Мельничиха из Тихого Омута (СИ) - Лакомка Ната

Неужели топала в такую даль - и всё зря?

Постучалась погромче, и снова тишина. Ну ладно, не судьба, значит.

Но всё-таки я медлила уходить и стояла на крылечке. Может, оставить корзину? А вдруг собаки растащат.

Дверь вдруг приоткрылась, скрипнув так пронзительно, что я подскочила от неожиданности.

- Кто здесь? - послышался мрачный голос господина Кроу.

- Это Эдит Миллард. - начала я, а потом резко замолчала и потянула носом. - Вы пьяный, что ли?

- А что - нельзя? - спросил он насмешливо. - Я уже взрослый мальчик. Разрешение мамочки не требуется, - и он распахнул двери, приглашая меня войти.

Переступив порог, я огляделась и присвистнула:

- Ну и бедла-а-м. То есть, простите - беспорядок.

- Да ладно, можете не извиняться. Фуллартон вам уже, поди, всё разболтал, - буркнул судья, запирая за мной двери.

Изнутри были три металлические задвижки, над дверью - грубо намалеванный бурой краской крест, над окнами - кресты, нарисованные мелом, а в доме...

- Всегда знала, что без женщины мужчины дичают,- сказала я, проходя к столу через штабеля пустых бутылок, - но вы как-то слишком одичали для столичного жителя.

- Простите, гостей не ждал, - заявил судья без малейшего раскаяния. - А что у вас в корзинке? - теперь уже он потянул носом.

- Солонина с фасолью, - принялась перечислять я, - свежий хлеб, парочка пирожков с луковым салатом, солёная форель. Но это не для закуски, ваша честь.

- Я сегодня не пил, - почти огрызнулся он.

- Ой, - не поверила я. - Вы сегодня, наверное, воды не пили. А насчёт вина - так я очень сомневаюсь.

- Садитесь здесь, - он указал мне на единственный стул, стоявший почему-то посредине комнаты, - сейчас уберу со стола.

- Оголодали? - я села и поставила корзину на колени, продолжая осматриваться. - Давно не пьёте?

- Неважно, - хмуро ответил судья, составляя пустые бутылки со стола на пол.

- Дайте, угадаю. С тех пор, как утопился Римсби. Он вам сказал, хоть, кто его утопил? Судья замер с бутылкой в руке и уставился на меня почти с ужасом.

- Не пугайтесь, - небрежно махнула я рукой. - Если вы видите покойников, то я точно не посчитаю вас сумасшедшим. По моему мнению, сударь, вы тут - единственный нормальный человек.

- Вы. откуда знаете?.. - выдавил Кроу, поставил бутылку под стол и опёрся на столешницу ладонями, глядя на меня из-под бровей.

- Сначала поешьте, - сказала я заботливо. - И окно откройте, а то я от одного выхлопа опьянею. Хорошо, что взяла полотенце. У вас ведь ни скатерти, ни салфеток? Ну да, почему-то я так и думала.

Судья ел жадно, стеснялся меня и ничего не мог с собой поделать. Так как в доме был один только стул, который хозяин благородно уступил мне, есть господину Кроу пришлось стоя. Но он не слишком переживал по этому поводу и работал ложкой так, словно она превратилась в хозяйственный гаджет ТНП - только не подавись.

- Я не виноват, что вы так вкусно готовите, хозяйка, - всё-таки извинился он. - Эта ваша стряпня - чудо, что такое.

Он открыл окно, но не полностью - только приоткрыл ставни, но дышать в этом пьяном логове сразу стало легче. Снаружи уже стемнело, и я зажгла свечку - вернее, свечной огарок, который обнаружила в пыльном поддувале печи.

- Так что вам сказал господин Римсби? - спросила я, когда судья поел, отложил ложку и уставился на меня подозрительно и... немного с надеждой.

- А вы как узнали, хозяйка? - ответил он вопросом на вопрос. - И говорили ли об этом кому-нибудь.

- Нет, не говорила, - покачала я головой. - Так что если вас снова упекут в дом для умалишенных, то не по моей вине.

Он хмыкнул и отвёл глаза.

- Неужели вас отправили туда только из-за показаний жены? - удивилась я. - Разве этого достаточно?

- Ну, когда жена - дочь лорда Дорсета, просто удивительно, что меня живьем не закопали,

- буркнул судья.

- А была такая вероятность?

- Была, - тут он посмотрел мне прямо в глаза. - Если бы Анна заявила, что я - колдун, призывающий мертвецов.

- Некромант, - подсказала я. - Значит, вы их вызываете?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Я всё-таки окно закрою, - сказал Кроу и принялся наглухо запирать ставень. - Раз вы пришли, хозяйка, надеюсь, я получу кое-какие объяснения.

- Смотря, что вы хотите услышать, - ответила я небрежно, хотя сердчишко у меня жалобно дёргалось. Всё-таки признаваться было страшно.

- Вы ведь не Эдит Миллард, - судья снова опёрся о столешницу, буравя меня взглядом -смуглый, лохматый, заросший щетиной.

Настоящий Чёрный Человек. Некромант, разговаривающий с покойниками. Тот, рядом с которым всегда смерть.

- Как вы догадались? - спросила я точно так же, как он.

- По цвету глаз. У настоящей Эдит Миллард глаза были серые, а у вас - карие. Я поздно об этом вспомнил. Но и с самого начала догадывался, что с вами что-то не так. Особенно когда сиротка Эдит начинала рассказывать мне о том, что готовила по рецепту мамочки, и с радостью подтвердила, что её муж был человеком нелюдимым. А Бриско, как раз, очень любил повеселиться.

- Тут вы меня подловили, да, - признала я, и у судьи сразу стал такой довольный вид, что я пожалела, что под рукой нет замка. Или метлы. Но ладно, пусть попыжится от гордости. Горда птичка Пыжик. - Значит, вы считали, что я - покойница, которая не находит себе места?

Он помрачнел, взъерошил волосы и прошёлся от окна к столу и обратно, попутно пнув в угол попавшую под ноги пустую бутылку.

- Когда кто-то умирает рядом, - пояснил он, тщательно подбирая слова, - я вижу этого человека. Не знаю, как получается, но они все идут ко мне. Эдит тоже пришла и повела меня к озеру. Я приехал, увидел вашу свекровь... ну, то есть не вашу, а свекровь Эдит, и в это время вы выныриваете из озера. Признаться, тогда я чуть не спятил, потому что мертвая Эдит стояла рядом со мной, а на берег я вытащил другую Эдит - совершенно живую.

«И голую», - припомнила я мысленно и даже немного застеснялась.

- Тогда я думал, что действует какое-то злое колдовство, - продолжал Кроу, - и что Эдит, которую я вытащил из озера - она только лишь оболочка. Мертвец, способный двигаться, говорить. Я слышал, некоторые колдуны такое проворачивают.

- Но я - живая.

- В этом уже убедился, - он усмехнулся и посмотрел на меня уже не подозрительно, а мечтательно.

Я сделала строгое лицо, и судья сразу покаянно замотал головой и выставил руки ладонями вперёд, показывая, что больше о таком и думать не станет. Я не поверила, разумеется, но кое-какие вопросы требовали уточнения.

- Так настоящая Эдит не сказала вам, что произошло? А Шолдон? Римсби? Они ведь тоже приходили к вам? И не было никаких осведомителей, как вы мне врали тогда, это вы знали, где искать трупы - и находили их.

- Врал, - признался Кроу. - А что оставалось делать? Оказаться второй раз в Бедламе мне совсем не хочется. Там несладко, знаете ли.

- Мне жаль, - сказала я искренне. - Но у вас и правда странный дар.

- Дар, - процедил он сквозь зубы. - Проклятье - вот что это, а не дар.

- Так покойники рассказали вам, что произошло?

- Они не говорят, - с сожалением признался судья. - Могут что-то показать, куда-то привести. Но я их не слышу. Может, они не могут разговаривать с живыми, может, я не умею их слышать. Иногда это доводит. - он стиснул зубы, несколько раз ткнул кулаком в ладонь, и закончил, подумав: - до отчаяния.

- Кресты - от них? - я указала на размалеванные над дверью и окнами стены.

- Так, по крайней мере, есть шанс проснуться в постели одному, а не в компании утопленников и висельников, - сказал он.

- Очень смешно, - сурово похвалила я. - И что же - это у вас приобретенная способность или врожденная?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Не знаю, - он будто впервые об этом задумался. - Мне кажется, я видел мертвецов с детства, но не уверен. В детстве мне казалось, что это были обыкновенные люди. Потом стал удивляться, что их никто не видит кроме меня, а потом решил помалкивать. После того, как отец пару раз меня выпорол, чтобы не нёс ерунды.