По следам полуночных волков (СИ) - Мария Гашенева

— Ты позвал меня за этим? — перебила его речь Агата. — Чтобы напомнить, что убьёшь мою семью. Что драконы — мудаки, а ты герой?

— Да ну тебя, мерзкая баба… — Барвин скривил губы. — Я тебе о важном, а ты как всегда. А позвал я тебя затем, чтобы огласить своё решение. Ты и твои подруги больше в набегах не участвуете и при первом превращении не присутствуете. Вы всё равно ни хера не делаете, только мешаете. Будете ждать нас в условленном месте. Пока мы охотимся, делайте что хотите. Хоть оленей гоняйте, хоть спите, мне насрать. Вот только в делах стаи вы больше не участвуете. Поняла меня?

— Хорошо! — холодно ответила Агата и вздёрнула подбородок. Она понимала, что данное условие немного осложнит набор новых подруг в её маленькую банду. С другой стороны, меры, придуманные Барвином, не идеальны. Если самка окажется волевой, если у неё будет своя голова на плечах, она всё равно примкнёт к ней и сёстрам. Это только вопрос времени. Но Барвин слишком туп, чтобы это понять.

— И помни, если задумаете сбежать, я приду за твоей семьёй! — предупредил вожак стаи. — Я знаю, ты можешь попытаться посоревноваться со мной и моими парнями в скорости. Но ты не успеешь. Мы придём раньше.

— Я понимаю всё с первого раза, мне можно не напоминать! — огрызнулась белая волчица. — Это всё, что ты хотел сказать?

— Это всё! — прорычал Барвин, приглаживая рукой густую бороду.

Агата развернулась и медленным вальяжным шагом направилась в сторону ожидавших её подруг. Волчицы сбились в тесную стаю. Приняли угрожающие позы, напряглись. Подруги готовы были бежать на помощь по первому её зову.

— И тебе, правда, настолько всё равно? — неожиданно окликнул её Барвин. Девушка остановилась, тело вытянулось по струнке. — Что я со всеми этими другими самками? Ты даже не ревнуешь?

— Нет, Барвин, — Агата развернулась, светлые волнистые волосы затрепетали, обдуваемые ветром, на губах её заиграла хищная, презрительная улыбка. — Ты мне противен, и ты это знаешь! Я с тобой только из-за нашего уговора. Из-за страха за своих близких. Если одна из этих дешёвых потаскух сможет окрутить тебя так, что я стану не нужна, я буду ей благодарна. Но я сомневаюсь, что даже в этом случае ты меня отпустишь. Поэтому я буду ждать и надеяться, что ты сдохнешь, и я наконец-то буду свободна.

Лицо Барвина исказилась от гнева. Глаза вылезли из орбит. Зубы обнажились в оскале. Не дожидаясь ответа, Агата повернулась к нему спиной и продолжила свой путь той же спокойной и летящей походкой. Хотя в душе у неё всё полыхало от рьяной смеси страха и отвращения.

***

В лесу сделалось совершенно темно. Различить дорогу без помощи фонарей было теперь намного сложнее. Стало заметно прохладнее. Полчища комаров с противным писком кружились вокруг людей, стремясь насытиться тёплой кровью. Они облепляли незащищённую кожу рук и лица, лезли в глаза и уши, и сильно мешали сосредоточиться. Лес в этих местах не был особенно густым. В основном здесь произрастали берёзы, небольшие дубы, иногда встречались ели, сосны и всевозможные кустарники. Местность оказалась достаточно ровной, без оврагов и ям. Поваленные гниющие деревья, высокая трава и недостаток света очень затрудняли перемещение. Небо, проступающее сквозь ветвистые кроны деревьев, пестрело бусинками звёзд.

Сергей остановился и тяжело вздохнул. Он понимал, что журналиста они упустили. В определённый момент следы странным образом перемешались, словно через лес пробрался ещё кто-то. И он с приятелями выбрал неправильную дорогу. Они, скорее всего, стали преследовать какого-нибудь нерадивого грибника, который завёл их совершенно в другую сторону. Странным было только то, что следы вели все дальше и дальше в лес, вглубь, а не к посёлку.

— Мужики, может, обратно? Уже совсем темно и ни черта не видно, комары сожрали. Всё равно мы этого Игната упустили! — подал голос Иван. Он был таким же высоким и широкоплечим, как и остальные. Когда-то занимался спортом, имел шансы на безбедное будущее. Но по глупости ввязался в драку и не рассчитал силы. Сел в тюрьму на три года, а когда вышел, оказался никому не нужен. Работа на Михаила Сергеевича и драконов стала для мужчины спасательным кругом. Как и для них всех.

— Нехорошо, — протянул Павел, самый немногословный из их команды. Мужчин отправили в село «Спасово» на тот случай, если журналист там объявится. Но они не очень серьёзно отнеслись к работе, слишком вжились в роль обыкновенных дачников, прихватили пива, закуски и расслабились. А когда нужный их нанимателям человек явился, не смогли вовремя собраться и задержать его.

— Шустрый, собака, оказался! — продолжал гнуть своё Иван. — Ну, что они нам сделают? Не убьют же за это? Мы вообще можем сказать, что не было его в этом посёлке, и дело с концом. Пусть кто-нибудь другой ловит.

— Не хорошо это, не по-человечески! — с жаром в голосе возразил Сергей. — Люди оказали нам доверие. Дали крышу над головой и хорошую работу. Я не хочу, чтобы меня выгнали. Мне мой новый дом знаешь, как понравился. Я вот, может, семью заведу. На Аньке своей женюсь. Детей нарожаем. Теперь есть, где и есть на что.

— Да не скажем мы им ничего, и никто не попрёт нас! — возразил Иван.

— Узнают они, — произнёс Павел, сказал как отрезал.

— Не узнают, если мы не расскажем! — настаивал Иван.

— Они узнают, они ж не люди, — Павел прихлопнул комара на шее и поморщился. — Им лучше честно сказать, что упустили.

— Мужики, заткнулись! — осадил их Сергей и замер на месте. Лес странным образом переменился, затих. Не слышалось больше пения птиц и стрекотания насекомых, жизнь, словно замерла, только противная мошкара продолжала гудеть над ухом. Волосы на теле встали дыбом. Мужчина весь обратился вслух. Здесь, среди густого кустарника, в тени деревьев таился кто-то. Его присутствие ощущалось каждой клеточкой тела.

— Что? Журналист? — испуганно прошептал Иван озираясь.

Павел покачал головой и приложил палец к губам, призывая к тишине. Затем снял с плеча ружьё, он единственный из них кто в спешке погони взял с собой оружие. Мужчина крадущимся шагом отошёл в сторону, стал озираться, вглядываться. Сергей достал из-за пояса охотничий нож и зажал рукоять в ладони. Конечно, против чудовища слабое оружие, но лучше так, чем с голыми руками. Один Иван оставался совсем без защиты, и, кажется, теперь и вовсе умирал от страха.

Мужчина прислушался, стараясь различить хоть что-то сквозь стук бьющегося в ушах пульса и собственного прерывистого дыхания. Тихие шорохи плыли со всех сторон.