, расставаясь.
Двумя днями позже, когда Эдмунд позвонил ей на работу, она попросила приятельницу сказать, что Ирисы Яунлоки нет и, скорей всего, не будет, поскольку вечером она не занята в спектакле, так что навряд ли удастся ее застать.
Берз уехал в горы, а по приезде ни разу не звонил Ирисе. Маркеры он одолжил у кого-то из знакомых.
Но почему в свое время у них разладился роман? Об этом Ириса, правда, не рассказывала Струге, но сама-то помнила прекрасно.
Как-то раз Берз пригласил ее в гости — он тогда снимал комнату. В тот вечер их любовная игра зашла далеко, однако в критический момент Ириса внезапно распростилась и ушла. Почему? Она помнила совершенно отчетливо, будто все случилось вчера, хотя минуло чуть ли не девять лет.
У Ирисы было прекрасное французское белье, но в тот день, не собираясь в гости к Берзу, она надела поношенное, самое обычное, местного производства. Хотя и выстиранное, тщательно выглаженное, но все-таки — поношенное.
Бюстгальтер в двух местах был заштопан, и бретелька притянута нитками.
Она себя убедила, что Эдмунд ни в коем случае не должен видеть ее в поношенном белье. Настолько-то разума хватило после его поцелуев. По правде сказать, она и поцелуями не могла как следует насладиться, внутренний голос все время нашептывал, что на ней старое белье, чтобы была начеку, не теряла голову, не заходила слишком далеко! Лишь на миг утратила бдительность.
Опомнилась, когда рука Эдмунда легла на грудь. Ах, это старое белье, и что он подумает? Говорят, мужчины на сей счет очень щепетильны, ей об этом было известно по рассказам, уж тут, казалось бы, можно положиться на подруг.
Вот и живи после этого чужим умом. До сих пор себя корит за тогдашнюю оплошность.
Лишь поэтому она так резко отклонила его ласки и ушла. Эдмунд ужасно оскорбился, не встречался с нею целых два месяца. Потом ему вырезали аппендикс. Она, правда, выбралась навестить его, но из-за эпидемии гриппа в больнице был карантин, ее не пустили в палату. А позже у нее появился новый поклонник. И вот выходит, в их разладе виновато белье. Если б не тот досадный случай, она бы стала женой Эдмунда. Сейчас, по крайней мере, она так считала.
В городе ходило много толков о таинственном исчезновении Эдмунда Берза. Для одних это была сенсация, для других — обыденное происшествие. Одни сетовали на беспомощность милиции, другие были уверены, что соответствующим органам удастся внести в это дело ясность в течение двух недель.
Назывались различные причины, предсказывались различные исходы. Передавались слухи и даже рассказы очевидцев. Уверяли, будто Берз откуда-то переслал письмо, утверждали также, что преступники запросили выкуп, называлась и сумма — пять тысяч. Однако никто по-настоящему не знал, что произошло и какова судьба Берза.
В пересудах иногда всплывал немаловажный вопрос, много ли потеряло общество, лишившись Берза, или же потерял только Берз, лишившись общества? Обсуждалось и разбиралось значение его работ в развитии архитектуры. В одной из газет лежал прочувствованный некролог о новаторе, поборнике новых идей. Публикация некролога задерживалась лишь из-за отсутствия официального подтверждения смерти.
Струга собирался встретиться с родителями Эдите Берзы.
Отец Эдите по-прежнему заседал на симпозиуме в Таллине, а мать Эдите сообщила, что всю неделю была страшно загружена и посему не могла заняться розысками зятя, не то бы он давным-давно был дома. Да все равно найдется, тут никаких сомнений! Убежал с возлюбленной, не иначе! Его приятель, писатель Нупат, уже сочиняет роман. Наживается на чужом несчастье. Вот они какие, эти писатели.
Эдите в семье росла единственным ребенком. Отец Эдите — крупный врач-педиатр, мать — учительница. Дочь ни в чем не знала отказа, конечно, в пределах разумного, в пределах хорошего вкуса. Отец Эдите, человек деловой, разносторонний, отнюдь не скованный рамками своей профессии, стремился привить дочери осмысленный, широкий взгляд на мир.
Влияние матери на дочь, как ни странно, оказалось ничтожным. Слишком много времени у матери отнимала школа, обязанности классного руководителя, преподавание латышского языка и литературы.
И теперь, после таинственного исчезновения зятя, у нее совершенно не нашлось времени утешить дочь. На матери лежали непомерные хлопоты по устройству литературного вечера для старшеклассников, посвященного началу нового учебного года.
На вечере согласился выступить известный писатель Нупат. Он был из тех, кого не так-то просто заполучить на литературные вечера, писатель знал себе цену, не привык являться по первому зову и выступать где попало. Но он был знаком с Эдмундом Берзом, знал и мать Эдите, а потому не сомневался, что преподавание литературы в ее классах ведется на должном уровне.
И мать Эдите знала писателя, потому так легко отыскала уязвимое место в неприступной твердыне.
— Мы ведь редко устраиваем подобные вечера, — завлекала она писателя. — Народу будет немного, сотня-другая, не больше, а столько у нас, знаете, хорошеньких девочек. Поклонницы литературы, ваши почитательницы. Мы приглашаем только выдающихся писателей, в прошлый раз у нас
